Хилер - добродей

Я удивлённо вскинул брови.

– Люда увлеклась разнообразной эзотерикой. Камлания, йога. А сегодня погадать решила, а мне это тоже было интересно.

– Твою дивизию, и на что гадали?
– спросила Валя.

– На суженого, Люда нашла где-то подробную инструкцию. Там требуется внимательно смотреть в зеркало, расставить по хитрому свечи. У нас, представляете, ветерок вдруг подул. Реально начали шевелиться занавески. Мы испугались и погасили свечи. Люда, кажется, ещё что-то в зеркальном коридоре увидела и теперь боится ложиться спать.

– Странно, у нас тут сквознячков раньше не наблюдалось, - с нотками испуга сказала Катя.

– Да Смайл, поди, прикалывается, - дал я наиболее рациональное объяснение феномену.

– Стопудово! А я тоже гадать умею, - сказала Валя.
– Я это, как его, хиромант!

– Хиро кто?
– пошутил я.

– Мант.

– Герой-пельмешка, если по-нашему, - вставила свои пять копеек Катя.

По Смайлофону я дал указания Кате и Вале, закинул Лику на плечо и пошёл в спальню. Ишь чего удумала, на суженого гадать, ёлки-иголки. Такие позывы надо пресекать жёстко, на корню.

– ------------------

Среда

На зарядке Лика вела себя немного скованно. Вчерашний процесс изгнания любых позывов о гадании в будущем из её головы оставил свои следы на её эрогенных зонах. Форма на ней сейчас была очень обтягивающая, добавляя тем самым нагрузку на растревоженные места. Люда, с красными от недосыпа глазами, поинтересовалась у неё на эту тему, но что ей ответила аналитик, я не услышал.

Хилерша бросила в мою сторону недовольный взгляд, настроение у неё, судя по всему, и без этого ответа Лики было поганое. Похоже, что она вчера действительно сильно перепугалась. Сама виновата, нечего заигрывать с такими мутными темами.

– --

– Вань, считаю, что тебе нужно сходить к Люде. У неё истерика, - удивила меня своей просьбой Лика перед обедом.

Пройдя в кабинет хилерши, я увидел рыдающую навзрыд девушку, ничком лежащую на своей односпальной кровати. Материализовав рядом с ней табурет, я уселся на него и спросил что случилось. Люда отвечать мне отказалась, даже от меня отвернулась. Ситуацию разъяснила Лика. Оказалось, что после завтрака ей позвонил бывший гражданский муж хилерши. Он требовал от неё денег, угрожая Люде какими-то хитрыми законами.

Она вышла замуж, ещё учась в государственном медицинском институте Новосибирска. Её избранником был тоже студент, но будущий юрист. Первые пять лет они жили довольно складно, учёба не оставляла обоим времени для бытовых конфликтов.

После окончания обучения, их отношения начали портиться. Люда делала успешную карьеру врача, мотаясь по России. Возможно, именно поэтому детей они не завели. Учёба, потом командировки, а затем уже любовь ушла, девушка не решилась залететь от мутного мужа.

Тот, пока жена вкалывала, оставался в Новосибирске, пытаясь накопить денег, чтобы свалить, как он любил говорить, из Рашки. Денег ему скопить не удавалось, работоспособностью он не блистал, журавлей с неба ему не падало, а купить себе модные джинсы он никогда не забывал. Карьеру ему сделать не удавалось, поэтому семейный бюджет тащила одна Люда, делая своему благоверному переводы со своей более чем скромной зарплаты.

За пять лет после учёбы донат окончательно превратил её мужа в паразита. Когда Люда это поняла, то подала на развод и полгода назад стала разведёнкой. Бывший же, судя по тому, что о нём слышала потом хилерша, скатился в пьяную яму.

Попросив Кузьму воспроизвести мне тот телефонный разговор, я прослушал его гундосые угрозы. Он ссылался на то, что жена должна выплачивать алименты бывшему мужу в течение года после развода, если тот признан недееспособным. Недееспособность же он обещал организовать, якобы у него были знакомые врачи, а какое-то заболевание у него было ещё со времени учёбы.

Суженый - простуженный. Нагадали, ёлки-иголки, на свою голову!

– Ты тут побудь, никуда не уходи. Я у юристов проконсультируюсь. С тобой останется Лика.

Люда прекратила валяться, села и прижала ноги к своей груди, обняв их руками. Пересев к ней на кровать, я положил свою руку ей на плечи, и поцеловал девушку в макушку. Уже успокоившаяся было хилерша уткнулась мне в грудь и опять залилась слезами. Поглаживая её по спине, одетой в медицинский халат, я давал по Смайлофону указания Лике, всё это время молча сидевшей рядом с нами:

– Побудешь с ней до завтра. Одну её не оставляй, ей сейчас одиночество противопоказано. Нужно, чтобы она хорошо выспалась. Ты из Китая чая разного навезла, выбери поядрёней, чтобы Люду вырубило напрочь. Китайцы своими травками чудеса творят.

– --

Оставив девушек, я с Катей переместился в офис Гисеона. В своём кабинете меня уже ждали её подчинённые, возглавляемые Эдуардом. Был среди них и Захар, бывший юрист ликвидированного ЧОПа. Ему-то я и адресовал свои вопросы, зная о его юридической подкованности в ушлых вопросах. Захар, выслушав мой пересказ претензий бывшего мужа Люды, подумал-подумал и выдал:

– Иван Петрович, действительно, такие нормы есть. Если его признают недееспособным, то в течение года после развода он может претендовать на алименты от жены.

– А есть какие-то ограничения?

– Есть, я всего не помню, надо освежить память. Навскидку, могу сказать, что скажем, если нетрудоспособным супруг стал при совершении умышленного правонарушения, то алименты ему не полагаются.

Сказав ему детальнее разобраться в вопросе, мы вернулись домой.

– ------------------

Четверг

Захар не смог найти юридических лазеек, чтобы решить проблему в рамках закона, поэтому я отправился с Людой в Новосибирск. Квартира, в которой жил гундосый, располагалась в довольно грязном районе сибирского мегаполиса, на четвёртом этаже обычной пятиэтажной хрущевки. Пройдя через зассаный подъезд, мы поднялись наверх, любуясь намалёванными лозунгами на обшарпанных стенах лестницы.

Позвонив в дверной звонок, Люда в нетерпении переступала с ноги на ногу, пока дверь не открыл её бывший суженый. Сильно лысеющий, худой и с жёлтым лицом мужик явно переживал не самый лучший период в своей жизни.

Одет он был в треники, обвисшие на коленях и в грязную майку, показывающую всем, что этот кадр любит кетчуп и машинное масло. Когда до его мутного сознания дошло, что Люда пришла не одна, в его глазах мелькнул испуг и с возгласом "Одна приходи", он начал закрывать перед нашими носами свою старенькую дверь.