Херег-меченосец

Сержанты приволокли тележку из под овощей, с которыми торговцы ходят и взгромоздили туда вместительный бочонок, а сверху него миску с открытой «огневиной». Бочонок должны были докатить двое дюжих сержантов — под самые ворота, а стрелок из арбалета, запустить болт с горящей паклей в «огневину», после поджига последней последует взрыв.

Пять щитоносцев взялись прикрывать бегущих с тележкой сержантов и весь небольшой отряд начал движение: сразу стало ясно, что явно недостаточно было пяти двуручных щитов, да и обстреливать цитадель, с бойницами явными и скрытыми повсеместно-крайне неудобно даже из катапульт: двоих с щитами меченосцев вывели из игры первым же залпом из арбалетов-попав в ноги, а когда они присели за свои щиты — то их обстреливали до полного уничтожения. Тележка с бочонком всё таки достигла ворот, однако сержантов её тащивших-облили «варом» из отверстий над небольшими воротами и пока они вереща катались под стенами, добили. Оставшаяся тройка щитоносцев, присев и стараясь прикрыть друг друга, кое-как дошла до своих позиций.

Первый выстрел горящей паклей по бочонку с порохом, который видимо пока не приняли за опасность разбойники-не дал результата: «огневина» в миске залитая «варом», видимо отсырела. Кляня всё на свете, командир Конрад приказал просто стрелять раскалёнными на огне, болтами-прямо в бочонок и третьим выстрелом его удалось подорвать.

Взрыв!!! — Вновь жуткий грохот: комья земли и каменные осколки — полетели во все стороны. Первая дверь оказалась вырванной и застряла в решётках, что как оказалось — были между ней и ещё одной кованной дверью. Стало ясно, там на входе может быть до нескольких ещё дверей решёток, судя по размерам цитадели и с каждым разом труднее будет пытаться их взорвать, да и возможный завал из камня был помехой, или засаду-возле этого места, пираты вполне могут быстро устроить.

Пока Конрад «костерил» всех своих лейтенантов, а храмовники подошедшие поближе, лишь ухмылялись-всё успокоилось и поняв что приступа не будет, многие из меченосцев стали расходиться по позициям своих отрядов.

К командиру Конраду подошёл капитан храмовников и Хелег стоявший близко, услышал: «Братья госпитальеры хотят предложить свой вариант, надеюсь меченосцы-не обидятся?»

Командиру меченосцев видимо очень хотелось направить храмовника по крайне длинному и извилистому пути, но он, после долгой паузы и пыхтения-лишь вздохнул и проговорил: " И Каков же план у наших, братьев госпитальников?»

— Они сделают — «потравную бомбу», что может духом своим клубящимся в дыму-отравить всех, кто сделает более десятка вдохов. Говорят, что все части составные для этого плана-имеют при себе. С них-бомба, с братьев меченосцев-её установка! Обдумайте, где может максимально быть такая бомба полезной и давайте «выкурим» разбойников из их убежища: кто сдохнет от отравы, а кто-сам на нас выскочит.»

Стали шушукаться и наконец порешили: возле позиций с катапультами-ставят большую палатку. Госпитальеры привозят свои эликсиры и готовят «начинку» бомбы.

Уже через час, быстро пролетевший благодаря полевой кухне и небольшой порции пива розданной меченосцам-появились госпитальеры и начали устанавливать свой шатёр. Чуть позже прибыли три телеги, и сержанты и служки с них стали переносить — сундуки, ящики, бочонки и мешки в палатки и шатёр госпитальников. Наконец вышел старший из госпитальеров, что готовили «отраву» и попросил их не беспокоить, пока они сами не выйдут и не покажут сделанное.

В связи с тем что солнце стало уже заходить, капитан Конрад вызвал комендантскую роту. В отличие от остального города, где комендантами были храмовники, все лагеря меченосцев охраняли сами «братья меча» и назначив пароли и определив места для «скрытых братьев», то бишь небольшие засады вокруг лагеря, на случай внезапной вылазки пиратов-отправился отдыхать.

