Хиллингар

– Стол! Давайте на стол! – хрипло командовал кто-то за ними. Администратор вынырнул из-за стойки, хотя я был уверен, что он крепко спит, и откинул от стола деревянные стулья. Они с грохотом полетели на пол.

– Сюда!

Что-то темное, мокрое, завернутое в шубу опустили на стол. Распрямившись наконец, трое носильщиков принялись стряхивать с себя остатки мокрого снега.

– Да закройте же дверь наконец!

Возможно, что последнее даже я крикнул. Или громко подумал. Но дверь закрыли. В помещении оказались еще пятеро, кроме нас с Аней и администратора. Одного я уже знал – капитан баркаса, только на этот раз в пальто поверх свитера. Он сердито вытирал крупные талые капли с усов и короткой бороды и попросил воды с лимоном погорячее, на что администратор отозвался грохотом чайника.

– Тащите одеяло и запасную одежду, если есть, – скомандовал он. – Переохлаждение – штука неприятная. У меня тоже будет, если чертов чайник не начнет закипать.

Только сейчас я понял, что на столе лежит человек, скрючившийся от холода и наполовину завернутый в шубу. Он не двигался и наверняка был без сознания. На пол капала вода. Я подошел ближе, влекомый скорее любопытством, чем искренним желанием помочь. Что делать в таких ситуациях я не знал. Бедолага на столе слабо шевельнулся. Он был весь мокрый – к впалым щекам прилипли длинные волосы, на узком горбатом носу красовалась рана с почерневшими краями – возможно он был даже сломан.

– Давайте снимем с него мокрую одежду, пока он еще живой, – отозвался парень в синей дутой куртке, все это время вытиравший руки сухим полотенцем. Прозвучало неоднозначно и зловеще, но он не обращался именно ко мне, поэтому я отошел в сторону, пропуская вперед добровольцев. Пока мокрая одежда летела на пол, я внимательно изучал внезапно нагрянувших в фойе отеля людей. Итак, капитана баркаса я уже знал. У парня в дутой куртке было широкое лицо и имя Максим – по крайней мере так его звали остальные. Он не выглядел любителем командовать, но при этом точно знал, что делает, орудуя большим ножом, принесенным с кухни. Только потом я понял, почему мокрые свитер и джинсы нельзя было просто стянуть. Ему помогал безымянный мужчина средних лет с седыми висками. Он был молчалив и сосредоточен. Еще один незнакомец, одетый в легкомысленное пальто, безучастно, как и я, стоял в стороне и вертел в руках сигарету. У него были высокие залысины, несмотря на то что выглядел незнакомец совсем молодо. Сжав тонкие губы в полоску и едва заметно поигрывая гладко выбритыми скулами, он переводил взгляд с бедняги на столе на меня и обратно. Не осуждал, скорее изучал. Из-под широкого воротника выглядывал ворот голубой рубашки. Последней была девушка в полурасстегнутой куртке. Она терялась в толпе высоких мужчин, прижимала руки к груди шмыгала розовым от холода носом. Она мне нравилась. Ее светлые волосы были собраны в короткий хвост, в слегка оттопыренных ушах поблескивали янтарные сережки. Человек на столе был ее братом, но об этом я узнал позже. Сначала раздался голос Максима.

– Вы заметили, что он ранен? Аккуратнее с одеждой и несите бинты!

Ранен? Все это время я полагал, что его выловили из воды. Кто-то коснулся моего плеча. Я обернулся и совершенно естественным жестом погладил пальцы Ани.

– Похоже, что не такой спокойный городок, как кажется, верно?

Она едва заметно кивнула и сжала мою руку сильнее. Я понял, что она видит то, что скрывает от меня спина Максима и подался вперед.

Парень еще не пришел в себя. Он слабо шевелился, а девушка с коротким хвостом крепко сжимала его пальцы. Он действительно был ранен. На правом боку под ребрами виднелась неглубокая овальная рана, словно бедолага упал на работающую буровую коронку. Еще одна такая же, но глубже, оказалась на плече.

– Минога, – уверенно сказал капитан. Он пил горячий чай из огромной кружки. Его борода утопала в клубах пара.

– Похоже, – Максим пытался стынуть края раны пальцами. Затем открыл флакон с перекисью, который сунул ему вместе с бинтами администратор. – Но не минога. Пока без сознания, буду шить. На всякий случай держите его.

