Химеры

Сторож придирчиво перебирал кованые гвоздики.

— Этот забери, кривой какой-то, не глянулся мне. И вот этот тоже.

Найл принял забракованное обратно, подержал в руке, не решился выбросить и сунул в карман.

И тебе она не отвечает, мрачно подумал Ньет. Сколько ни проси. А гвозди твои старик беловолосый себе заберет и будет ими сапоги подбивать.

— С топливом перебои… как и со всем остальным. Насколько там его еще хватит. С боеприпасами тоже швах. В октябре шторма начнутся, — найла что-то мучало и он почему-то обсуждал свои мысли со сторожем. Может, больше не с кем было? — А если я даже и вернусь, но короля уже выберут? Или Полночь в Химеру прорвется. На пепелище приплывем?

— Ты это… — Аранон оторвался от гвоздей и помахал коричневым пальцем перед носом найла. — Ты или штаны уже надень или сольку сними. Как говорят эти невоспитанные дарцы. Ты в короли метишь или страну свою спасти хочешь?

— Я не хочу, чтобы мои люди гибли напрасно. Выгнать эту сволочь с нашей земли хочу. Пропасть, да я бы жилы отворил и по капле кровь на землю вылил, если бы помогло. Но поможет ли?

— Поосторожней с такими обещаниями: кровь, жертвы — это попахивает сделками с Полночью. И я не могу обещать, что вернешься ты, или твои люди.

— Никаких гарантий?

— Никаких. Возможно, немного веры, Эртао Астель. Все-таки Авалакх вывел твоих предков из моря.

Седоволосый найл перекинул неизменную зубочистку в другой угол рта и уставился на офицера. Потом, не глядя, сделал приглашающий жест рукой в сторону Ньета. Тот проглотил остаток бутерброда и подошел.

— Вот тебе мальчик, он точно знает, куда вам плыть.

— Не знаю я ничего! — испугался Ньет. — У меня дежурство вечером.

— Знаешь, — обнадежил его сторож. — Просто ты сам еще не в курсе. Но я помню, ты просил Нальфран — вот тебе и ответ. Хочешь себе в помощь боевой флот Найфрагира?

Ньет подумал, зажмурился и кивнул.

Часть вторая. Глава 24

— Это кому? — Даго опустил руку в пеструю жестяную коробку, пошарил там и вынул зажатый кулак.

— Раво Равуру, — сказала девочка, сидящая на ящике, спиной к Даго.

Она была мелкая, с маленьким, разрисованным черными полосами, личиком и стрижкой каре, которая не прикрывала ни горящих щек, ни горящих ушей. Даго разжал кулак.

— Апельсиновый ликер! — он показал всем конфету. — Раво, держи.

Сверкнув над костром золотистой фольгой, конфета упала в подставленную руку ухмыльнувшемуся парню. Тот мгновенно развернул ее и кинул в рот.

— Не забываем, сегодняшний приз — «пьяная вишня». Карна, говори, это — кому?

Девочка коротко затянулась тонкой коричневой сигариллой, выпустила дым. Блестящие темные глаза блуждали по лицам, словно выискивая кого-то.

Гудело и металось от сквозняка пламя. В большом цеху было холодно, ледяная мгла смыкалась сразу за спинами собравшихся. У Киарана мурашки бегали по хребту, а лицо и руки жгло от близкого огня.

— Это Моржу!

— Клубника со сливками! — прочитал фантик комиссар. — Лови!

Высокий костистый парень, на вид — почти ровесник Даго, цапнул конфету на середине дуги.

— Фууу, — сморщил нос, — это для девочек, розовенькая. Анайра, хочешь клубнику со сливками? Уступаю!

— Хочу! — вскочила девушка в клетчатом пальтишке и, протягивая руку, рванулась по ногам соседей к приятелю.

Соседи зароптали, Карна возмущенно крикнула:

— Это не честно! Нельзя меняться! Даго, нельзя же, скажи? — обернулась к комиссару.

— Почему нельзя, — сказал Даго спокойно. — Все в наших руках. Мы — охотники, мы выбираем свою судьбу, и можем обменять ее на другую, если найдется желающий меняться.

— Даже вишню можно обменять? — спросил кто-то из толпы.

— Конечно. Может, кто-то чувствует, что ему сегодня вишня нужнее, чем кому-либо другому, и обменяет ее на свой, например, трюфель. Анайра Моран, бери клубнику и садись, а ты, Карна, выбираешь Моржа еще раз.

— Хорошо.

Карна села прямо, коротко, жадно затянулась и закашлялась.

Подростки шептались, толкались локтями, переглядывались. Морж, почему-то землисто-бледный, странно мрачновато улыбался. Его подергали за рукав, протянули плоскую бутылку, он схватил ее и сделал хороший глоток.

Анайра Моран с конфетой в руке вернулась на свое место.

— Это кому? — Даго поднял зажатый кулак за плечом Карны.

— Лайне Иман!

— Лимонный щербет, Лайна. Лови!

Киаран, стоявший за спинами участников розыгрыша, вытянул шею, чтобы увидеть девушку в клетчатом пальто. Анайра сидела между подруг, опустив глаза, и жевала конфету с таким лицом, будто это была не клубника со сливками, а лесной клоп. Подруги косились на нее, то ли завидуя, то ли осуждая.

Кто-то из подростков подкинул в огонь ворох деревянных обломков, бывших когда-то мебелью. Пламя поднялось выше, искры воронкой летели вверх, к скрытым тьмой переплетениям железных балок и ферм. В человечьем городе очень много железа, но тут его было еще больше. По сторонам, над головой, и под ногами — Киаран явственно ощущал пустоты под бетонными плитами пола. Рукотворные пропасти и каверны, полные жгучего полумертвого металла, гнутого, скрученного, в пыльной трухе, в коросте ржавчины и известковых наслоений. Глухой фон бездействующего железа давил на виски. Присутствие Полночи ощущалось размазанно, слух и чутье ослабели от изматывающих вибраций.

Киаран невольно поежился и повыше поднял воротник. Тусклое невидное свечение железа многослойной решеткой замыкало тесный круг человечьих тел, их алое живое сияние и сердцевину огненного цветка в центре. Мы как будто в клетке, думал Киаран. Но клетка не защищает нас от Полночи. Полночь тут, и внутри и снаружи, но мы почему-то еще живы.

Подростки с разрисованными лицами сгрудились у костра, разыгрывая конфеты. Взвинченная, хмельная атмосфера. По рукам гуляли бутылки.

— Это кому?

— Лысому!

— Антаро Анг, сливочная помадка. Лови!

— Сливочная помадка для девочек! — засмеялась соседка Анайры. Девочки захихикали, немного истерично. Бритый под ноль мальчишка показал ей язык и сунул добычу в рот.

Киаран отступил в сторону и двинулся по краю светового круга к ящикам, на которых расположились девочки.

— Сегодняшний приз — «пьяная вишня»! — в десятый раз повторял Даго. — Это не просто конфета, это знак судьбы, подтверждение избранности. В свое время каждый из нас получит приз, означающий, что именно сегодня, именно ты наилучшим образом послужишь свободе. Это выбор судьбы и своевременности, это качественный рывок, его не следует бояться, не следует и торопить. Все в наших руках, охотники. Помните, сейчас именно мы создаем фундамент, основу, материк будущего нашей страны, именно на нас будут опираться все, пришедшие следом, наши родные, близкие, наши отцы и матери, наши младшие братья и сестры. Чем истовей наша воля, самоотверженней стремление к свободе, тем крепче кости Найфрагира, тем слышнее его голос и счастливее его судьба.