ХХ век. Хроника необъяснимого. Открытие за открытием

Ахейцы же, как известно, не плавали в Атлантику. Их мир ограничивался другим морским проливом, который они также именовали «Геракловыми столбами», Дарданеллами.

Это недоразумение и уводило все предыдущие поиски в неверном направлении на запад.

Цанггер же обращает взгляд на восток к северному побережью Малой Азии, на гору Гиссарлык, «определившую судьбу археологии», где Генрих Шлиман в 1871 году с «Илиадой» в руках вел раскопки Трои.

Размеры и значение этого легендарного города до сих пор остаются спорными. Шлиман оценивал Число его жителей в 100 тысяч. А вот археолог Манфред Корфман из Тюбингена, который в 1988 году после 50-летнего перерыва возобновил раскопки, говорит лишь о «пиратском гнезде» в 5 тысяч человек.

Но рее большее число исследователей древности приходит к выводу, что гомеровская Троя была узловым пунктом торговли бронзового века. Предполагается, что она, подобно спруту, охватывала проход в Черное море и богатела за счет собираемой с купцов дани. Шлиман раскопал в Трое бесчисленное множество драгоценностей — золотой посуды, серебряных ваз, роскошных серег, брошей, диадем. Он был настолько ослеплен роскошью находок, что тайком от турецкой таможни вывез драгоценные украшения из страны и подарил их своей жене Софии.

Немалую выгоду троянской казне давала, видимо, одна метеоособенность. Для мореходов того времени было невозможно войти в Дарданеллы против бушующего северного ветра. Лишь весной и осенью он короткое время дует с юга, позволяя совершить даже и тогда опасный маневр. Археолог Михаэль Зиблер объясняет необычайное богатство города «вынужденной стоянкой кораблей». Троянцы, вероятно, оказывали лоцманские услуги и предоставляли жилье и отдых купцам. Но где же тогда портовые сооружения? Даже спустя 120 лет после обнаружения Трои город представляет собой белое пятно. Все предыдущие раскопки сосредоточивались на дворцовом комплексе. А расположенная перед холмом равнина площадью 20 квадратных километров остается почти нетронутой. Неизвестно, как и где жил простой городской люд. Тем более детальной выглядит (в сравнении) дошедшая до нас картина Атлантиды. Платон изображает ее как перевалочный пункт товаров и центр судоходства. Город купается в золоте, драгоценностях, «переполнен кораблями и купцами, прибывавшими со всех сторон».

Достойны удивления и топографические параллели. Как и царская крепость Трои, главный дворец Атлантиды расположен на холме. Лежащая за холмом равнина окружена горами и выходит к морю.

Особенно детально Платон описывает поразительные портовые сооружения Атлантиды. Царская резиденция стоит в кольце каналов. Равнина изрезана каналами, рейдами и корабельными доками. Для заполнения этого водного лабиринта, по словам Платона, жители Атлантиды пробили в береговых скалах проходы в море.

Равнина, где стоит Троя, тоже испещрена каналами. Как и в Атлантиде, прибрежные скалы пробиты насквозь в двух местах. Но сегодня следы этой грандиозной гидротехнической работы скрыты от глаз. За тысячелетия равнина, где стояла Троя, утонула под многометровым слоем песка. Археолог Корфман, работающий на средства концерна «Даймлер-Бенц», считает эти рвы частью некой «дренажной системы». Цанггер не согласен. По его мнению, под наносным грунтом скрыты остатки гигантского порта.

И снова автор книги готов представить детализированные аналогии:

1. В Атлантиде имеется 30-метровый пролом в скале к морю. В Трое зияющая дыра в береговых скалах, по данным исследователя Петера Вильгельма Форххаммера, таких же размеров.

2. В Атлантиде главный канал, идущий от моря к царской крепости, имеет в длину «30 стадий». И в Трое расстояние от бухты до дворцового холма такое же.

