Хирургический удар

Хьюз объявил, что условия подходящие.

Самая северная вершина из двух, стоявших по обе стороны реки Карех, была похожа на наконечник копья, воткнувшегося в серое утреннее небо. Они проехали всю ночь, повторяя изгибы дороги. Когда Кросс не вел машину, он заставлял себя поспать. Доехав до реки, они столкнулись с проблемой, как пересечь ее. Кросс объявил пятнадцатиминутный привал для завтрака, а сам размышлял над создавшейся ситуацией.

Наполовину съев консервированный омлет, Бэбкок сказал:

— Вон там река сужается. Если бы мы смогли протянуть канат, то можно было бы переправиться. Я думаю, что смог бы переплыть реку и сделать это.

— И умереть от холода, — сказал ему Хьюз.

— Нет, до этого бы дело не дошло. Я хорошо плаваю. А поток здесь не кажется очень сильным. Я взял бы с собой вещи в водонепроницаемом контейнере. А потом бы развел костер на противоположном берегу под теми скалами. А вы смогли бы переправиться вслед за мной.

Кросс встал и подошел к “лендроверу”. Берег был в двухстах метрах отсюда, но рокот реки слышался здесь хорошо. Он взял полевой бинокль и просмотрел реку до того места, на которое указал Бэбкок. Он подумал, что это действительно можно сделать.

Кросс видел быстрины и похуже и не раз переходил их, когда учился в колледже, и после, во время военной подготовки. Но никогда не переплывал. Поток казался не очень быстрым.

Он вернулся к Хьюзу, Бэбкоку и Ирании и сказал.

— Хорошая идея. Но выполню ее я.

— Я могу переплыть, Эйб.

Кросс посмотрел на Бэбкока:

— Люис, в колледже у меня была небольшая травма. Если бы не она, я был бы аттестован для участия в Олимпийских играх в команде по плаванью. А ты?

Бэбкок пожал плечами.

— Это мое предложение, и я могу выполнить его.

— Ты можешь справиться со многими вещами не хуже меня, а с некоторыми — даже лучше. Но именно с этим я справлюсь лучше. Я поплыву. А потом, когда я согреюсь, вы, ребята, можете морозить свои задницы, закладывая взрывчатку. А я организую вторую фазу засады. Вот так мы все и сделаем, Лю, Дарвин.

Хьюз кивнул и поднял чашку кофе с насмешливым тостом:

— Наше здоровье!

Глава 18

Здесь когда-то был мост, и Кросс решил, что остатки пилонов, напоминавших невысокие трубы, можно использовать для крепления и поддержки каната. В костюме для плавания в холодную погоду или хотя бы с запасом сухой одежды задача была бы значительно облегчена. Шум ревущей воды был таким сильным, что не позволял ни о чем думать, и Кроссу пришлось приложить усилия, чтобы сосредоточиться. Он разделся до нижнего белья, рассматривая место переправы. Кальсоны почти не защищали от холода и будут совсем бесполезны, когда он войдет в воду.

Кросс сбросил с плеч покрывало, которое Ирания тут же подхватила. Она покраснела, когда он впервые появился без верхней одежды, в том виде, как был сейчас. Эта реакция была тем немногим, что можно было запомнить из событий последних дней.

— Как только я закреплю трос, тут же переправляйтесь, — сказал Кросс Хьюзу и Бэбкоку.

Оба кивнули, а Бэбкок сказал:

— Ну что, удачи тебе. Кросс.

— Будьте уверены.

Кросс надел на себя бухты каната.

Эйб уже дрожал от холода и не видел причин откладывать свою акцию. Он стал спускаться к воде. Ирания позвала его и сказала:

— Пожалуйста, будьте осторожны, мистер Кросс!

Он кивнул и полез вниз по крутому берегу. Когда его нога в носке коснулась воды, он невольно отдернул ее. Вода казалась холоднее, чем он когда-либо пробовал. Кросс продолжал идти, увязая в гравии и песке. Потом он влез на камень, стараясь до последней минуты избежать погружения в воду. Одной рукой он потрогал, надежно ли держится на спине водонепроницаемая сумка с клиньями и карабинами, а другой — сматывал канат верхней бухты. Здесь вода достигала голени, а скорость ее была больше, чем он предполагал.

