Химеры. Том 1

– А ты знаешь, всё же лучше налей водки, - всплакнул я.

– Ну, да, конечно. Со всеми выпьешь!- хмурится Лада.

– Права как всегда, - кисло улыбаюсь, оглядываюсь по сторонам.
– Малыш!
– зову Светочку. Девочка подскакивает, утыкается мне в колени. Наконец на неё обратили внимание.

– Где ты мишек видела?
– стараюсь говорить без напряжения, но непроизвольно впиваюсь взглядом в розовое детское личико.

Тёща и мать заулыбались. И решили вновь поддержать игру, наверно мало им: - Да, деточка, а Маша была, кашку с ними ела?

Светочка корчит рожицу и показывает язык.

– Света!
– грозит Яна, - веди себя прилично.

– Не трогайте её!
– излишне резко рявкаю я. Ребёнок вновь прильнул ко мне.

– Дядя Никита, а ты мне веришь?
– смотрит в мои глаза ангелочек.

– Верю.

– Вот здорово!
– смеётся девочка. Лица взрослых вновь просветляются, видя такую детскую непосредственность. Лада присаживается рядом: - Вы, пожалуйста, быстрее решайте со своими медведями, очень кушать хочется, шашлыки стынут, - и смачно чмокает меня в щёку.

– Хорошо, - таю я, - садитесь, мы сейчас подойдём.

– Рассказывай, малыш, - нетерпеливо спрашиваю Светочку.

Девочка надувается от гордости, ей нравится, что её серьёзно воспринимают:- Значит так, дядя Никита, после того как я сходила в кустики, решила погулять и побежала по тропинке вверх. А там, большое поле, а за ним лес. А когда мы приехали на машинках, его не было, вырос, наверное, - делает она гениальное предположение.
– Так вот, очень далеко, большая скала. А под ней, я думала, хомячки травку щиплют, а присмотрелась, мишки: мама и два таких хорошеньких мишутки. Я хотела побежать к ним, поиграть, но решила, мама заругает, вот и прибежала, а мне никто не поверил, - Светочка вновь надувает губки, в глазах блеснули слезинки.
– А ты мне веришь?
– пытливо заглядывает мне в глаза.

– Хотелось бы не верить, но ты, малыш, уверен, действительно видела медведей и очень правильно сделала, что не побежала к ним. Они дикие и могли тебя съесть.

– Брр, - зябко передёргивает острыми плечами девочка, - не хочу, что бы меня ели.

– И я не хочу,- серьёзно говорю я,- прошу, если увидишь диких зверей, бегом ко мне или к папе. Поняла? Да, дядя Никита, - радостно визжит Светочка и мчится рассказывать, что ей поверили.

Подхожу к Егору: - Не составишь компанию, пойдём, поглядим, что там?

– Папа и я с вами, - повис на моей руке Ярик.

– Никита, дружище, после поляны хоть на край света. Женщины нас не поймут.

– Может ты прав, - соглашаюсь я. В голове мысли всё ещё не улеглись, может, всё это мне мерещится.

Пью сухое вино, по привычке макаю шашлык в кетчуп, закусываю свежим зелёным лучком, но почти не чувствую вкуса, мне не просто страшно - жутко. В отличие от всех, знаю, домой мы не вернёмся, нет его просто, ничего нет, ни городов ... ничего. Проклятые энергетические нити! Вспоминаю я старика со свалки.

– Никита, с тобой всё в порядке?
– в глазах жены колышется тревога. Она всегда меня понимает.

– Со мной всё хорошо и с нами будет всё хорошо. Только кое-что произошло, нам нужно держаться друг друга. Тогда всё будет как надо, - в моей улыбке грусть и растерянность.

– Что случилось, Никита?

– нешуточная тревога блестит в глазах Ладушки.

– Мы будем жить с нуля.

– Как это?
– шепчет она.

– Очень скоро всё поймёшь.

– Не пугай меня.

– К сожалению, это факт. Но во мне зреет ощущение, все будет хорошо и даже очень, но ... не сразу.

– Мне ничего неясно.

– Скоро всем будет непонятно.

– Скажи, наконец, что произошло?

– Подожди немного, скоро сама всё увидишь и поймёшь.

– Но, что именно?
– шепчет в ухо.

– О чём мы секретничаем?- подмигивает Надежда.

– Да, так, "... о чём-то близком и родном...", - декламирую строку из какого-то стихотворения.

– Понятно, - ничего не поняла Надюха, пожала плечами, хихикнула.

Внезапно слышится плач. По пляжу бредёт мальчик лет шести и горько плачет. Чувствуя, что произошло, нечто недоброе, поднимаюсь.

– Ты куда?
– настораживается жена.

– Мальчик, видишь?

– С родителями поссорился, - неуверенно говорит Лада, - хотя не похоже, так безысходно не плачут. У него действительно настоящее горе.

– Я такого же мнения.

– Вы куда?
– спрашивают из-за стола.

Мальчик бредёт по пляжу, но не одному отдыхающему не интересно, что произошло. С одной компании, правда, предложил конфету. Полное равнодушие, жутко становится за людей.

Наша Светочка быстрее всех оказалась у мальчика:

– Кто тебя обидел?
– голосочек дрожит от участия. Мальчик останавливается, перестаёт рыдать, но слёзы продолжают катиться с опухшего лица. К чести наших семей, через секунду все столпились около ребёнка. Моя мать присаживается на корточки: - Что случилось, мой золотой?

– Да, что случилось? Где твои родители?
– тёща, морщит лоб и в вечно немом вопросе, поднимает брови. Красиво получается, ведь она учительница начальных классов.

Мальчик вновь зарыдал: - Утопли, - еле выговаривает он страшные слова.

– Нет, - в ужасе отшатывается мать,- этого не может быть.

– Ты сам видел?
– сердце у меня сжимается от жалости.

– Да, они поплыли с ружьями на охоту за скалки, а там вода забурлила и стала красной. Это кровь. На них напала акула!

– Ну, вот, приехали, - фыркает Игнат, - мальчик фантазирует.

– Игнат, знаешь, что поймали те рыбаки?
– во мне как снежный ком нарастает раздражение и злость.

– Ну, что?
– он усмехается, скептически поджимает сочные губы.

– Эй!
– крикнул я рыбачкам, - принесите акулёнка!

Глава семейства, подхватывает малька за хвост и неторопливо подходит.

– Катран, что ли?
– Игнат наклонился и осёкся.
– Где его нашли? Это детёныш белой акулы!

– Это не белая акула, это нечто гораздо более крупное существо, - я замечаю, как дядя побледнел.

– Да, - соглашается Игнат, - это детёныш не белой акулы, на своём веку я их много повидал. Но в Чёрном море нет таких животных,- неуверенно произносит он.
– Может, из Средиземного моря?