Химическая свадьба

— Я болею сильно по настроению, — кивнула Тори, укладывая фильтровальную бумагу в вакуумную воронку. — И кстати, тогда слизеринцы играли против нас и выиграли. После этого на целую неделю наши «серебряно-зелёные» коллеги сделались особенно невыносимы, — хихикнула она. — Но я даже рада, что наши тогда проиграли, в противном случае, думаю, профессор нашёл бы повод отправить меня потрошить лягушек.

— Да брось, ты преувеличиваешь, — ухмыльнулась Иванна, принимаясь разбирать первую установку, детали которой следовало вымыть, и поскорее. — Ты бы сначала воронку к колбе подсоединила, да в штативе закрепила.

— Ой, точно… Нет, профессор же наверняка меня терпит только из-за того, что я подруга Хоуп, — Тори сделала как ей советовали, после чего присоединила к отводной трубке колбы воздушный шланг. — Кстати, вы водоструйник не видели?

— Если тебя это гложет, могу заверить — тебя он любит не меньше Хоуп. …Так, фильтр спиртом смочи, насос я видела под маленькой раковиной, верхняя полка шкафчика, — развеселилась Иванна, сгружая в большую раковину стекло. — Просто кое-кто себе скорее язык откусит, чем хоть как-то выкажет симпатию к студенту из конкурирующего Дома.

— А, тогда ладно, — успокоилась Тори; подсоединив насос к крану, она пустила воду.

— Сколько времени? — спросила Иванна. — Когда уже коллеги подтянутся? — откровенно говоря, ей совершенно не хотелось мыть вторую установку, и она искренне рассчитывала на помощь Хоуп, которая никогда не выказывала отвращения к мытью посуды.

— Да вот уже должны… — Тори бросила взгляд на часики на запястье. — Не думаю, что матч затянулся…

Её слова прервал тихий шорох открываемой двери. В лаборатории появилась столь желанная Хоуп и, виновато разведя руками, сообщила подруге, что команда её дома продула. Тори, нисколько не расстроившись, пожала плечами и сказала, что это всего лишь очередное доказательство того, что самая тонкая стратегия имеет все шансы разбиться о нездоровый энтузиазм. Иванна на всякий случай заметила, что не стоит путать нездоровый энтузиазм с волей к победе. Тори меланхолично возразила, что в случае с Гриффиндором лично она ничего не путает; Хоуп с готовностью закивала в поддержку её слов.

— Нет, в целом они нормальные, но очень часто не включают голову… — справедливости ради отметила Тори.

На этой философской ноте в лаборатории возник Снейп. Пребывал он в довольно кислом расположении духа, так что Иванна не удержалась и невинно поинтересовалась — не болел ли он за Рэйвенклоу? Одарив её свирепым взглядом, он сообщил, что, поскольку команда его Дома не участвовала в игре, лично он болел против Гриффиндора. Затем, изучив обстановку, он возмутился творящемуся бардаку.

— Доктор Мачкевич, немедленно бросьте эти бессмысленные телодвижения и помогите мисс Смит с фильтрованием, — скомандовал он. — Мисс Смит, вы ступайте к раковине, на вас обе установки, а также ступки и инструментарий на том конце стола. А я тем временем займусь выдавливанием слизи фурункульницы-гнилолистки. Как раз отстоится, пока созреет тройка. Подозреваю, никто не имеет желания оспорить честь выполнения сего увлекательного и почётного деяния?

— Сэр, разрешите, я сделаю, когда всё вымою, — храбро вызвалась Хоуп.

Извлечение слизи из чрезвычайно неприглядного растения под названием фурункульница-гнилолистка было, наверное, не менее «увлекательно» и «почётно», чем извлечение гноя из бубонтюберов. Слизь эта, к сожалению, обладала более мощными антисептическими свойствами, нежели эфирное масло чайного дерева и была гораздо стабильнее его при хранении. К сожалению — потому, что добыча её из растения сопровождалась рядом негативных моментов: начиная с мерзкого вида и тактильных качеств фурункульницы-гнилолистки, заканчивая зудящими ярко-зелёными пятнами, которые неразбавленная слизь оставляла на коже. Слизеринка до кончиков ногтей, Хоуп никак не могла допустить, чтобы любимый декан занимался подобным непотребством. Снейп величественно-снисходительной усмешкой отверг её порыв.

