Хилер - добродей

– А вам зачем козы то?

– Хотим одну купить. Вон ту, что у колышка пасётся, - я указал на зараженную козу.

– Эту? Это Никитишны, с ней договаривайтесь. А может корову купите? Мамка бате говорила, что одну продать бы надо, или на мясо забить. Они у нас вон какие здоровые, мяса много будет. А вон та, с бурым пятном на башке, это тоже Никитишны, но она плохая, видать болеет.

– Мы не для мяса, нам молоко нужно. Козье.

– Тогда вон ту лучше берите, Николая, соседа нашего. А у Никитишны коза дохлая, молока мало даёт, заболела по весне.

– Хорошо, мы подумаем. Может расскажешь, где Никитишна и Николай живут?

– Дык в деревне, где ж есчо?

– Деревня то большая, а мы не местные.

– Да?

Лика с улыбкой покивала ему головой, подтверждая пастуху мои слова.

– Ну, тогда вам надоть вернуться и по этой дороге придёте в деревню. А вы пешком сюда пришли?

– Нет, вон там у нас машина стоит, - я показал рукой в сторону, где мы оставили Валю, - Как мы потом козу тащили бы.

– А, ну тогда доедете быстро, тут недалеко…

Пастух принялся нам детально рассказывать, где в деревне живут Николай, хозяин ненужной нам козы, и Никитишна, хозяйка зараженной. Пятнадцать минут мы переспрашивали, чертили на земле схему его поселения и, в конце концов, устаканили в головах то, что он пытался сумбурно нам рассказать.

– Спасибо парень, поехали мы. Если договоримся, то вернёмся сюда за козой.

– Да пожалуйста, я тут до вечера буду.

– Вот тебе за навигацию, держи, - я вытащил из кармана свой портмоне и, достав из него тысячу рублей, протянул её пастуху.

– Ух ты, спасибо.

– Лучше мамке с батей отдай, а то на ерунду потратишь.

Парень закивал головой, но ухмылка и мечтательное выражение на его лице не оставили мне сомнений в том, что подаренные ему деньги будут потрачены на всякие газировки и шоколадки. Развернувшись, мы пошли обратно к машине.

– --

– Как успехи? Провели разведку?
– спросила у нас Валя, когда мы сели во внедорожник.

– Жесть, нас чуть в стадо не записали, - пошутил я.
– Лика, ты видела, как на нас тот пёс зырил?

– Точно, я тоже испугалась.

Пока мы рассказывали с шутками рейнджерше о том, что было на лугу, наша машина доехала до села. Деревенька располагалась в пяти километрах от луга, добрались мы туда быстро, правда на одной колдобине я прикусил себе язык. Поэтому моя речь с Никитишной была настолько невнятной, что переговоры о козе взяла на себя Лика. Язычок у жены, в отличие от моего, был целёхоньким, поэтому он смог уболтать сельскую жительницу продать нам заражённое животное.

Вместе с Никитишной мы сели во внедорожник, чтобы вернуться на луг за козой. Женщина всю дорогу удивлённо рассматривала салон BMW, наверняка подсчитывая, сколько такая машина стоит. Судя по её недовольному лицу к моменту приезда на луг, она пришла к выводу, что продешевила, когда продавала свою животину.

Подъехав к лугу, я с Никитишной вылез из машины. Женщина помахала рукой пастуху и, не став ждать, пока он подойдёт к нам, пошла к своей козе. Отвязав ту от шеста, к которому животное было привязано в целях, как я понимаю, предотвращения эмиграции, Никитишна вернулась к внедорожнику. Помимо козы её сопровождала и её корова, которая как-то слишком уж радостно встретила свою хозяйку. Бурёнка с мычанием шустро спешила то ли расцеловать женщину, то ли пожаловаться на пастуха.

Лика с тревогой смотрела на эту рогатую скотину с выменем, я тоже внутренне напрягся, не зная как тормознуть этот экспресс. Жена бочком - бочком стала перемещаться к двери BMW.

– Да вы её не бойтесь, она ласковая, - сказала Никитишна, подошедшая к машине и увидевшая её манёвры.

Бурёнка остановилась, не добежав до нас пяти метров. Стоп краном для неё послужил лай пса пастуха, лохматый путеец грамотно выполнил свою работу. Корова и остановилась, и развернулась, и поспешила вернуться к своим товаркам. Её горестное мычание я воспринял с облегчением.

Загрузив связанную козу в багажник, мы с Никитишной поехали отвозить её обратно в село. Женщина, когда оказалась у ворот своего дома, спросила у меня:

– А может вы у меня и корову купите?

– Нет.

– Купите. Вам мяса и молока много надо, вон девки то какие. Груди то налитые какие, явно родили недавно. Кормящие, я же вижу. Их и самих кормить надо, чтоб молоко не пропало. И козу вы для деток наверное взяли.

Лика и Валя, услышавшие дедуктивные выводы Никитишны, заулыбались. У рейнджерши, правда, улыбка была кривоватая.

– Нет, Никитишна, спасибо за заботу, но корова нам не нужна, - ответил я женщине, передавая ей деньги за козу.

– Ну, смотри, если надумаете, то я продам. Мне столько мяса не съесть, так что продам вам подешевше.

– Спасибо, - ещё раз поблагодарил я местную Шерлу Холмс. Сев в машину, я попросил Валю трогать отседова, пока местные нам не начали впаривать ещё что-нибудь. Рейнджерша кивнула головой, наш внедорожник с козой в багажнике поехал в сторону выезда из села. Выехав, и найдя место, где нас никто не увидит, мы вытащили танита, и я упокоил инопланетянина, Энергия 2 147 (+1 120).

– --

На Базе Катя встретила нас в зале с улыбкой и задорным ”Муууу”. Указательные пальцы, которые она приставила к голове, смотрели в потолок и символизировали рожки нашей дамагерши - бурёнки.

– Вань, а меня подоить не хочешь?
– просила Катя.
– А то что-то в груди жмёт, у меня парного молочка - мнооого.

– И меня, - подключилась к предложению подруги Лика.

– Фу, как пошло, - прокомментировала Люда, но улыбалась не менее жизнерадостно, чем остальные.

Ехидно усмехнувшись, я пошёл мыться. Умытый и переодевшийся в домашнее, я расположился за столом с девушками с целью и поужинать, и распределить Энергию. Прежде всего, я спросил у кого какие пожелания, чтобы была хоть видимость демократии в нашем султанате. Катя, Лика и Валя не повелись и ничего не пожелали, а вот Люда не стала скромничать:

– Я человек среди вас новый, не обеспеченный необходимыми инструментами. Попробуй угадать, что мне крайне необходимо.

Игривость в этот вечер так и продолжала жечь изнутри женский коллектив. Пожалуй подыграю, мне несложно.