Хетты. Разрушители Вавилона

«Песнь об Улликумми» сохранилась только в обрывочных фрагментах, точная последовательность которых до сих пор не установлена. В целом это история о том, как Кумарби пытался отомстить своему сыну Тесубу, свергшему его с престола. Кумарби решил сотворить могучего мятежника, который победил бы бога грозы и разрушил его город Куммию. Он заручился поддержкой «Моря» и, согласно одной из версий (или, возможно, другому мифу), женился на дочери этого «Моря»; но в основной версии супругой его названа «вершина огромной горы». В положенный срок у него родился сын, которому дали имя Улликумми, что вполне может означать «разрушитель Куммии». Тело этого ребенка (как и подобает сыну такой матери) было из камня — диорита. Затем Кумарби призвал богов Ирширра, и они перенесли ребенка на землю и положили его на плечи Упеллури (аналог Атланта), стоявшего посреди моря; там мальчик стал расти не по дням, а по часам. Когда он вырос таким большим, что море стало ему по пояс, бог солнца заметил его, преисполнился гнева и страха и поспешил известить обо всем Тесуба. Тесуб и его сестра Иштар взобрались на вершину горы Хацци (гора Касий близ Антиохии) и увидели оттуда чудовищного Улликумми, возвышающегося посреди моря. Тесу б горько расплакался; Иштар попыталась его утешить. Тогда Тесуб, по всей видимости, решил выйти на битву против Улликумми. Он велел своему слуге Тасмису привести быков Серису и Теллу, и украсить их, и призвать гром и дождь. Затем началась битва; но боги оказались бессильны. Улликумми подступил к воротам Куммии и принудил бога грозы отречься от престола. Хебат, супруга Тесуба, стояла на башне, наблюдая за ходом сражения; когда ей принесли дурные известия, она едва не упала с крыши от страха. «Если бы она сделала хоть шаг, она упала бы с крыши, но женщины поддержали ее и не дали ей упасть». По совету своего слуги Тасмису Тесуб решил обратиться за помощью к премудрому Эа и отправился в его «город» Абцуву (ошибочная трактовка шумерского слова «абзу», означавшего «Нижнее море», в котором и обитал Эа). Эа собрал совет богов и призвал Кумарби к ответу; тот хвастливо раскрыл перед всеми свой замысел, и боги в ужасе разбежались. Тогда Эа пошел к Эллилю и рассказал ему о случившемся, а затем направился к старику Упеллури, на плечах которого вырос Улликумми. И тут выяснилось, что Упеллури ничего не заметил. Вот что он ответил Эа:

«Когда небо и землю воздвигли на мне^{28}, я ничего не знал об этом, и когда пришли и отсекли небо от земли медным ножом (?), я тоже ничего не знал. А теперь у меня почему-то болит правое плечо, но я не знаю, что это за бог причиняет мне боль». Услышав это, Эа развернул правое плечо Упеллури, и там, на правом плече Упеллури, стоял, словно столб (?), Диоритовый Камень».

Слова Упеллури, по-видимому, навели Эа на счастливую мысль. Он велел открыть древнее хранилище и вынести оттуда древний нож, которым небо когда-то отсекли от земли. Этим могучим оружием он перерубил Диоритовому Камню ноги и тем лишил его силы. Затем он объявил о своем подвиге всем богам и призвал их снова выйти на битву с каменным исполином, который на сей раз оказался против них бессилен. Конец истории утрачен, но можно не сомневаться, что завершилась она возвращением Тесуба на трон и поражением Кумарби и его чудовищного сына.

Этому сказанию также находится параллель (хотя и не столь близкая) в греческой мифологии: миф о чудовищном Тифоне, который вышел на битву с Зевсом по просьбе своей матери Геи. Этот миф служит непосредственным продолжением Гесиодовой «Теогонии», а также встречается у Аполлодора и Нонна. Однако и грекам, и хеттам подобные предания были, в сущности, чужды, и можно не сомневаться, что данный миф они заимствовали из восточных источников — либо через город-порт Посейдейон в Северной Сирии (который, как мы теперь знаем благодаря раскопкам сэра Леонарда Вулли, был важным узлом оживленного торгового маршрута, связывавшего Грецию с удаленными от побережья азиатскими городами), либо при посредстве финикийцев, среди которых бытовали схожие мифы.

Мы рассмотрели подробно лишь те несколько текстов этой категории, которые дошли до нас в относительно хорошем состоянии. Множество произведений схожего характера представлены лишь краткими и почти неразборчивыми фрагментами; таковы, к примеру, миф о змее Хедамну, полюбившем богиню Иштар; эпос о Гурпаранцаху, в котором важную роль играет река Аранцах (хурритское название Тигра); эпос об охотнике Кесси; сказание об Аппу и двух его сыновьях — Хорошем и Плохом. Все эти предания имеют хурритское происхождение, хотя не исключено, что многие присутствующие в них мотивы восходят к мифологии шумеров. Кроме того, сохранилось несколько фрагментов ханаанских мифов — такого, например, как миф о богине Ашерту и ее супруге Эль-кунирсе.