Все происходящее казалось мне нелогичным и очень неприятным сном. Администратор, словно спохватившись, обнял меня за плечо и слегка подтолкнул в сторону лестницы. Ани уже нигде не было видно.

– Идемте. Тут много людей и мало света. Вы мешаете.

Я не сопротивлялся. Только обернулся на парня на столе. Его укрывал до живота толстый плед, а вокруг бурыми кучками лежали обрывки мокрой одежды. Мне показалось, что он открыл глаза.

– С ним все будет хорошо, не переживайте.

– Может стоит отвести его в больницу?

– Разумеется. Утром.

Я удовлетворенно кивнул и пошел вверх по лестнице. Вскоре толпа, Максим с тонкой сверкающей иголкой и девушка с коротким хвостиком скрылись из виду.

Минога. Что-то знакомое и неприятное. Вроде бы какая-то рыба и люди даже ее едят. Или, наоборот. С этой мыслью я уснул.

А утром все забылось как суетливый и не слишком приятный сон.

2.СмОтрN nA мNраЖ!

Когда я вдруг понял, что хочу стать писателем, мне едва ли исполнилось тринадцать. Я прогуливал уроки ради школьной библиотеки и восторженно смотрел в суровые лица авторов, смотрящих блестящими глубокими глазами с глянцевых обложек. И вглядывался в них так долго, пока сам отчаянно не захотел стать одним из них. Ведь как не крути земной шар, не найдешь на нем профессии лучше, чем писатель. Рассказать о всех трудностях этого ремесла мне было некому, кроме, собственно, тех, кто уже достиг высот и разговаривал со мной с пожелтевших страниц старых книг. Спустя пять лет я покинул большой дом родителей в маленьком уютном городке и перебрался в самый задрипанный район областного центра. В моей сумке лежал только новый ноутбук, школьный аттестат и немного денег. Меня ждал филологический факультет, серьезный разговор с отцом и славная писательская карьера, но для начала – разговор с хозяйкой маленькой пыльной комнаты в общежитии.

– Интернет подключите сами, если нужен. Кастрюли найдете на кухне. Оплата луче наличными – я буду приезжать. Надумаете менять замок – занесите ключ. Я бы поменяла.

Прикрыв за собой хлипкую дверь, она ушла, на ходу пересчитывая деньги. Я остался в узкой комнате с желтыми обоями и огромными пыльными шторами под потолок, а которыми прятался балкон. Диван, стол и два стула – красота! Даже нет нужды в общей кухне. О соседях я пока ничего не знал, но надеялся, что про смену замка хозяйка пошутила.

Насколько минут я лежал раскинув руки, наслаждаясь ощущением от новой жизни и собственного, хоть съемного жилья. Телефон впивался мне в бок и укоризненно подсказывал, что пришло время позвонить родным и отчитаться, что все хорошо. Разумеется, о том, что вместо просторной квартиры в центре в высотке я снял комнату в не самом благополучном районе, как полагается начинающему писателю, знать им было незачем. По крайней мере пока. Поэтому, некоторое время разглядывая запись «мама» в телефонной книжке, я пролистал список в самый верх и выбрал имя «Артур».

– Добрался, обустроился? – спросил сиплый голос.

– Привет, Артур, – ответил я. – Тебя почти не слышно. Ты в пещере?

Артур замолк, потом в трубке раздались щелчки и треск.

– Сейчас, подожди… А так?

– Немного получше. Опять пытаешься обмануть систему и наколдовать бесплатную связь?

– Почти угадал. Сейчас перезвоню и поговорим как типичные рабы общества потребления.

Артур позвонил через минуту. Удивительно, что не через час и вообще перезвонил – особой пунктуальностью он не отличался.

– Ты уже в городе или звонишь сказать, что бросил эту идею насчет универа и будешь работать курьером в фирме отца?

– Я звоню сказать, что не видел тебя почти два года и хорошо бы это исправить. И если ты все еще называешь себя моим другом, то хватай себя за шкирку и тащи сюда.

Артур пощелкал в трубку языком.

– Я нашел тебя на карте. Район так себе, да и вечер скоро – не хотелось бы потерять только что отремонтированные зубы.

– Так приедешь или нет?

В трубке повисла долгая пауза. Затем ее прервал тяжелый вздох.