Хиромантия. Тайные линии судьбы

Каруц сказал: «Не одни только кости составляют подбородок, но также мясо и жир, находящиеся под кожей, и различие, уже существующее между верхней частью (разумной) и нижней (чувственной), воспроизводится здесь. В верху мясо и жир ничего не значат; форма черепа не очень страдает от жира на лбу и соседних с ним частях; тогда как он легко соединяется внизу, особенно у флегматических и материальных натур, под именем двойного подбородка. Во всяком случае костлявый, сухой и выдающийся подбородок означает или старость или юность, сжигаемую сухостью, происходящей из честолюбия, страстности или жадности [100] ». Маленькие подбородки выражают скромность. «Отклоненные подбородки означают слабый характер [101] ».

100

Лафатер. Etudes sur la phisionomie, т. II, стр. 318.

101

Symbolik der Menschlichen gestalt.

Это и должно быть по аналогии и вследствие тех же причин.

То же самое и о щеках:

«Худощавые в впалые щеки суть признак душевной скудости [102] ».

«Мясистые щеки выражают вообще влажность темперамента и чувственность [103] ».

Легко обозначенные скуловые кости суть признак холодности, очень выпуклые – эгоизма и часто злости.

Но известный непогрешимый признак есть ширина челюстей.

Губы – чувственны: они пробуют, отведывают, они любят наслаждения.

102

Лафатер. Etudes sur la phisionomie, т. II, стр. 318.

103

Ibid., стр. 317.

Людям наслаждения нужны товарищи и такие же.

Но широкие челюсти пожирают; это алчность, эгоизм, материализм в своем последнем периоде: слепой и бессострадательный материализм.

Ибо они представляют материю в материальном мире. Отброшенные в сторону и как будто изолированные от разумной части лица, изображающие положительность, они слепо повинуются их единственному инстинкту и дробят все, что им дают дробить.

Чем шире челюсти, тем сильнее господствует материальный инстинкт; во всяком случае инстинкт этот может быть побежден и уменьшен органами снисходительности, идеальности и привязчивости; но всегда есть битва. Если эти органы не важны на черепе – эгоизм господствует.

Природа поступила мудро, дав плотоядным животным широкие челюсти, но она была также мудра, дав широкие челюсти и алчным людям, дабы при виде на лицах этих людей главного признака свирепого животного необходимо было возможно отгадывать их.

Избегайте же широких челюстей, избегайте вдвойне, если, что почти всегда случается, череп сжат у верхушки.

Привяжите на цепь бульдога или бегите, ибо от него ничего нельзя ожидать, кроме зла.

В заключение, по словам Лафатера, всякая замечательная впадина в профиле головы, а следовательно, и в ее форме, выражает слабость ума. Кажется, эта часть опускается, для поиска опоры, как слабый туземец ищет помощи у чужестранцев.

Мы не будем в настоящее время объяснять мелочи метода Лафатера; но если мы рассматриваем общее, то увидим, что в ней черты лица равносильны мускулам тела и выпуклостям черепа, то есть, что чем развитее могущество известного органа, тем более качеств в сфере, к которой он принадлежит.

Таким образом: широкий, высокий и выпуклый лоб в божественном мире выражает разум.

В мире абстрактном сильный, выгнутый нос, выпуклые скуловые кости, широкие челюсти выражают честолюбие, гордость, желание возвыситься, и – как следствие – эгоизм, который почти всегда следует за великими страстями.

В материальном мире длинный и широкий подбородок есть хладнокровие, проницательность в делах положительных; выпуклый и округленный подбородок – могущество в материи, а при надобности и над материей, привычное и пылкое направление, давно предвиденная утилизация материальных вещей; напротив, слишком обширный и жирный подбородок, – энергическое влияние материи на организм.

Если нос короток, а подбородок длинен – это материя, управляющая разумом; если высшие части развитее подбородка, это разум первенствующий над материей; но подбородок никогда не должен отклоняться и быть слишком мал.

Если высшая часть очень развита и также развита нижняя, тогда есть борьба между разумом и материей, и из этих двух различных областей, приносящих различные силы, часто рождается великая энергия, в которой однако любовь чувственных наслаждений всегда имеет широкое значение.

Четырехугольный нос – добродушие, остроконечный – тонкость, четырехугольный подбородок – холодное сопротивление, остроконечный – хитрость.

Тонкость и хитрость – слабость ума. По Лафатеру, ни один хитрый человек не имеет энергии, наше недоверие к другим происходит от малой уверенности в самих себе.

Разбирая изменения, приносимые каждой чертой, каждым органом лица, можно бы было достигнуть открытия степени силы этого органа, в представляемом им качестве, и посредством сравнения с другими чертами лица, которые являются для увеличения или борьбы с этими наклонностями, или даже для их нейтрализации, можно бы узнать истинный характер той личности, инстинкты которой желают отгадать.

В френологии и хиромантии всегда должно быть вычисление, и мы дали нашим читателям многочисленные примеры этого.

Вне сомнения, что, поступая таким образом, всегда встретились бы с Лафатером и доказали бы вычислением, истинность того, что открыл он вдохновением.

Человек в сношении со звездами

Наша статья о физиономии казалась бы нам неполной, если бы мы не окончили ее изложением системы древних каббалистов, основанной, подобно нашей, на влиянии звездного или планетного света, но прилагаемой иначе.

Мы хотим обнародовать полезную науку; мы желаем этого от пылкого и искреннего сердца. Таким образом мы просим читателей не принимать легкомысленно изложение этой интересной системы, и особенно не отбрасывать ее, по крайней мере не испробовав.

По нашему мнению, в ней находится главное основание всех наук, имеющих целью изучение и знание человека.

Хирогномия, хиромантия, френология тотчас же присоединяют к общему частности.

Мы здесь опять находим число семь.

Древние каббалисты, как мы уже говорили много раз, разделяли людей на семь очень точных категорий, из которых каждая, подчиняясь более стремительному влиянию известной звезды, могла также получать и от других звезд второстепенное влияние, объясняя таким образом бесчисленные сме шения, бесконечные различия человеческо го естества.

Тициан, через подобное же вычисление, принимал семь главных цветов, которых смешение, накладка или ласировка, производили нескончаемую серию тонов, постоянно сохраняя первоначальную гармонию. Как живописец, мы признаем правду тициановской теории, а упражнения убедили нас в истинности положений древних каббалистов.

Постоянное изучение привело нас к анализу звездного света, который мы представили читателям под видом вдыхания и выдыхания всемирной души, под видом движения или непрестанного света, то устанавливающего свое присутствие ударом, то скромно преследующего свой никогда не останавливающийся путь.