Хелег же, как и многие с ним из меченосцев, уселись метрах в тридцати от шатра госпитальеров и стали смотреть как в нём суетились изготовители «потравы пиратов»: в наступающей темноте шатёр отлично изнутри освещался большим костром и тени мечущихся лекарей радовали новизной происходящего зрителей вокруг.

— Гляди ка-да они псалмы читают и чего то там делают…ну, руками! — вдруг возвестил сосед Хелега и указал рукой на одну из сторон шатра.

И действительно, госпитальеры стали водить хороводы и громко, явно что бы слышали в лагере-распевали гимны. Потом двое из них взяли колокольчики и стали в них звонить, а самый толстый, как казалось по его тени-мерно отбивал удары на небольшом барабане.

— Ахаха, ну точно-орден «братьев шаманов», — расхохотался Хелег, примерно представлявший для чего нужен весь этот «театр» и начавший догадываться, почему госпитальеры не участвовавшие особо в событиях в городе, сейчас всячески хотят привлечь к себе внимание и показать свою значимость в походе. Для этих то целей и отправили показушную группу: работавших не в удобных корабельных лабораториях-где их бы никто не видел, а полевых условиях и шатре, при сотнях свидетелей из иных орденов.

— Зря ты так…сие: мудрость великая и перст Божий! — неожиданно сказал один из старых сержантов и поднял палец, указывая на пасмурное ночное небо.

Ещё несколько часов госпитальеры: что-то «варили», звенели, кружили хороводы и пели гимны. В конце концов меченосцы разбрелись по своим спальным местам, чаще всего в соседних захваченных домах-где оставались многие их хозяева, обеспечивавшие утренние трапезы солдатам.

Глава двадцать третья

Утро встретило Хелега — шумными спорами и восхищённым прицокиванием: госпитальеры вывезли наконец несколько огромных чанов из своего шатра, в которых был густой, вроде смолы-навар и стали договариваться с меченосцами о дальнейших действиях. Было решено что несколько малых горшков-кинут наверх цитадели, навесом, что бы спугнуть или отравить тех кто там будет: стрелков или наблюдателей, а когда верхние ярусы крепости закроет завеса и наблюдатели будут согнаны внутрь укрепления, перевезут на тележке-вроде той что вчера тащили пороховую бочку, и начнут ставить большие чаны под все углы. Если же обстрел защитников окажется слишком свирепым-просто метать небольшими кувшинами из катапульт данную смесь, в подожжёном виде и ждать, а через пару часов попробовать организовать атаку с тараном или верёвочными лестницами и «кошками» на них. Госпитальеры клялись что будет шанс на успех.

Как сговорились — так и поступили. Сразу, правда, начать не получилось: ветер был прерывистым и часто менял направления, что сильно огорчало осаждавших цитадель орденцев, однако ближе к полудню он почти полностью «выдохся» и наступила тишь.

Командир Конрад завопил — «что бы не теряли времени» и через пять минут — десяток кувшинов с «дымной отравой» уже летели на верхние площадки цитадели, вслед за ними и дабы сбить с толку защитников крепости, стали швырять камни и горшки с горящей сухой травой и смолой, что бы пираты не знали где основная опасность и вынуждены были постоянно отвлекаться на малозначимые цели, вроде тушения небольших поджогов.

Ещё через четверть часа — три тележки с чанами, были под защитой восьми щитоносцев каждая подвезены вплотную к стенам цитадели и подожжены. Крепость стала полностью погружаться в дымную паволоку и офицеры меченосцев метались по своим подразделениям, предупреждая об опасности внезапной вылазки разбойников и тому, что — «нельзя терять бдительность!»

Когда последняя группа, что подвозила на тележке чаны отходила от стен пиратской крепости-с самого верха цитадели упал человек: молча, ничего не крича-он свалился и остался лежать, словно тряпичная кукла-со свороченной шеей и неестественным изгибом всего тела. Довольные госпитальеры зашушукались: «Первый…ну что же, из примерно трёх десятков «зарядов», они смогли скинуть вниз-не более половины. Значит там, на» верхотуре»-уже находиться невозможно и как только дым начнёт рассеиваться-стоит атаковать!»