Химеры. Том 1

Мой друг придирчиво осмотрел мою рану, советует сжать пальцами края разошедшегося шва, а сам ловко накладывает шинку лисёнку, затем отдаёт зверька Игорю и вновь подходит ко мне: - Зажило ведь уже, что произошло?
– с укором спрашивает он.

– Удаль свою демонстрировал, - хмыкает Лада, - с Филиппом сразился.

– Побил?
– спрашивает Семён.

– Нет, Никита его!
– с жаром восклицает моя жена.

– Так я это и имел в виду, - улыбается Семён.
– А про Филиппа я уже давно знаю, с десяток его бывших соперников лечил, крутой он боец.

– Не заметила, - поджимает губы Лада, - Никита его как Тузик грелку ...

– Да-да, - соглашается Семён, однако шов разошёлся, - он достаёт хирургический инструмент, раскладывает скальпели, кривые иглы, готовит нитки из жил, затем снимает с полки пол-литровую банку, на которой ещё сохранилась этикетка ещё с той, прошлой жизни - консервированные кабачки, взбалтывает содержимое.

– Что там?
– интересуюсь я.

– Обезболивающий отвар на основе дурмана.

– Однако, - хотел возмутиться я, но Семён уже промокает рану чистой тряпкой, смоченной в этой чудовищной смеси, почти сразу боль как бы немеет, затем растворяется, - однако, - теперь в иной тональности произношу я.

Семён ловко отсекает скальпелем рваные края и я совсем не чувствую боли, но Лада морщится, словно это её оперируют, но не уходит, предпочитает лично ассистировать. Скоро он виртуозно сшивает тонкими жилами обработанную рану, накладывает повязку с какой-то ароматной мазью: - Вот и всё, Никита Васильевич, постарайтесь хотя бы с неделю не поднимать тяжести, - несколько обречённо произносит мой друг, он уже прекрасно изучил меня.

– Да-да, конечно, - соглашаюсь я, и уже обдумываю на завтра свой поход к Разлому.

Гл.16.

Бок словно заморожен, а в голове возникают фантастические картинки - побочное действие адской анестезии на основе дурмана. Изобретатель Семён, постоянно сталкиваясь с болью своих подопечных, устав за них переживать, с бесцеремонностью разгрёб свои далёкие воспоминания о лечебных травах и изобрёл нечто дикое, но, действительно снимающее боль. Честь и хвала ему, но я уже который раз прогоняю рукой, возникающие перед внутренним взором, мерзкие, ухмыляющиеся рожи. Семён предупреждал меня о побочных действиях своей анестезии и, даже хотел, чтобы я с часик понежился у него на постилке, рядом с раненым лисёнком, но дела зовут. Я откланялся и вот, моя ненаглядная Лада, периодически испуганно вскрикивает, когда я с рычание отгоняю очередную морду.

Мы входим в город, идём по оживленным улицам, гремят самодельные повозки, кто-то меня узнаёт, а кто нет, и с безразличием проходит мимо, кто откровенно шарахается в сторону. Лада утверждает, что у меня лицо, несколько необычное, глаза как у наркомана и блуждающая улыбка на губах - в этом состоянии я совсем не похож на Великого князя.

Лада доводит меня до дома, присаживаюсь на скамейке, постепенно прихожу в себя, остатки анестезии тихо испаряются, и я начинаю вновь нормально ощущать реальность. День неумолимо скатывается к ночи, но Аскольда нет, впрочем, я допускаю, что пещера не просто большая - огромная, иначе не развилась бы в ней жизнь, за один день её не пройти. Мой друг взял провизии на три дня и, вроде, время ещё есть, но переживания за него совсем меня изводят, а тут Яна с дочкой пожаловала в гости, справляется о моём здоровье, хвалит моё бесстрашие, а глаза требовательные и проницательные. Некоторое время она разговаривает с моей женой, пользуясь моментом, отдыхаю, но вот она подсаживается рядом и, как бы, между прочим, спрашивает: - Никита, куда моего мужа послал, уже вечер, а его всё нет?

– Он в командировке, - я старательно отвожу взгляд от её цепких глаз.

– Я видела, он с отрядом вооруженных до зубов людей, к пещере пошёл. Они что, к лагерю Вилена Ждановича направились?

– А он тебе сам ничего не сказал?
– осторожно спрашиваю я.

– Отшутился, сказал, какую-то вазу будет искать, а со стены тяжёлый лук снял, он его редко берёт, чаще свой лёгкий блочный, а ещё топор, нож и жменю обсидиановых осколков. Зачем ему весь этот арсенал, с ним же целый отряд вооружённых людей? Признавайся, Никита, что за командировка у моего мужа?
– как бы в шутку требует она.

– Пристала, давно привыкнуть должна к работе мужа, - возмутился я.

– И всё же скажи, а то ночь не буду спать, мерещится мне всякое, что-то под сердцем скребёт, боюсь я за него, как бы Светочка без отца не осталась.

– Типун тебе на язык!
– я даже поднялся с места.
– Яна, пустые страхи, ты же знаешь Аскольда, напрасно рисковать он не будет.

– Тогда скажи, куда он пошёл, или это секрет?

– Почему секрет, - пожимаю плечами я, - он спустился в те подземные ходы, которые между водопадом и выходом к нашему городу.

– И всего то?
– Яна округляет в удивлении глаза.
– Но зачем брать с собой столько оружия?

– Ну ... на всякий случай, - облегчённо выдыхаю воздух я.

– Что-то ты темнишь, - не верит женщина.

– Истинная, правда - он в пещерах.

– Славу богу, - вздыхает Яна.

Я криво улыбаюсь, меня совсем не радует, что успокоил её таким образом, сам же не нахожу места от переживаний, дурман в голове полностью рассеялся.

– А я слышала от мальчиков, - совсем некстати произносит Светочка, - в той пещере кто-то живёт.

– Подслушивала?
– возмущаюсь я.

– Совершенно случайно, дядя Никита, простите меня, вы так громко говорили, и мне стало интересно, - лепечет девочка.

– В те пещеры ходить нельзя! Как только твой папа вернётся, мы их замуруем!

– Значит, там что-то есть, - задумчиво произносит Яна.

– Не парься, подруга, - обнимает её Лада, - о твоём Аскольде легенды ходят, думаю, скоро он будет с нами.

– Я дал им срок три дня, - уточняю я.

– Даже так, - мрачнеет Яна.
– Ладно, будем его ждать, хорошо хоть ты здесь.

– Завтра к Разлому ухожу, - будничным тоном говорю я.

– Тебе нельзя ... шов ещё свежий и кровь на повязке, - всполошилась Лада и за поддержкой смотрит на Яну.

– Мужики, что и говорить, ребячество кое-где играет.

– Зачем вам идти к Разлому?
– напирает на меня Лада.

– Хорошо, не стану вас водить вокруг да около, я познакомлю с нашей ситуацией, и вы поймёте, почему мы ... гм ... выпали из своего времени и переместились в прошлое, я считаю, настало время, и народу узнать о нашей миссии, - решительно произношу я.

– Какой миссии?
– с беспокойством спрашивает Лада.
– Это на тебя ещё наркоз действует.

– А ведь точно, я часто думала, с какой радости нас швырнули к первобытным хищникам, где-то должно быть логическое объяснение. Так ты всё знаешь?
– с интересом спрашивает Яна.

– Не всё, но основное, - киваю я.
– Кстати, эти ранения я получил не от людей Вилена Ждановича.

– От кого же?
– всполошилась Лада.

– Я был в нашем будущем, оно ужасно ...

– Ты возвращался назад?!
– у Лады от восторга загораются глаза.