Хладнокровное предательство

– Ну вы меня и напугали! Вы что же, никогда не стучитесь?

– Что вы здесь делаете?

Элкотт жестом показал на стоящие перед ним ведро с водой и щетку.

– Надо же кому-то здесь прибраться. Раз я теперь буду здесь жить.

Одна половина кухни была уже почти чистой, ржавые пятна казались лишь потеками краски.

– Я думал, вы живете над трактиром.

– Банк отказал мне в кредите. И Джералд умер. Тот дом у меня отберут меньше чем через месяц. Мне больше некуда идти.

Ратлидж подумал: «Я ему не завидую! Придется жить здесь, с призраками». Хэмиш отозвался: «Да, если он так хотел получить ферму, что готов был за нее убить, то рассчитал время верно».

Ратлидж снова посмотрел на пятна крови, напоминавшие о страшной смерти пятерых людей. Когда он только вошел, что-то его обеспокоило. Дом словно источал зло и ненависть. Трудно представить, что такое зверство – дело рук ребенка. Элкотт как будто понял, какие мысли мелькают в голове Ратлиджа.

– Мне ведь и податься-то больше некуда! – воскликнул он, словно оправдываясь. – Что же мне делать?

– У вашего брата было охотничье ружье? – спросил Ратлидж. Если Джош убил своих родных, надо понять, откуда взялся револьвер.

– Если и было, дотянуться до него он не успел. У него ведь малые дети, он держал его запертым в спальне или в хлеву. Извините, хочу управиться до темноты. – Судя по всему, Пол Элкотт тоже испытывал страх перед домом, где совершилось злодеяние.

– Да, продолжайте. У меня здесь другое дело.

Элкотт вопросительно посмотрел на него, но Ратлидж не стал объяснять. И он снова опустился на колени и принялся оттирать пол и стены, но напряженные плечи свидетельствовали: он ни на минуту не забывает о стоящем на пороге полицейском.

Ратлидж вышел на улицу и направился к хлеву. Медленно прошелся туда-сюда, ища следы, тайники, признак того, что здесь кто-то прятался после ухода поисковой партии. Но ничего не нашел. Ни импровизированной постели, ни мешков, сваленных в сухом углу, ни оловянной миски, ни крошек печенья – ничего, чем мог питаться мальчик. То же самое и в других хозяйственных постройках. Правда, местные полицейские обыскали ферму еще до него.

Он снова вышел во двор и внимательно оглядел склоны горы. Что он ищет? Хэмиш подсказал: «Наблюдательный пункт».

Возможно, с него следует начать. Но после убийства прошла почти неделя. Как мог здесь выжить мальчик без еды, с одним только снегом для питья и без укрытия в холодные ночи? Правда, возможно, у этого мальчика на совести жестокое убийство. А может, он убил, спасая свою жизнь.

Хэмиш напомнил: «Все зависит от того, хорошо ли мальчик все продумал».

Ратлидж нахмурился. Какие чувства испытывал Джош Робинсон к кровавой бойне, от которой бежал? Может быть, он совершил убийство, а потом, охваченный ужасом того, что натворил, бросился куда глаза глядят и заблудился в незнакомом месте, ночью, в снегу. И у него не хватило сил отыскать дорогу назад.

Ратлидж вернулся в дом. На сей раз он вошел через парадную дверь и поднялся на второй этаж, в спальни. В одиночку он действовал свободнее, чем при инспекторе Грили. Порылся в выдвижных ящиках и шкафах, стараясь найти хоть что-нибудь, определявшее характеры убитых. Письма, фотографии…

«В этом доме тайн нету», – проворчал Хэмиш.

Пришлось с ним согласиться. Все лежало на виду. Похоже, жившие здесь люди не считали нужным ничего скрывать. Стопка найденных писем оказалась вполне невинной, речь в них шла о повседневных делах и событиях. Семь писем от Джанет Аштон, три от Робинсона. Если и были другие письма, они пропали.

В столе, в спальне Джералда и Грейс Элкотт, он нашел бухгалтерскую книгу. Пролистал страницы и убедился, что дела на ферме шли неплохо. Джералд процветал. Еще одна улика против Пола Элкотта.

Альбом с засушенными цветами на полке у кровати, должно быть, принадлежал Грейс. Она собирала их, укладывала между страницами альбома, сушила и аккуратно подписывала. Как говорил проводник Дрю, весной долина вся в цветах. Должно быть, цветов много по берегам озера и в оврагах, хотя их век короток. Надо только знать, где искать. Душистый вереск, от которого до сих пор шел специфический аромат, листья и цветы губастика, различные виды папоротника, листья ивы травянистой и осоки с горных вершин. А рядом – более привычные бархатцы, лепестки розы, фиалки, цветки лаванды.

Должно быть, Грейс Элкотт пришлось побродить по округе, пополняя свою коллекцию. Он постарался представить ее себе: вот она держит за руку дочку, сынишка бежит впереди, и каждую весну они отыскивают что-то новое.

И все же прогулки она могла позволить себе нечасто. Ей ведь приходилось работать с утра до ночи: готовить, самой печь хлеб, стирать, гладить, убирать в доме, мыть кухню. Она никогда не жаловалась. Хотя приехала из Лондона и очутилась в гораздо более трудных условиях, чем те, к которым привыкла.

Он положил альбом на место и продолжил обыск. Игрушечные солдатики в комнате Джоша и куклы в комнате Хейзел рисовали совершенно обычную картинку жизни. В бархатной коробочке, завернутые в папиросную бумагу, лежали коралловые бусы. Подарок на день рождения от родителей? В комнате Джоша, проведя рукой за изголовьем кровати, он наткнулся на сломанные золотые запонки.

Ратлидж осторожно положил находку на ладонь, гадая, что сие значит. Подарок от отчима, которого мальчик не любил? А может, запонки сломались случайно и он побоялся признаться родителям?

В гостиной он нашел книги: «Питер и Венди», несколько томов о путешественниках. Библия. Пособие по домоводству. Набор шахмат и шахматная доска. Подставка для трубок, а рядом – оловянная табакерка. Маленькая корзинка для шитья с иголками и разноцветными, яркими нитками для вышивания. Сложенное кухонное полотенце с неоконченной вышивкой по краю – ваза с фиалками, еще без листьев.

Домашняя жизнь. Обычная, уютная.

Ратлидж вспомнил шляпку с махровыми розами. У Грейс Элкотт явно был вкус. Красивая женщина, которую любили два мужа…

Может, она боялась Пола Элкотта, потому что он домогался не только фермы брата, но и его жены?

Он вернулся в комнату Хейзел и еще раз взглянул на детский снимок Джанет Аштон. Причастна ли она к страшному преступлению? Единственный найденный им револьвер принадлежал ей. Он разглядывал ее надутое лицо, когда услышал снизу голос Пола Элкотта:

– Инспектор Ратлидж! Вы еще там?

Он вышел на лестницу и крикнул:

– Да! А что?

– Приехал инспектор Грили. Он вас ищет. В гостинице что-то случилось.