Хищники

– Как ты можешь сидеть со мной рядом, когда я истекаю кровью, если ты вампир? – Арнольд закашлялся, почувствовав боль во всем теле из-за того, что пошевелился. Эдвард напрягся, когда сердце человека пропустило пару ударов, испугавшись, что может стать поздно.

– Это трудно, - тихо признался он. – Но у меня большой опыт самоконтроля, больше восьмидесяти лет.

– Тебе восемьдесят лет? – пораженно выдохнул Арнольд.

– Сто десять, - ответил вампир. – И я бессмертен.

Несколько минут глава города не мог говорить, захлебываясь кровью, которая скопилась в его легких из-за смертельного ранения.

– Давай, - внезапно охрипшим голосом заговорил наконец он, чувствуя, что его сознание снова готово отключиться. Он не хотел умереть, не расставив все точки над «и». И, черт возьми, он вообще не хотел умереть, если есть возможность спастись. – Не тяни. Мне все равно. Потом расскажешь, что к чему. Ничто не может быть хуже, чем уже есть. А так я смогу помочь тебе, вместе мы избавим мир от этих тварей. Они больше не будут прилетать за нами.

– У тебя есть семья? – спросил вампир, наклоняясь ближе, морщась от того, что потом уже будет поздно о чем-то сожалеть. Но ему действительно нужен был сильный союзник, если он хочет получить шанс на спасение из ада, в котором они оказались. В котором оказалась его Белла.

– Мать и отец. Жениться не успел, - сообщил Арнольд и снова закашлялся кровью. – Я согласен на что угодно - хотя бы ради них!

– Ты никогда не сможешь увидеть их, - прошептал вампир. – Ты станешь опасен для собственной семьи. Для людей, которые идут сюда. Ты не будешь больше их защищать. Ты будешь убивать их, так же, как и ОНИ, Хищники, которых ты так ненавидишь. Ты тоже станешь хищником, точно таким же монстром.

– Зато я смогу вернуть им все сполна, всю боль, которую они причинили мне. Нет ничего слаще мести. Сделай одолжение, позволь мне стереть их с лица вселенной, а потом уж решим, правильный ли выбор я совершил, - Арнольд смотрел на вампира без крохи колебаний, абсолютно уверенный, Эдвард читал решимость в его мыслях. Не было смысла обсуждать, вампир понял, что никакие аргументы не заставят этого сильного, но умирающего сейчас мужчину передумать. Он не был похож на того, кто потом пожалеет. Он видел смерть тысячу раз, и привык к этому. Он достаточно человеколюбив и силен, чтобы потом, когда все закончится, поменять диету. Возможно, Эдвард не совершает ошибку в случае с ним.

Поэтому вампир кивнул, и сразу прочитал облегчение в мыслях главы города.

– Будет больно, - сочувственно произнес он и покачал головой, когда тот усмехнулся. – Но это пройдет.

– Как будто сейчас я на курорте! – проворчал Арнольд, и снова поперхнулся кровью.

Белла не помнила, как умудрилась отключиться. Эдвард помогал ей идти, взвалив Арнольда, впавшего в беспамятство, на второе плечо. Девушка спотыкалась и ничего не видела впереди, в ночи, но полностью доверяла своему вампиру. Напряжение и переутомление, а также стресс сделали свое дело – едва они вошли в ворота города, как Белла обессилено рухнула наземь.

Эдвард тут же исчез… чтобы через несколько секунд появиться рядом с ней. Он бережно поднял девушку на руки и понес в дом. Белла обняла любимого за шею, чувствуя себя защищенной… и тут же провалилась в сон.

Она проснулась от страшного крика. Он раздавался издалека, из соседнего домика, и, тяжело дыша, Белла подскочила на постели из листьев пальмы, на которой она лежала. Ей казалось, что снова случилось нечто страшное – наверняка, на них опять напали.

А затем она увидела силуэт Эдварда, сидящего у окна. Он не шелохнулся и не повернулся к своей девушке, вся его поза была крайне напряженной. Белла не была дурой, чтобы не связать отчуждение Эдварда с криками, режущими уши.

Она поднялась, чувствуя боль в лопатках, которые она поранила накануне, и медленно приблизилась к любимому.

Она боялась спугнуть его, видя муку на его лице, обращенном в окно. Белла прекрасно знала, о чем думает ее вампир, но не могла подобрать слов, способных утешить его, убедить, что он поступил правильно. Поэтому она просто нежно коснулась его щек ладонями, ожидая чего угодно – что он зарычит, или воспротивится, или исчезнет… Но не того, что Эдвард, тяжело дыша, отчаянно обнимет, практически до боли прижимая ее за талию к себе, почти всхлипывая в ее шею.

– Ты простишь меня? – шептал он.

– За что? – не поняла она.

– За то, что я сделаю с тобой…

Белла закатила глаза, радуясь, что он не может увидеть этого сейчас.

– Мы же уже обо всем договорились, - скрывая раздражение, нежно промолвила девушка. – Ты знаешь, я хочу этого.

– Но я мог бы подарить тебе еще несколько дней… но теперь их нет. Я не могу поступить иначе. Я должен сделать это как можно быстрее.

Белла не понимала, какое это имеет значение - сейчас это произойдет или позже, она давно была готова. И неважно, что внезапно сбивчиво заколотилось сердце, а холодная испарина страха покрыла кожу. Его губы шептали прямо напротив ее сонной артерии, и Белла понимала, что означают его слова – сейчас он укусит ее, и она будет кричать так же, как тот мужчина в соседнем доме. Белла знала, что это неизбежно, и давно ждала этого момента… но сейчас испытывала дрожь.

– По-моему, решиться не можешь ты, а не я, - фыркнула она, маскируя за смехом свое волнение.

– Белла, - вампир поднял голову, заглядывая любимой в глаза. – У меня нет выхода, мне придется сделать это. Через три дня он станет новорожденным – очень сильным, сильнее меня – а твоя кровь пахнет слишком притягательно. Я не смогу защитить тебя от него.

– Так в чем же дело? – Белла мечтала заткнуть свое грохочущее сердце, чтобы не добавлять своему вампиру мучений. – Давай.

– Я боюсь убить тебя, - прошептал вампир, его длинные пальцы гладили ключицы, скулы, веки девушки, так сильно он боялся потерять ее. – Я едва смог остановиться… я чуть не сошел с ума… а его кровь и на толику не так прекрасна, как твоя… - он шумно вдохнул запах ее шеи и побежденно зарычал.

– Но ты остановился… - Белла изо всех сил пыталась унять дрожь в руках и голосе. – И сейчас сможешь…

– Мне бы твою уверенность! – простонал он отчаянно, не размыкая объятий, прижимая к себе девушку все сильнее, боясь – если отпустит ее, она исчезнет. С огромным трудом он немного отстранился, чтобы от волнения не причинить ей боль.

– Я не могу поступить иначе… - прорычал он, и в его голосе звучала такая мучительная вина, что сердце Беллы заболело. – Я хочу вернуть тебя домой… любой ценой. Даже если ты возненавидишь меня потом, я сделаю это сейчас. Ты будешь жить. Ты должна жить, Белла. Ты снова увидишь своего отца, - он произнес последние слова, как клятву, глядя любимой в глаза, словно она могла ответить ему отказом хоть когда-нибудь. Белла нежно перебирала волосы на его затылке.