Хмель и Клондайк

Глава Торгового Союза молча покачал головой. Он медленно расстегнул дорогое пальто, уселся за стол и жестом пригласил меня присоединиться.

Телохранители остались стоять. У одного топорщилась на боку распахнутая куртка, второй, судя по шальным глазам, был колдуном.

Почему-то показалось, что при необходимости они усадят меня силой и даже сломают ноги, чтобы не пытался встать. Охрану Торгового Союза обеспечивали боевые бригады Цеха, но это были не охранники, это были костоломы.

Револьвер на поясе придал определенную долю уверенности в собственных силах, поэтому я спокойно уселся напротив торговца и улыбнулся:

– Слушаю вас, Ян Карлович.

Тот дал отмашку телохранителю, и парень в распахнутой куртке выложил на стол увесистую картонную коробку. Коробку мне прекрасно знакомую.

– Отличная работа, – сняв крышку, похвалил мастерство гравера Ян Карлович. – Штампы просто идеальны.

Я судорожно сглотнул и покачал головой:

– Боюсь, не разбираюсь в этом. Я варю пиво…

Старик выставил перед собой палец, обрывая меня на полуслове, закрыл коробку и хриплым, слегка надтреснутым голосом произнес:

– На прошлой неделе вас ограбили. Бандиты нашли в подвале пресс и забрали штампы. Бригадир Семеры сдал их своему букмекеру, а тот вместе со всей подноготной передал мне. И вот я здесь.

– И что дальше? – спокойно произнес я. – Торговый Союз чеканит разменную монету. Десять, пятнадцать, пятьдесят копеек, один и два рубля. «Соболей» Торговый Союз не чеканит. А изготовление монет какого-то там Банка России не является преступлением. Не говоря уже о том, что показаний не даст ни бандит, ни букмекер. Грабеж и скупка краденого правонарушениями посерьезней будут, знаете ли…

Охранник торговца глянул на меня с профессиональным любопытством, прикидывая, куда и с какой силой ударит, но приказа не последовало.

Ян Карлович покачал головой и мягко произнес:

– Чеканить фальшивые монеты – это очень плохо. За такое и повесить могут.

– Докажите, – беспечно улыбнулся я в ответ. – Но сразу предупреждаю, фальшивых монет я не чеканил. Серебро было надлежащей пробы.

– Вот! – подался вперед старик. – Откуда столько серебра, не просветите?

У меня засосало под ложечкой, но виду я не подал. Демонстративно оттянул рукав рубахи, взглянул на часы и объявил:

– При всем уважении, боюсь, у меня больше нет времени на общение с вами.

Это стало ошибкой. Нет, не дерзкое заявление, а демонстративный жест.

Ян Карлович откинулся на спинку скамьи и вдруг поинтересовался:

– Это ведь «Омега»?

– Да.

– Дорогие?

– Относительно.

– Тот букмекер, бандит предлагал ему и часы, знаете ли.

Я едва не задохнулся от ужаса, собрался с силами и выдавил из себя:

– Откуда мне знать?

– Но часы остались у бандита, а пару дней назад его убили. И вот теперь часы у вас. Удивительно, не правда ли?

– Возможно, это другая «Омега», – покачал я головой. – А может так статься, бандит предложил их выкупить. Мало ли объяснений можно придумать!

– Сложно кого-то обмануть, когда тебя бьют, – ответил непонятной мудростью Ян Карлович и поднялся из-за стола. – Желаете поразить фантазией коллег погибшего – ваше право.

Я шумно выдохнул и спросил:

– Что вы хотите знать?

– Откуда серебро?

– Так ли это важно? – пожал я плечами. – Какая вам разница, откуда взялся лом?

Старик склонился ко мне и прошипел в лицо:

– Не делайте из меня дурака! Скупку серебряного лома контролирует Торговый Союз. Скупать лом и чеканить монеты экономически нецелесообразно, а вы не похожи ни на дурака, ни на нумизмата!

Охранник шагнул к столу, но торговец жестом остановил его и продолжил:

– Чеканить монету вообще не имеет экономического смысла, если только не химичить с пробой. Но вы ведь не химичили, так? Вам требовалось сбыть серебро, и сбыть так, чтобы ни у кого не возникло вопросов! Объяснение этому может быть только одно, – Ян Карлович взглядом едва не прожег во мне дыру, – серебро вы добываете. Хотите остаться в деле – просто скажите, где рудник. Мы подготовим бизнес-план, необходимые инвестиции и обсудим долю каждого.

– А вы не боитесь, что мои компаньоны не оценят щедрости вашего предложения?

– Поймите, – улыбнулся старик, – дело уже не в деньгах. Дело в политике. Месторождение серебра способно сломать устоявшуюся финансовую систему и навредить нашим интересам. А Торговый Союз способен отстаивать свои интересы, даже не сомневайтесь.

Я досадливо поморщился.

– Да какие там деньги!

– Большие, если вывести добычу серебра на промышленный уровень.

– На промышленный? – рассмеялся я и поднялся из-за стола. – Ладно, давайте продемонстрирую свое месторождение.

Охранник в распахнутой куртке немедленно остановил меня, а колдун спросил:

– Куда идти?

– В подвал.

Гимназист первым спустился вниз и объявил:

– Дверь заперта.

– Не суть! – Я сбежал по лестнице, отыскал среди выложенных к стене мешков с солодом нужный, вытащил его и унес наверх.

Ян Карлович с недоумением следил за мной, а его охранник вовсе напрягся, как сжатая пружина, поэтому я заранее предупредил:

– А сейчас я достану нож.

Телохранитель жестом велел торговцу отступить и сунул руку под куртку. Колдун зашел с другой стороны.

Я вытащил из кармана штанов выкидной нож, выщелкнул клинок и аккуратно вспорол острием плотную ткань. На доски высыпались зеленые квадратики радиодеталей.

– Вот мое месторождение, – объявил тогда я. – Советские транзисторы, реле и прочие микросхемы со всех помоек и военных частей Туманного. – И для надежности повторил: – Туманного!

Когда я убрал нож, Ян Карлович брезгливо поворошил радиодетали и пробормотал:

– Значит, Туманного? Работаете на Братство?

– Приходится. В остальных местах всю электротехнику давно разобрали, там – нет.

– И сколько здесь?

– В среднем четыре процента серебра, где больше, где меньше.

– Ожидаются большие поставки?

Я поморщился.

– Если не договоримся о возврате штампов, придется сдавать серебро в слитках.

Старик покачал головой:

– Штампов вы не получите.

– Их у меня украли.

– Расценивайте это как конфискацию, – заявил глава Торгового Союза. – Не в ваших интересах раздувать скандал.

– Похоже на шантаж.

– Серебро будете сдавать на монетный двор, – продолжил Ян Карлович. – И это даже не обсуждается.