Хирург

— Скольких женщин мы спасем, если остановим его сейчас? Вы об этом подумали? Кому как не вам, доктор Корделл, знать, на что обречены будущие жертвы.

Она рассвирепела. Он нанес удар в самое больное место. То, что сделал с ней Эндрю Капра, было настолько личным, интимным делом, что она не отваживалась обсуждать его даже с отцом. Детектив Кроу вновь разбередил старую рану.

— Она может быть единственным шансом поймать его, — настаивал Кроу.

— Это все, на что вам хватило ума? Использовать коматозную женщину в качестве приманки? Подвергать опасности других пациентов клиники, приглашая убийцу явиться сюда?

— А почему вы исключаете возможность того, что он уже здесь? — проворчал Кроу и с этим удалился.

«Уже здесь». Кэтрин не смогла удержаться от того, чтобы не оглядеться по сторонам. Медсестры, как обычно, сновали между пациентами. Группа врачей-хирургов собралась возле мониторов. Процедурная сестра тащила лоток с трубками для кровопускания и шприцами. Сколько людей проходило через двери клиники каждый день? И много ли было среди них тех, о ком она могла сказать, что знает этого человека и доверяет ему? Да никого. Эндрю Капра открыл ей жестокую правду: чужая душа потемки.

— Доктор Корделл, вас к телефону, — окликнул ее дежурный.

Кэтрин прошла на пост медсестры и взяла трубку.

Звонил Мур.

— Я слышал, вам удалось вытащить ее с того света.

— Да, она все еще жива, — бесстрастно произнесла Кэтрин. — Но говорить она пока не может.

Последовала пауза.

— Я так понимаю, что звоню не вовремя.

Она опустилась на стул.

— Простите. Я только что беседовала с детективом Кроу, а потому настроение у меня не самое радужное.

— Боюсь, он производит такое впечатление на всех женщин.

Они оба рассмеялись усталым смехом, который растопил всякую враждебность между ними.

— Как вы, Кэтрин? Держитесь?

— Были некоторые тревожные моменты, но, думаю, мне удалось ее стабилизировать.

— Нет, я имел в виду вас. Вы в порядке?

Это было больше, чем проявление вежливости; в его голосе она уловила искреннюю заботу и растерялась, не зная, что сказать. Она лишь понимала, как это приятно, когда о тебе заботятся. И чувствовала, как полыхают щеки после его слов.

— Вы ведь не поедете домой? — спросил он. — Пока вам не поменяют замки.

— Я так злюсь из-за этого. Он отобрал у меня единственное место, где я чувствовала себя в безопасности.

— Мы снова сделаем его безопасным. Я прослежу за тем, чтобы замки поменяли сегодня же.

— В субботу? Да вы просто волшебник.

— Нет. Просто у меня есть великолепный замок «Ролодекс».

Кэтрин откинулась на спинку стула, расслабив плечи. Вокруг все бурлило, в то время как ее сейчас интересовал только один человек, чей голос успокаивал, придавал сил.

— А как вы? — спросила она.

— Боюсь, мой рабочий день только начинается. — Он отвлекся чтобы ответить на чей-то вопрос — кажется, насчет того, куда складывать вещдоки. Слышны были и другие голоса. Она представила его в спальне Нины Пейтон, где все напоминало о недавнем ужасе. А между тем голос его был спокойным и невозмутимым.

— Вы позвоните мне, как только она проснется? — спросил Мур.

— Детектив Кроу кружит тут, как стервятник. Уверена, он узнает это раньше, чем я.

— Как вы думаете, она проснется?

— Если честно? — произнесла Кэтрин. — Не знаю. Я твержу об этом детективу Кроу, но он и слышать не хочет.

— Доктор Корделл! — позвала медсестра, дежурившая в боксе Нины Пейтон. Ее интонации сразу насторожили Кэтрин.

— В чем дело?

— Вы должны сами посмотреть.

— Что-то случилось? — забеспокоился Мур.

— Не вешайте трубку. Я пойду проверю. — Она встала со стула и прошла в бокс.

— Я протирала ее влажной губкой, — сказала медсестра. — Ее принесли из операционной всю в крови. Я перевернула ее на бок и увидела это. Сзади на левом бедре.

— Покажите.

Медсестра взялась за плечо и бедро пациентки и повернула ее на бок.

— Вот, — тихо произнесла она.

Страх сковал Кэтрин. Она уставилась на веселое послание, написанное черным фломастером на коже Нины Пейтон.

«С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ. КАК ТЕБЕ МОЙ ПОДАРОК?»

Мур отыскал ее в больничном кафе. Она сидела за угловым столиком, спиной к стене, что было естественно для человека, который знает о существующей угрозе и предпочитает получить удар в лицо. Она все еще была в хирургическом костюме, а волосы затянуты в конский хвост; на ненакрашенном лице выделялись заострившиеся черты и глаза, мерцавшие тревожным блеском. Она устала не меньше, чем он, но страх обострил ее чувства, придал настороженности, и она, словно дикая кошка, следила за каждым его движением, пока он шел к столику. Перед ней стояла недопитая чашка кофе. «Которая по счету?» — подумал он. Когда она потянулась к чашке, он заметил, что рука у нее дрожит. Это была не уверенная рука хирурга, а рука насмерть перепуганной женщины. Он сел напротив нее.

— У вашего дома всю ночь будет дежурить патрульная машина. Вы получили новые ключи?

Она кивнула.

— Да, слесарь завез их мне. Сказал, что поставил лучшие в мире замки.

— Все будет в порядке, Кэтрин.

Она уставилась в свою чашку.

— Это послание было адресовано мне.

— Мы этого не знаем.

— Вчера у меня был день рождения. Он знал. И знал, что у меня дежурство.

— Если это он написал.

— Не надо делать из меня дуру. Вы знаете, что это он.

Выдержав паузу, Мур удрученно кивнул.

Какое-то время они сидели молча. Близился вечер, и большинство столиков уже были свободны. Официанты убирали подносы, гремели посудой. Одинокая кассирша распаковала новую упаковку с мелочью, и монеты шумно посыпались в ящик кассы.

— Что в моем кабинете? — спросила Кэтрин.

— Он не оставил отпечатков пальцев.

— Выходит, у вас на него ничего нет.

— Ничего, — признался Мур.

— Он, как воздух, входит в мою жизнь и выходит из нее. Никто его не видит. Никто не знает, как он выглядит. Я могу поставить решетки на все окна и все равно буду бояться заснуть.

— Вам не обязательно возвращаться домой. Я отвезу вас в отель.

— Неважно, где я спрячусь. Он все равно узнает, где я. По какой-то необъяснимой причине он выбрал меня. И дал мне понять, что я следующая.

— Я так не думаю. Это было бы величайшей глупостью с его стороны — предупреждать свою следующую жертву. А Хирург далеко не глуп.

— Почему тогда он дал мне знак? Зачем писать на… — Она с трудом сглотнула слюну.

— Это можно истолковать и как вызов нам. Он нашел способ подразнить полицию.