3. Жители Атлантиды пробили в скалах глубокие гроты, затопив их водой и превратив в «доки для кораблей» (Платон). С подобными же каменными гротами столкнулся исследователь Трои Генрих Шлиман.

Спор между учеными было бы несложно разрешить. Каналы Атлантиды были судоходными, глубиной до 30 метров. А для «дренажных рвов» требовалась глубина не более нескольких метров. «Одногоединственного замера глубины каналов, говорит Цанггер, — было бы достаточно, чтобы моя гипотеза либо восторжествовала, либо была отвергнута».

Корфман «весьма сдержанно» относится к новой теории и противится ее практической проверке. Его можно понять: в то время как он сам в поте лица роется в земле, является какой-то «верхогляд» и требует раскопок.

И все же от проверки формулы Цанггера отказываться не следует: слишком уже убедительные доказательства собраны в его книге. Британский археолог Снодграс из Кембриджа уже предсказывает новые дискуссии по Трое. «Версия Цанггера настолько хорошо обоснована, — считает он, — что здесь найдется работа для специалистов самых различных областей науки».

Если гипотеза Цанггера найдет подтверждение, человечество лишится еще одной сказки, растает без следа легенда о потерянной земле.

ТАЙНА ГРЕЧЕСКОГО ОГНЯ

Похоже, что история о том, как Архимед уничтожил древнеримскую эскадру, подступившую к Сиракузам, с помощью системы зеркал, является еще одним мифом о великом математике и механике.

История гласит: в 121 году до н. э. римляне осадили с суши и моря греческий город Сиракузы. Руководить обороной города было решено поручить Архимеду, который специально для этой цели изобрел новейшие по тем временам средства борьбы с врагом. По свидетельствам Тита Ливия, Евтропия, Варрона и других историографов Древнего Рима, Архимед разработал систему зеркал, которая позволила с довольно большого расстояния сжечь весь римский флот. Возможно ли это, тем более в те стародавние времена?

Опустим историю 2-й. Пунической войны, когда не на жизнь, а на смерть боролись Рим и Карфаген. Начнем сразу с Сиракуз. Римский сенат направляет одного из самых жестоких и непреклонных военачальников республики на осаду города, имеющего ключевое значение. Тот принимает решение напасть на Сиракузы с моря, учитывая невысокие, выходящие на самый край защитные стены, что позволяло использовать излюбленную римлянами тактику: приблизившись вплотную к кораблю противника, взять его на абордаж. Взять на абордаж целый город? Почему бы и нет?

В Сиракузах было достаточно сторонников Карфагена, а потому новые хозяева города — ставленники Ганнибала Гиппократ и Эпидикс — стараются убедить жителей в том, что от Рима можно ждать лишь порабощения. В этом им очень помог уважаемый гражданин Архимед. Этот старейшина, близкий по духу греческой культуре человек, органически не приемлющий жестокость и беспринципность римлян, стремящихся любой ценой установить свое господство над Средиземноморьем, дает согласие принять на себя руководство возведением укреплений. Город поддерживает Архимеда, а тот, не только гениальный математик, но и блестящий механик, немедленно приступает к разработке своих технических средств, и поныне удивляющих ученых.

И вот триремы Римской республики подходят к Аркадине, крепостной стене, защищающей Сиракузы с моря. Надо, вероятно, пояснить, что такое эти суда. Трирема была быстроходным кораблем, но с немалыми недостатками, прежде всего ввиду малой парусности и недостаточной маневренности. Свое название она получила из-за того, что на каждое весло, которым были оснащены триремы, приходилось по три гребца, — вот откуда быстроходность. И вот в одно прекрасное утро римляне начали атаку.

Но вдруг, когда римский флот был уже не более чем в трехстах метрах от берега, началось светопреставление: паруса трирем стали вспыхивать один за другим без всякой видимой причины, нестерпимо ослепительные лучи обрушились на окаменевших от ужаса воинов Клавдия Марцелла. Атакующие обратились в паническое бегство, а со стен укреплений Архимед невозмутимо наблюдал за результатами своей работы.