Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

– Пей, не бойся…

Дагурова пригубила фужер с играющим напитком и… выпила до дна. Конечно, это был «Грушевый дюшес». Она с благодарностью посмотрела на Обретенову. Мария Акимовна, видимо, сразу догадалась, зачем на ночь глядя звонит начальник следственного отдела…

Застучали ложки, вилки, ножи – гости дружно навалились на угощение.

– Надо поговорить, – шепнула мужу Ольга Арчиловна.

На кухню они вышли втроем: Виталий Сергеевич, Ольга Арчиловна и Обретенова.

– Не сердись, Виталий, – сказала Ольга Арчиловна, обняв за плечи мужа. – Так уж получилось: нужно лететь в Шамаюнский район. Срочно, сейчас.

Он

было вспыхнул: как это, мол, со свадьбы…

– Раньше надо было думать, кого берешь, – с улыбкой произнесла Мария Акимовна.

– Прости, Оленька, – обнял жену Дагуров. – Сам ведь я тоже…

– Вот-вот, – обрадовалась Обретенова, что Виталий Сергеевич понял положение жены. – Два сапога – пара.

Когда Ольга Арчиловна села в присланную машину, сомнения оставались: почему она не сказала Бударину, что у нее такое событие? Да и по традиции имела право на три дня отдыха. По традиции… А по совести? Дагурова вспомнила: действительно некого было послать в Шамаюн. В отделе сейчас очень туго с людьми. Один из следователей только что ушел на пенсию, другая – в декрет. Еще один уехал в отпуск. У тех, кто функционировал, своих срочных и сверхсрочных дел хоть отбавляй.

По пути на аэродром Ольга Арчиловна заехала в прокуратуру, чтобы взять следственный портфель, в котором находились фотоаппарат, рулетка, лупа и многие другие предметы: они могут понадобиться следователю при осмотре места происшествия.

В комнате милиции аэропорта ее уже ждали те, кого закон именует специалистами, призванными оказывать следователю содействие в обнаружении, закреплении и изъятии доказательств: судебно-медицинский эксперт Кабашкин Иван Иванович и криминалист – специалист по оружию Артем Корнеевич Веселых.

Вскоре подошел летчик и сказал, что машина готова и можно лететь.

Через десять минут они сидели в вертолете, а еще через пять уже летели над тайгой.

«Столько лет ждали этого дня, – вздохнула Ольга Арчиловна. – И нате вам…»

Она вдруг ясно представила себе, как впервые увидела Виталия. Ленинград, их старинная квартира на Васильевском острове. Знакомый отца, ученый-геофизик, представляет высокого молодого мужчину с начинающими серебриться висками.

Виталий Сергеевич был, как ей показалось, весь вечер смущен и просидел в уголке, говорил мало, больше слушал.

«Арчиловские пятницы». Так называли друзья отца те необыкновенные, полные неизъяснимой прелести вечера в их доме. Оля любила эти длившиеся частенько до рассвета сидения за особую значимость и эмоциональность разговоров и споров, за ту легкость понимания вдруг неожиданно открывающихся истин.

Люди у них бывали разные, и каждый по-своему интересен.

На «арчиловских пятницах» царил «сухой закон». Из спиртного пили только сухие вина, кофе или же безалкогольные коктейли, молочные и фруктовые, на которые мать Оли, Аполлинария Модестовна, была большая выдумщица.

Зато темы для разговора любые, на выбор. Споры о том, где находятся последние работы великого русского художника Карла Брюллова (он умер в Италии, и многие из его полотен не найдены по сей день), перемежались с разговорами о загадке так называемых пульсаров, не дающих покоя астрономам всех стран. Немало копий сломано вокруг вопроса о парапсихологии, волнующего в настоящее время многих. И видимо, не только в настоящее время. Оля была, например, удивлена, узнав на одной из «арчиловских пятниц»,

что отцом парапсихологии был не кто иной, как автор знаменитых рассказов о Шерлоке Холмсе Артур Конан Дойль. Так, во всяком случае, считают некоторые исследователи.

Когда Оля была маленькой, ее с трудом отправляли спать. Повзрослев, она уже могла присутствовать на «арчиловских пятницах» до конца. И кто знает, может быть, эти вечера и определили ее выбор профессии.

Как-то разговор зашел о выдающемся русском судебном деятеле, великолепном ораторе, большом знатоке литературы Анатолии Федоровиче Кони. Том самом, который, будучи председателем Петербургского окружного суда, вел процесс по делу Веры Засулич, стрелявшей в столичного генерал-губернатора Трепова. Как известно, Засулич оправдали, что навлекло на Кони немилость царского двора.

Сам факт, что в то тяжелое время нашелся человек, для которого закон и законность оказались превыше всего, превыше монаршей милости и мнения света, потряс воображение молодой девушки. Оля буквально набросилась на сочинения самого Кони и книги о людях, которые были в какой-то степени близки ему по духу и деятельности. Из них она узнала о таких известных дореволюционных адвокатах, как Ф.И. Плевако, В.Д. Спасович, о прокуроре Д.А. Ровинском, о тюремном враче Ф.П. Гаазе, отдавшем свою жизнь и состояние делу помощи заключенным. Простые слова Гааза «спешите делать добро» Оля хотела бы сделать девизом своей жизни.

Потом было увлечение детективами. И когда подошло время поступать в институт, она не колеблясь подала заявление на юрфак университета, где ее отец был профессором кафедры гражданского права.

Мать была огорчена этим выбором. Аполлинария Модестовна мечтала совсем о другом поприще для дочери. Сама она родилась, выросла в Новгороде, закончила в свое время институт иностранных языков и всю жизнь проработала гидом-переводчиком. Ее сокровенная мечта – когда-нибудь заняться переводом французских романов. Но годы уходили, и она хотела, чтобы ее мечту воплотила Оля.

Но Оля подала документы на юридический факультет. Однако на вступительных экзаменах недобрала полтора балла. Это ее не остановило, наоборот – подхлестнуло. Она пошла работать секретарем суда. И через год добилась своего: нужные баллы были набраны.

Смирившись, родители теперь лелеяли надежду, что дочь пойдет в науку, как Арчил Автандилович. Нельзя сказать, чтобы наука ее не интересовала. Юрист, по ее мнению, должен быть подкован, как говорится, на все четыре ноги. Она даже вступила в студенческий научный кружок по истории государства и права. Учась на втором курсе, Оля сделала на заседании этого кружка свой первый доклад – о Дмитрии Ивановиче Курском, который был с 1918 по 1928 год народным комиссаром юстиции и первым генеральным прокурором республики.

На последнем курсе университета Ольга выступила на общеуниверситетской научной конференции. На этот раз она говорила о деятельности Дмитрия Александровича Ровинского, который в середине прошлого века занимал пост московского губернского прокурора. Ровинский относился к тем людям с чистым и высоким моральным обликом, чей многосторонний и бескорыстный труд служил интересам и развитию самосознания общества. В эпоху взяточничества и темного своекорыстия Дмитрий Александрович Ровинский оставался честным и преданным делу законности прокурором. Вот уж поистине луч света в темном царстве!

Поделиться с друзьями: