Хмельная страсть
Шрифт:
– Будем искать других красавиц, раз такое дело - Галльский снова подмигивает, окидывает глазами зал.
Бурин молчит, зато по его стиснутой челюсти и тяжелом взгляду, я читаю все маты мира.
Глава 54. Лера
Лера.
– Ну ты даешь! – Ксана с Милой смотрят на меня, как на восьмое чудо света. – Ты что сделала с нашим чемпионом?
– Не могу же я всю жизнь дома просидеть, когда вокруг такое твориться! – я только развожу руками. – Ну, и, сами понимаете, никуда бы меня Слава не отпустил! Так что пришлось с самого утра,
– Страшно и волнительно одновременно, - кивнула Мила. – Офигеть, какая смесь.
– А это он и есть?
– Ксана, сверкнув глазами, послала долгий и заинтересованный взгляд в сторону Галльского, которого нам всем уже показали и расписали, что он из себя представляет. Хотя в жизни, конечно, он сильно отличается от тех фотографий.
Я молча киваю, тогда как Мила резко бьет подругу в локоть.
– Ты что, офигела совсем?
– А что?
– вскидывается Ксана. – Такой красавчик!
– Скажи еще, что это и есть тот самый твой бубновый король, - я уже начинаю хохотать в сложенные у губ ладони.
– Почему бы и нет? – Ксана оглядела нас взглядом Мерилин Монро, никак не меньше. – И, как я посмотрю, он совсем не против познакомиться поближе!
Ну, а пока красавчик знакомился поближе с Полиной, придерживая ее под локоть и что-то нашептывая на ухо, пока Полли с самым деловым видом рассматривала стены клуба, которые ей якобы нужно было расписать чем-то ультрамодно-современным. Ну, тут можно быть спокойными, Полли – тот еще кремень!
Глава 55. Глеб
Глеб.
За весь вечер так ничего и не случилось. Ну, разве что кроме того, что Эд даже решил вникнуть в управление клубом, а не только в девочек, которые для хозяина готовы на все.
Галльский просто шатался по залу, со всеми перебрасываясь несколькими словами и не более. Даже ко мне ни разу не зашел, ограничившись коротким рукопожатием, когда я вышел якобы проверить работу моих « подчиненных».
Зато шоу, устроенное Антоном и Милой прошло на ура. И, судя по подсчетам, выручки мы сегодня собрали больше, чем клуб набирал за последние недели. А это еще ведь без всякой рекламы!
Напряжение потихоньку стало сходить на нет. Все слегка расслабились и каждый просто начал делать то, что должен.
Снова возвращаюсь домой под утро. Катя, вроде как, спит, - и я даже не захожу к ней, чтобы проверить. Устало опускаюсь на свой диван, чувствуя, что сегодняшний день вымотал меня до предела. Почти тут же проваливаюсь в сон.
Из которого меня заставляют вынырнуть необычно ласковые прикосновения к моей щеке.
Осторожно, стараясь себя не выдать, приоткрываю глаза. Сквозь ресницы вижу, как Катя, аккуратно присев на краешек кровати, поглаживает мое лицо, что-то бесшумно шепча полураскрытыми губами. И снова горячее тепло разливается внутри, заставляя кровь бежать по венам быстрее, а сердце биться так громко, что она просто не может его не услышать.
Всхлипнув, Катя проводит по моему подбородку и встает.
Но я уже просто не могу ее отпустить!
Резким движением хватаю ее за талию и дергаю на себя. С шумом выдохнув и не издав ни звука, Катя валится на мое плечо.
Прижимаю ее к себе так сильно, как только возможно, чтобы не причинить боль. И тупо молчу, вдыхая ее сумасшедший запах.
– Кать, я не развлекаюсь там в этом клубе, - тихо
начинаю, когда ко мне снова возвращаются слова.– Расскажи мне все, - шепчет она, пряча голову на моей груди. – Пожалуйста.
Эх, не хотел я этого делать раньше времени, но, видимо, придется! Вдохнув побольше воздуха, начинаю свой рассказ с самого начала, - с криминалистов, заодно поясняя и свои возвращения в пьяном виде. Не прекращая при этом поглаживать самое соблазнительное в мире плечико.
Катя замирает. Даже дыхания не слышно. Только вздрагивает иногда по мере моего рассказа.
– Ну, вот так… - кажется, прошла целая вечность, пока я закончил. И, кажется, Катя за это время успела уснуть. Ну да, из меня так себе рассказчик.
Но она снова вздрагивает, на этот раз сильнее, чем раньше.
– Пойми, нет никаких гарантий, - вздыхаю я, прижав ее сильнее. Как бы я хотел сообщить ей сразу же добрые вести, но – увы! – Не хотел тебе даже говорить, чтобы не обнадеживать зря…
– Глеб – еле слышно выдыхает она, и моя грудь становится мокрой.
– Ну, ты чего?
Она целует мое лицо, заливая его одновременно слезами.
– Котенок мой, - сердце сжимается так сильно, как будто его зажали в каменный кулак. – Не переживай, - эх, если бы в человеке была бы какая-то особенная кнопка, способная успокоить в одну секунду! А так все, что мне остается, - только продолжать гладить ее. – Раньше времени никогда переживать не стоит… Катя…
– Ты сделал для меня… Такое… - шепчет она, продолжая плакать и целовать мне щеки. – Я… Я даже не представляю, что кто-то на такое способен…
– Так! – я уже вскидываюсь, приподнимаясь. – Ничего я, Катя, пока еще не сделал! Вот все закончится, тогда и скажешь мне спасибо!
– Ты… - она задыхается, припадая к моим губам. – Ты самый лучший, Глеб! Лучше всех на свете.
Вот же твою мать! Только вот этого мне не хватало!
– Катя! – я отрываю ее руки от своей груди, заставляя отстраниться и от моих губ тоже, - хотя кто бы знал, чего мне это стоит! – Я НИЧЕГО! Слышишь, НИЧЕГО такого особенного не сделал! Поступил просто, как нормальный мужчина и нормальный человек. И если кто-то думает иначе, - можешь смело плюнуть ему в лицо, потому что это – нормально. Я вовсе не рыцарь на белом коне и не какой-нибудь спаситель человечества. Это понятно?
– Да, - выдыхает она, глядя на меня с восхищенно-счастливой улыбкой.
Бля! Ну, почему все так! Мне совсем не нужно, чтобы она влюбилась в меня за это! Потому что, кажется, она реально видит сейчас во мне рыцаря, спасающего принцессу. Но это – не любовь. Не то, что мне нужно. Совсем.
– И не смотри на меня с такой щенячьей благодарностью, - не хочу, вот совсем, быть грубым, но так получается как-то само по себе. – Катя? Ты меня слышишь?
– Да, - выдыхает мое наваждение, бросаясь мне на шею.
– Катя! – я уже готов заорать на нее, потому что нежные пальчики начинают исследовать мою грудь, опускаясь все ниже и заставляя все внутри отчаянно пульсировать. Орать-то я могу, но просто физически невозможно оттолкнуть их от себя.
– Не так, - голос срывается на хрип. – Я не хочу, чтобы ты отдавалась мне из благодарности…. Кааатя…..
Я мужчина. Я должен, по идее, быть сильным. И уметь настоять на своем. Но, еб же вашу мать, это просто невозможно, когда горячие губы любимой скользят по груди вниз, опускаясь до пупка и ниже…