Завершив фильтрование, Иванна присоединилась к Снейпу, а Тори стала помогать Хоуп с мытьём.

— Коллега, вы как считаете, мы можем какой-нибудь другой антисептик подобрать? — спросила Иванна, выкладывая на толстую деревянную доску с желобком по периметру мясистые бурые листья, покрытые зеленоватыми пупырышками.

— Не поздновато ли вы спохватились, коллега? — сочувственно осведомился Снейп, методично разминая шипастым валиком те же листья на аналогичной доске.

— Вы чем умничать, сказали б лучше по существу, — Иванна тоже взяла валик и стала слегка постукивать им по листьям.

— Вы отбивную собрались делать? — поморщился Снейп, покосившись на её работу.

— Если листья слегка отбить — слизи отделяется больше, — пояснила Иванна.
– Эй, я смотрю — преподавательская деятельность пагубно влияет на ваш исследовательский дух! — она неодобрительно цокнула языком.

— И что же мне прикажете делать? — ядовито вопросил он.

— Живо мой голову и марш на свидание!!!

Раздавшееся со стороны раковины исполненное праведного возмущения шипение, заглушившее даже журчание воды и звяканье стекла, заставило Иванну и Снейпа переглянуться с квадратными глазами и перевести взгляды в ту сторону.

— Прошу прощения, это я Хоуп воспитываю, она идти не хочет — говорит, что тут дела важнее, — покраснев до корней волос, сообщила Тори. — Её Уоррингтон вечером прогуляться вдоль озера звал… — пинок по лодыжке со стороны покрасневшей Хоуп оборвал её тираду. — В общем, я очень прошу дать ей на сегодня освобождение! — быстро закончила Тори, прежде чем подруга успела нанести ей более серьёзные увечья.

— Как домоете, можете обе быть свободны, — разрешил восстановивший душевное равновесие Снейп.

— А ничего, что это мой синтез и мои ассистенты, и мне может понадобиться помощь?! — для порядка возмутилась Иванна.

— Мы сегодняшние дела уже почти завершили, и вас я планирую отправить спать — причём в вашу же комнату, — заявил Снейп. — Могу я хотя бы полдня побыть один, наконец? — пресекая её дальнейшие аргументы, спросил он. — Иногда, знаете ли, человек испытывает подобную потребность!

Иванна безропотно признала за ним такое право. Работа в восемь рук закипела очень быстро, и вскоре было переделано не только всё, что сделать было нужно, но и всё, что можно.

Снейп выгнал дам из лаборатории, сказав, что за всем присмотрит. Иванна, зевая, взяла с него обещание разбудить её не позже начала третьего и послушно удалилась в свою комнату, которую в последнее время так редко баловала своим появлением. Смиты, в целом, тоже особенно не настаивали на продолжении банкета: Хоуп отправилась готовиться к свиданию, как ей и было велено, а Тори — к единорогу, прихватив по пути на кухне сахару.

Плотно задёрнув шторы, Иванна разделась и забралась в постель. Взбивая подушку и половчее пристраивая её под головой, она подумала, что зелёный шёлк, всё же, гораздо приятнее глазу, чем красный.

«И вообще, что за дурацкое пристрастие к шёлку? — подумала она, переворачиваясь на другой бок; подушка так и норовила выскользнуть. Каждый раз ловя её у края постели, Иванна ностальгически вспоминала небелёный лён дурмштрангских простыней. — Вшей боятся, что ли?»

Сон, просто сон, без каких-либо чужих образов, воспоминаний, эмоций… Нормальный, здоровый, освежающий сон. Поразительная роскошь. Прогулка в весеннем саду под пение птиц… Только вот, птицы могли бы петь и потише.

— Доктор Мачкевич! — голос Тори Смит развеял остатки сна. — Просыпайтесь, уже почти два. И вы всё самое интересное пропускаете.