Хэллоуинская химера

— Думаю, это напрямую связано с тем, что ты свою привязанность к брату, транслируешь на муже.

— Да что ты несёшь? — полусонно протянула Катерина, не согласившись.

Лили всплеснула руками, поспешив объяснить:

— Это логично! С самого детства, Вик, ты была привязана к брату, но когда он обзавелся своей семьей, то начала тосковать. Затем ты перебросила свою нужду в его присутствие на Сириуса, потому что твои чувства к нему столь же сильны, как к Джеймсу. Не в смысле, что ты воспринимаешь Сириуса в качестве брата, — Лили сама запуталась, а хмельной разум вовсе не способствовал правильному изложению мыслей. — Короче, Сириус и Джеймс одни из самых главных мужчин в твоей жизни, которых ты любишь по разному, но сильно!

Зевнув, Преображенская махнула головой. Монолог Лили пролетел для нее мимо, зато Виктория смогла урвать суть услышанного. В каком-то смысле рассуждения Лили имели в себе здравое зерно. Однако было и то, с чем Блэк согласна не была.

— А у меня вот какая проблема, — громко икнув, девушка поспешила промочить горло вторым стаканом медовухи. — Почему-то Джеймс не хочет обсуждать со мной нашу половую жизнь. Не подумайте, у нас все более, чем прекрасно, просто… Я не понимаю, почему он старается меня заткнуть, когда я подкалываю его или вспоминаю нашу проведенную ночь. До рождения Гарри ему дай только волю поболтать.

— Лилс, он повзрослел, — улыбка Виктории сделалась шире. — Вспомни Джима раньше. Он был весь такой неусидчивый, громкий, грубый, а сейчас идеальный семьянин. Тебе стоит поговорить о том, что тебя беспокоит дома, когда никого рядом не будет.

— Абсолютная правда! Признай, у тебя есть манера открыть рот и начать говорить на улице обо всем, что придет тебе в голову. Ставлю руку на отсечение, ты не раз заводила разговор о ваших проблемах, — Катерина пальцами изобразила в воздухе кавычки, впридачу наградив подругу усмешкой, — в публичных местах. Поверь, это нормально, что Поттер не желает предавать вашу личную жизнь огласке. Римус точно такой же.

Задумавшись, миссис Поттер всерьез попыталась припомнить момент, когда она завела разговор с мужем, непосредственно в их доме, наедине. Как назло в голову толком ничего не шло.

— Думаете?

— Конечно. Кстати о Римусе.

Зная о давней ссоре между нынешним женихом и Викторией, девушка глянула на вторую, словно спрашивая разрешения, чтобы завести разговор о том, воспоминания о котором больно били по сердцу. Тем не менее Вики кивнула, скованно улыбнувшись.

Она не могла простить Римуса по ряду причин за содеянное в прошлом, но меж тем не смела накладывать право вето на разговоры о нем. Он являлся будущим мужем ее близкой подруги, которая нуждалась в том, чтобы выговориться о своих проблемах в отношениях.

— Римус почти всегда задумчив и не отдается процессу целиком, как бы мне этого хотелось. Возможно, это эгоистично с моей стороны, не отрицаю, но раньше у нас проблем в постели не было.

Виктория воздержалась от совета, в отличии от Лили, взявшей слово:

— Лично я думаю, что все дело в том, что он живет в твоем доме, под носом у твоей семьи, к тому же в чужой стране. Будь я на его месте, то чувствовала бы себя некомфортно, мягко говоря. Сама подумай, кто бы чувствовал себя свободно с невестой в постели, когда за стенкой рядом ее родня и пара десятков драконов на улице.

Тишина, нарушаемая едва слышным звучанием мелодии, легла на комнату. Продержалась она недолго, так как Кэтрин с Викторией разразились смехом, сменившимся редкими ударами ладоней об ладони. Они диву давались, каким образом их обожаемая подруга дает советы при том, что сама со своей личной жизнью поладить не может.

Миссис Поттер, смущенная, с широкой улыбкой, пояснила, что сестрица одолжила ей на досуг пару интересных книг, написанных маггловскими психологами, из которых она вычерпала немало информации для себя.

— Ты потрясающая, Лилс, абсолютно точно потрясающая!

Мелодичный смех троих ведьм наполнил собой комнату.

Мир за пределами квартирки на отшибе Лондона их не волновал, потому что сегодняшняя ночь принадлежала им троим. Из-за занятости они редко, когда могли собраться вместе, и пусть дружба не увядала с годами, девушки ценили мгновения, проведённые вместе.

Их узы дружбы зародилась в Хогвартсе, обещая следовать за ними до конца их дней.

— Знаете, будь у меня возможность я бы…

Прикрыв веки, Катерина с улыбкой погрузилась в мечтания, говоря о них вслух.

«Прогуливаясь верхом на гнедом коне, Катерина, с венцом на голове, инкрустированном самоцветами, осматривала владения, изредка кивая подданным. Как и было предсказано, именно она стала главой своей семьи — княжной Ледяного дворца.

— Моя госпожа, — с шаловливой улыбкой на тонких губах молодой мужчина склонился в глубоком поклоне. — Позвольте сопроводить вас в шатер.

Осмотревшись, Катерина осознала, что зашла далеко в горы, оставив позади дом.

Двое мужчин, оголенные по пояс, несмотря на лежавший на земле и ветках елей снег, — помогли ей спуститься с коня. Они улыбались ей, глядя с жадностью, нуждаясь в ее внимание. Кэтрин же, никому ничего не обещая, получала удовольствие от того, как томно вздыхали по ней мужчины.

Войдя в зачарованной магией шатер, Катерина от неожиданности приоткрыла рот, и тут же закусила нижнюю губу. На мягких бархатных подушках лежал ее Римус, бедра которого прикрывала полупрозрачная ткань, а вокруг него танцевали десятки полуголых девиц. Их пластика и красота тел приковывали взор, и Кэтрин не стала исключением.

— Я ждал тебя, моя княжна, — оповестил Люпин, с обольстительной улыбкой.

— Княжна!

— Княжна!

Девицы, стройные, прекрасные, тонкие, словно первые бабочки по весне, танцевали кругом вокруг Катерины, пытающейся не потерять из виду Римуса, ожидавшего ее.

— Княжна, — прошелестел тонкий голосок одной из беловолосых дев, возложившей на голову Катерины венок из пестрых цветов, заместо золотого венца. — Княжна…

Залюбовавшись девушками, Катерина не почувствовала, как ловко они избавили ее от одежды, подведя к ложе Римуса. Он встретил ее жарким объятиями, стоя перед ней на коленях.

— Княжна, — прошептал он ей в шею, опалив горячим дыханием кожу.

Сидя на мужских бедрах, Катерина запрокинула голову, наслаждаясь пылкими объятиями мужчины, ртом ласкающего ее груди.

— Святой Яков! — простонала ведьма, спиной упав на подушки, никогда не казавшиеся настолько мягкими.

Девы, лаская друг друга, загородили собой Римуса и Катерину, нашедших первобытную сладость в объятиях».

Воспоминания оборвалось и, приоткрыв глаза, Катерина с улыбкой, глядела на ошарашенные лица подруг. Пожалуй, они обе представить себе не могли, какие мысли плутали в мозгу Преображенской.