Глава IX ИСКУССТВО

До сих пор в этой книге речь шла главным образом о Хеттском царстве и империи со столицей в Хаттусе. На основе многообразных сведений, почерпнутых из глиняных табличек царского архива, представляется возможным воссоздать довольно полную картину цивилизации, сложившейся в этом царстве. Но когда мы обращаемся к предметам искусства и памятникам материальной культуры хеттов, политический фон утрачивает свое главенствующее значение и пространственно-временные границы раздвигаются. От периода Древнехеттского царства не сохранилось почти ничего, кроме глиняных сосудов. Скульптура появляется в эпоху империи, но не исчезает с ее падением. Напротив, главным источником наших представлений о неохеттских царствах служат именно скальные рельефы, статуи и барельефы, неотделимые от традиций монументального искусства Хеттской империи, несмотря даже на то, что со временем в неохеттской скульптуре (особенно в сирийских царствах) все ярче начинают проявляться черты, характерные для искусства Месопотамии.

Однако свой рассказ о хеттской скульптуре мы начнем с тех известных нам образцов монументального искусства, которые были созданы в Центральной Анатолии еще до прихода хеттов. Турецкая экспедиция обнаружила в Аладжа-хююке ряд захоронений 3-го тысячелетия до н. э., в которых сохранилось множество примечательных памятников материальной культуры. В их числе — серебряные и бронзовые статуэтки животных, золотые кувшины и кубки, золотые украшения и серии предметов неизвестного назначения (судя по форме, представлявшие собой символы солнечного диска), иные из которых украшены фигурками оленей. Олень, как мы уже видели, был священным животным божества, которому в хеттские времена поклонялись по всей Анатолии. Однако ничего, сопоставимого с этими искусно сработанными предметами, от более поздних времен не сохранилось (хотя в ходе дальнейших раскопок ситуация, конечно, может измениться).

Столь же уникальны примитивные каменные кумиры из Кюль-тепе, тела которых выполнены в форме дисков с геометрическими орнаментами, а головы возвышаются на длинных шеях (фото 1 b). Иногда попадаются двух- или даже трехголовые кумиры, а в самых примитивных образцах голова замещена парой глаз (что указывает на возможную связь с «глазастыми кумирами», множество которых профессор Мэллоуэн обнаружил на севере Месопотамии). Тип лица, представленный на детально проработанных образцах, не имеет ничего общего с теми, что относятся к хеттскому периоду.

Для керамики этой эпохи характерны изысканные полихромные изделия ручной работы, в прошлом именовавшиеся «каппадокийскими». Эти сосуды покрыты геометрическими орнаментами черного, красного и белого цвета; иногда присутствуют стилизованные изображения птиц. Формы сосудов весьма разнообразны; предпочтение отдается срезанному носику; к числу самых изящных образцов относятся ритоны в форме животных (фото 23 b) и сосуд в форме туфли (фото 24). Геометрические орнаменты роднят этот тип керамики с описанными выше «кумирами-дисками».

Подобные гончарные изделия продолжали повсеместно использовать и в Древнехеттском царстве, и четкую археологическую стратификацию по этому признаку между двумя периодами провести невозможно. Однако постепенно они утрачивают популярность и замещаются изделиями, изготовленными на гончарном круге, полированными и, как правило, окрашенными в красный цвет. Чрезвычайное изящество и пропорциональность, которыми отличаются эти сосуды, наводят на мысль о том, что при их изготовлении использовались металлические формы (фото 24). В период Новохеттского царства керамика этого типа становится самой характерной, хотя сосуды с орнаментами тоже не вышли из употребления.

Самой развитой формой искусства в начале 2-го тысячелетия до н. э. в Анатолии была глиптика, представленная оттисками цилиндрических печатей на табличках из ассирийских торговых колоний. Цилиндрическая печать — это небольшой каменный цилиндр с продольным отверстием, в которое продевалась бечева, и с выгравированным на боковой поверхности рисунком, оттиск которого получали прокатыванием. Печати такого типа были изобретены в Месопотамии, и, несмотря на то что в упомянутых оттисках содержатся специфические анатолийские мотивы (к примеру, поклонение священному быку), их следует признать побочной ветвью вавилонского искусства. После исчезновения ассирийских колонистов такие печати и оттиски встречаются крайне редко. Важно, однако, иметь в виду, что на табличках из ассирийских колоний иногда встречаются также оттиски печатей-штампов, очень похожие на оттиски позднейшего периода и применявшиеся в Анатолии с глубокой древности.

О том, как изображалось в ту эпоху человеческое тело, мы можем судить лишь по эпизодическим находкам, порождающим ряд проблем. Бронзовую статуэтку, изображенную на фотографии 1 а на вклейке, много лет назад нашли в Богазкёе местные жители, поэтому точно датировать ее невозможно, хотя обычно ее относят приблизительно к 2000 году до н. э. Однако изображенный на ней бородатый мужчина в шерстяном плаще не имеет ничего общего с головами «кумиров-дисков», изображенными на фотографии 1 b на вклейке. Зато статуэтки такого типа обнаружены в Сирии, поэтому не исключено, что она была привезена оттуда. Свинцовая статуэтка из Кюль-тепе (фото 5с), изображающая мужчину с явно искусственной бородой и в короткой подпоясанной юбке с бахромой, по-видимому, относится к более позднему времени; ее обнаружили в слое Древнехеттского царства, и не исключено, что это древнейшее изображение человеческого тела, которое можно признать подлинно хеттским.