Хеллегер
Шрифт:
Молодой вождь северного клана засел в её голове. Красив и силён. Уважаем и талантлив. Горд и заносчив. Губы Хеллегер изогнулись в улыбке. Она приказала подать себе тёплые одежды и вышла в сад. Не обращая внимания на утренний холод, она села на одну из скамеек и снова ушла мыслями куда-то очень далеко.
Хеллегер пропустила момент, когда в саду появилась тоненькая фигурка молоденькой служанки. Она бежала, спотыкаясь о мощные корни старых деревьев. Спешила изо всех сил.
– Немеда! Немеда! Ваш отец… его ранили… сильно…
Гленна говорила сбивчиво,
– Где он? – она побледнела и стала цветом под стать белоснежным одеждам.
– Его отнесли в личные покои. С ним ваши братья и сестра. Немед Хогг зовёт вас… немеда… быстрее… - бескровные губы девушки двигались с трудом. Они, словно, онемели от тех ужасных вестей, что она принесла.
Хеллегер подхватила юбки и кинулась к замку. Гленна же упала на колени и, прижав руки к груди, старалась отдышаться. На дорожке появился мрачный Сеок. Девушка остановилась перед ним.
– Что с отцом? – с надеждой заглянула в его пустые глаза.
Воин мотнул головой.
– Всё плохо, немеда. Вам надо поторопиться. Его часы сочтены.
Хеллегер закрыла рот ладонью, стараясь сдержать горестный крик. Сеок позволил себе поддержать её под локоть и мягко направить в замок.
Они ворвались в покои главы клана Уэйлин и сразу же увидели его детей, лекаря и несколько важных лиц вокруг постели. В комнате тошнотворно воняло мочой и кровью…
Хеллегер прошла вперёд. Бледный отец тут же открыл глаза.
– Выйдите все… - шевельнулись губы, ставшие голубыми, - Хеллегер и Сеок останьтесь…
Эдме зашипела от злости, но старший брат Руэри почти вытолкал её за порог. Сейчас никто не собирался скатываться в склоки и терпеть её поведение. Руэри плотно притворил за собой дверь.
– Дитя моё… - прошелестел Хогг.
Хеллегер упала на колени перед кроватью, схватила холодную руку родного человека и поцеловала. Отец с трудом положил ладонь на её голову.
– Прости меня за всё…
Хеллегер разрыдалась.
– Слушай меня внимательно. И не перебивай… мне трудно… говорить… - из груди немеда вырывалось сипение, в горле что-то опасно клокотало…
– Сеок, возьми свиток в столе…
Вождь подождал, пока воин подаст ему плотный лист, скрученный в трубочку, перехваченную жгутом с личной печатью Хогга. Он протянул его Хеллегер.
– Это - официальное признание тебя моей дочерью и наследницей. Отныне твой муж сможет претендовать на управление кланом Уэйлин. Он сможет даже подвинуть Руэри.
– Отец… - горестно охнула Хеллегер.
– Помолчи… - он зашёлся хриплым кашлем, выплёвывая сгустки чёрной крови в платок, - Никто не знает об этом, кроме меня и Сеока. Те, кто его заверил, уже беседуют с богами. Скоро и я составлю им компанию, - Хогг жутко улыбнулся.
– Сеок! – перевёл взгляд на воина. Тот моментально оказался у кровати, - Отныне ты будешь охранять её днём и ночью... Требую клятву на крови!
Воин растерялся…
– У меня нет меча с собой…
– Забирай мой! Мне он больше не пригодится.
Сеок
обернулся, начищенный и наточенный меч вождя призывно блеснул драгоценными камнями на гарде. Воин взял в руки универсальный полутораручный меч.– Хеллегер, встань, - отец погладил её белоснежные волосы, оставляя на них розоватые пятна.
Заплаканная девушка подчинилась, плохо понимая, что происходит. Сеок достал из-за голенища свой клинок, полосонул по ладони, упёр меч остриём в пол перед Хеллегер, опустился на одно колено и обхватил рукоять порезанной рукой. Кровь тонкими струйками потекла по острию.
– Я, Сеок, воин клана Уэйлин, клянусь …
Тихо звучали слова древней, как сама жизнь, клятвы на верность. Когда отзвучали последние звуки, Сеок поднялся.
– Простите, немеда, мы должна смешать кровь. Дайте свою ладонь.
Как во сне Хеллегер протянула левую руку. Сеок сделал совсем небольшой разрез и, вытерев окровавленную свою ладонь о штаны, накрыл ею ладонь девушки.
– Хорошо, просипел вождь. У меня мало времени… Вы должны покинуть замок до того, как я умру… Больше здесь тебе не безопасно. Сеок, береги её, как своё самое дорогое сокровище.
Мрачный воин медленно кивнул.
– Хеллегер, поцелуй меня, доченька…
Девушка зарыдала в голос, опять опускаясь на колени перед кроватью.
– Отец! Нет…
– Помни всегда – я любил тебя!
Отец слабо потянул за одежду дочь к себе. Хеллегер коснулась губами его холодного лба, холодных щёк и, наконец, губ. Вождь собрал последние силы на вялую улыбку.
– Идите! У вас мало времени! – глава клана Уэйлин устало закрыл глаза.
– Нет! – Хеллегер попыталась оттолкнуть Сеока, взявшего её за локоть.
– Возьмите себя в руки, немеда, - он слегка тряхнул девушку, - Нам надо выйти из комнат спокойно.
Хеллегер пришла в себя.
– Отец, я тоже тебя люблю! Спасибо, что принял меня и любил, как дочь… - слёзы лились из красивых глаз, - Однажды мы встретимся! Обязательно встретимся! Я знаю. Подожди меня там, отец!
Хогг нашёл в себе силы снова поднять веки. Сквозь влажное бульканье и хрипы чуть слышно сказал:
– Не торопись… Я подожду...
– и опять закрыл тускнеющие глаза.
Сеок подтолкнул немеду к двери. Стоило им выйти, братья окатили их подозрительными взглядами, а Эдме – ненавидящим.
Глава 8.
Мрачный воин потянул плохо соображающую девушку в её личные покои. Там они быстро собрали самое необходимое. Хеллегер бросила в узел все свои украшения. Сеок сходил на кухню и набрал всего, что смог унести – хлеб и вяленое мясо.
В царившей суете они спокойно спустились вниз и, оседлав лошадей, выехали за ворота величественного замка. Уже отъехав на солидное расстояние, Хеллегер развернула кобылу и последний раз окинула взглядом свой дом. Вон башенка, куда она так любила подниматься… Вон сторожевые башни, куда отец иногда брал её с собой. С них открывается чудесный вид…