Эйб продолжал двигаться, понимая, что в любой момент глубина может увеличиться, и ему придется погрузиться в воду и плыть, а может его разобьет вдребезги о камни, торчавшие из реки. Кросс оступился и начал падать, услышав сзади что-то похожее на вскрик Ирании, тут же заглушенный ревом воды. На берегу ждали она, Хьюз, Бэбкок и бойцы сопротивления. Оттолкнувшись, он превратил падение в прыжок в воду и поплыл. Внезапно уровень воды изменился, и он оказался на глыбе, скрытой под поверхностью. Он переполз через нее и вновь оказался на глубине. Эйб чувствовал, как разматывается канат. Он приблизился к первому пилону, борясь с потоком, пытавшимся унести его в сторону. Поблизости выступали острые куски скал. Эйб сделал неверное движение и хлебнул ледяной воды. Закашлявшись, он перестал грести. Поток тут же увлек его. Он вынырнул, заметив, что пальцы его посинели.

“Интересно, значит ли это, — подумал он, — что я замерз до смерти?” — Он уже не мог сдерживать дрожь своего тела.

Кросс ухватился за скалу, содрав кожу, и с трудом удержался. Он увидел, что Хьюз что-то сказал Люису. Кросс понял, что, если он не оторвется от пилона, то случится две вещи. Во-первых, он никогда не достигнет второго пилона прежде, чем с ним случится переохлаждение, а во-вторых, Бэбкок пойдет за ним и, возможно, погибнет в попытке спасти его. Тогда их операция не осуществится.

Кросс достал из сумки на импровизированном поясе из каната маленький молоток и зажал его зубами, стараясь как можно дольше сдержать клацанье зубов, чтобы не уронить молоток. Его правая рука так сильно дрожала, что он с трудом дотянулся к сумке с клиньями. Кросс все же достал клин, чуть не упустив его, когда закрывал сумку. Он уже не мог ясно мыслить. Сначала Эйб должен был привязать себя к пилону. Он попытался это сделать, удерживая клин и распуская канат, и снова чуть не потерял клин. Наконец он набросил петлю каната на пилон, слегка подтянув ее для надежности. Теперь клин. Ухватившись за канат, он забил его глубоко в пилон. Еще одна сумка на поясе. Ужасный холод. Он почти потерял сумку от холода. Карабин. Он открыл сумку, достал его и пристегнул к клину и за канат. Теперь петля. Он распустил петлю, и его сразу смыло с пилона. Кросс с трудом держался за канат, потому что поток воды буквально всасывал его. Канат врезался в тело. Кросса бросило на скалу и начало бить о нее.

Наконец он увидел второй пилон и устремился к нему, борясь с потоком. Дыхание было затруднено, легкие обжигало, тело замерзло. Он глотнул воды, закашлялся и выплюнул ее. Он продолжал плыть.

Вот уже и пилон. Эйб достиг его. Потоком Кросса тащило в сторону. Он ощутил под собой подводный камень и, упершись в него, сделал рывок в сторону пилона.

Вот он, пилон. Кросс обнимал его.

— Канат, — задыхаясь, произнес Кросс.

Он сделал петлю и набросил на пилон, снова слегка подтянув ее. Кросс держал в руке молоток. Он не помнил, взял его из-за пояса или нет. Но молоток был у него один. Затем клин. Эйб начал забивать его в камень, а затем пристегнул карабин к канату и зацепил за клин. Кросс освободил петлю и нацелился на берег. Он стал говорить себе, что одежда в непромокаемой сумке будет сухой и теплой, и все будет в порядке. Он продолжал плыть, разматывая канат. Если он не будет делать этого до конца, думал он, то все эти усилия будут напрасными.

Эйб Кросс продолжал плыть.

— Пятьдесят метров, — говорил он сам себе. — Это все, что осталось проплыть. — Он понимал, что обманывает себя. По крайней мере, метров сто. Он продолжал плыть, стараясь не думать о холоде.

Эйб больше не плыл, но не мог осознать этого. Его руки разматывали канат. Он падал.

Лицо Ирании склонилось над ним, ее тело прижалось к нему, и там, где оно прикасалось, ему было горячо. Он посмотрел на нее и сказал:

— Я мертв. А как же умерла ты, Ирания?