Химеры. Том 1

– Я тебе пойду, хрен старый, - возмущается тёща.

– Успокойся, - мягко, но твёрдо говорит тесть, и жена сразу сникает. Она давно изучила его непреклонный характер.

– Пить хочу, умираю, - я облизываю пересохшие губы.

Ладушка берёт за руку: - Пойдём, любимый, к костру, попьёшь, покушаешь.

– А, что там коптится?

– Рыбаки рыбки понатаскали. Конечно, на всю ораву мало. Просто здорово, сколько теперь мяса!

Присаживаюсь к уютному костру, меня окружает семья. Испил ледяной родниковой воды, принялся закусывать и расспрашиваю о событиях, произошедших за день.

– А к нам Мессия приходил. Спаситель рода человеческого, - неожиданно брякнула Надюха.

– Кто?
– чуть не давлюсь я.

– Мессия, рода человеческого, спаситель, - повторяет она, - Василий Христос!

– Кто?
– я точно давлюсь, жена бьёт кулаком по спине.

– Да, был тут такой, - говорит Лада, - утверждает, ниспослан самим Господом богом.

– Дела? Христос. Допустим, Христос - это звание, но Вася Христос - это круто! И, что он проповедовал.

– Заповеди, - гордо произносит Надюха.

– Да, ты, что!
– Хлопаю по коленям.
– Давай, процитируй, - прошу я.

Она надувается от гордости: - Первая заповедь такая: "Самый смертный грех - жадность человеческая. Поделись РАБ мой со мной и будет тебе прощение". Вторая: "Не бей меня РАБ мой, не то гореть тебе в Геенне огненной". Третья: "Почитай РАБ мой меня больше, чем родителей своих и снизойдёт тогда от меня на тебя благодать". Четвёртая...

– Послушай, Надежда, - резко перебиваю я её, - ты, что всерьёз думаешь, что он Мессия?

Она окидывает меня презрительным взглядом: - Человек без веры пропадёт. А, этот, такой ладненький, так на меня смотрел. Я ему все пирожки отдала.

– Игнат в морду не двинул?

– Не кощунствуй, он Мессия!

– Спасать тебя надо, Надежда.

– Василий Христос спасёт. Он всех своих рабов спасёт. Так он сказал, - торжественно закатывает она глаза.

Иришка и Стасик хихикают: - Вася Христос сожрал все пирожки, выпил полбутылки водки и под гитару спел такую пошлятину, что уши завернулись в трубочку.

– Вам не понять, - горестно возводит очи Надежда.

– А, где он сейчас?
– давясь от смеха, спрашиваю я.

– Других пошёл спасать, на берегу много заблудших. У него и апостолы появились.

– Ну, да, пожрать на дармовщинку всегда найдутся, - соглашаюсь я, - всё ясно, Надежда, пусть Игнат с тобой разбирается. А, что ещё в мире интересного произошло?

– Коптильню запустили, это ты знаешь, - Егор придвинулся ко мне поближе, - бассейны для воды полностью доделали. Место будущего дома подготовили. Новую площадку начали расчищать. К нам ещё несколько человек прибыло: женщина с сыном и дочерью, её муж ушёл на разведку. Люди, говорят, видели, его медведь загрыз. До сих пор она в шоке. И, парень с девушкой, вроде нормальные ребята. Вот и все новости. Да, вот ещё, дети на пляже дохлого монстра нашли, мы жилы срезали, может для тетивы лука подойдёт?

– Здорово, а я ломал голову, из чего же выдумать тетиву. Тис для луков мы принесли.

– Поэтому и говорю.

– Завтра луки делать будем, - радость наполняет сердце, мы переходим на новый уровень. Пистолет не в счет, патроны закончатся, и его смело можно выбрасывать.

Тихий вечер окутывает нас, звёзды как жемчуг сияют на небе, луна чуть показала себя из-за горизонта, цикады так знакомо цвыркают в ближайших кустах, мирно потрескивает костёр, внизу перекатывается волнами тёмное море, ночесветки вдали пытаются составить конкуренцию высокомерным звёздам - всё это вызывает спокойствие и уверенность, мы дома, это наш мир, мы его поймём и полюбим.

Тесть подходит с кусками мяса, подвешивает над костром: - Сердце и печень, охотникам, остальное, поделите между собой.

– Лучше малышне, - улыбаюсь я.
– Им необходимо хорошо питаться.

– Конечно, я так и хотел сказать, - слегка смущается он.
– Никита, оленёнок коптится, мы заступаем на пост, людей, по вахтам определил.

– Спасибо, Анатолий Борисович, - помощь тестя очень кстати, за этот день я буквально из сил выбился, а ещё нужно к Гене зайти, Катерина говорит, он спит, температуры нет и боли сильно не тревожат, но проведать необходимо. Посидев совсем недолго в окружении своей семьи я, заглядываю в палатку к раненому. С Геной сидит Катерина и их дети. Мужчина не спит, увидев меня, он даже пытается привстать.

– Лежи, - останавливаю его, - прыткий какой. Вижу, дело идёт на поправку. Боли сильные?

– Утром на стены хотелось лезть, в глазах периодически темнело, вообще ничего не видел.

– Плохо, очень плохо, - ты был на гране болевого шока. А сейчас как?

– Ничего не болит, только чувствую, швы тянут кожу и как немота, какая-та. У меня так горела рука, я не выдержал и водой стал поливать повязку.

– Что? Как водой? Это инфекция!
– кричу я.
– Что за самодеятельность. Ты понимаешь, что натворил?

– Но у меня боль вообще прошла, - от моих слов опешил и испугался Геннадий.

– Катерина, уведи детей и вызови Семёна!
– Она испуганная выскочила из палатки.

Семён примчался сразу, Катерину просим держать фонарик, а сами принялись снимать, насквозь промокшую повязку. Когда её, наконец, удалили, я ожидал увидеть всё, что угодно, но не это - на лицо явный прогресс. Опухоль почти исчезла, швы стянулись.

– Что скажешь?
– потрясённо спрашиваю я.

– Предполагаю, вода целебная, причём, обладает мощной силой.

– Допускаю. Что будем делать? Антибиотик нужно вкалывать?

– Может, пустим по естественному процессу.

– Яснее.

– Пускай водой обрабатывают.

– Я, вообще, не сторонник экспериментов. Но... была, не была. Такую потрясающую скорость заживления ни разу не видел.

– Так, я всё правильно делал?
– оживляется Геннадий.

– Неправильно. Тебе просто повезло. Обычно, после такой самодеятельности, в лучшем случае, ампутация, это в лучшем случае.

– Значит, повезло, - вздыхает Геннадий.

– Повезло. А кто тебе воду приносил? Я думаю, Катя до такой глупости не додумалась бы?

– Сына попросил.

– Хорошие у нас дети, - улыбаюсь я.

– Так я за водой побежала, - оживляется Катерина.

– Давай, - махнул я рукой.

Новость о целебности воды воодушевила безмерно. Снимается множество проблем. Я, когда-то слышал о неких, тайных источниках на Тибете, вода, которая, также обладала целительной силой, но сам с подобным не сталкивался, поэтому относился к таким слухам, скептически.