Хоббит, который слишком много знал

До этого момента я видел мантикору только магическим зрением, и для меня стало неожиданностью, когда поросль неизвестного мне кустарника с колючими ветками как будто взорвалась, вытолкнув могучее темно-бежевое тело. Мантикора бесшумно прыгнула навстречу мне, и ее прыжок перешел в полет. Крылья встрепенулись, выравнивая воздушные потоки, обтекающие массивное туловище, а затем начали отклоняться к хвосту, готовя ускорение перед последним ударом. Я еле-еле успел подготовить заклинание, еще несколько мгновений, и мне пришлось бы стать первым из смертных, поразивших мантикору голыми руками. Славно, но глупо.

Но я успел сотворить заклинание, и мантикора зависла в воздухе. Волна маны гнала ее вперед, но она не перемещалась, она лишь едва заметно подергивалась вперед и назад — каждое мгновение мое заклинание исправно перемещало ее в исходную позицию.

С минуту я просто стоял и любовался зверем. Да, это страшное существо, уничтожившее за свою жизнь не один десяток людей, гномов, орков и хоббитов, но это не мешает ему быть прекрасным. Любое совершенство прекрасно, и совершенное орудие убийства не является исключением. Впечатление портит только очевидная безмозглость, заставляющая мощные лапы бестолково бить по воздуху, а глотку — издавать жалобно-удивленное повизгивание.

Повизгивание сменилось воплем, от которого у меня заложило уши, и я спешно установил вокруг полог неслышимости. Не хватало мне еще, чтобы родичи этой твари собрались посмотреть, что я с ней делаю. И вообще, хватит любоваться, пора заниматься делом.

Значит, так. Захватываем мыслеобраз, не такой уж он и большой, не более миллиона понятий, совсем тупая зверюга. Что у нас с кратковременной памятью? Фу, как плохо… У нее совсем нет чувства времени. Смена дня и ночи фиксируется? Нет? Она что, видит в темноте? Видит, и неплохо, хотя поле зрения весьма ограниченно. Посмотрим, что она помнит о последней охоте.

Снег? Точно снег? Точно, ошибка исключена. Сколько же она не ела? В Пустошах снег обычно ложится в декабре, а сходит в феврале. А судя по местности, в которой проходила охота, это не Пустоши, а либо Хазг, либо Рохан. Впрочем, не важно, климат там не сильно отличается от местного. Значит, она ничего не ела по меньшей мере девять месяцев. Что у нас с обменом веществ? Совершенно нормальная скорость для существа таких размеров. Что она там съела? Кажется, дикую лошадь. Этого ей могло хватить на месяц, не больше. Она что, была в спячке? Похоже на то. Что ее пробудило?

Ну это и ежу ясно — мое приближение. А что усыпило? Что-то магическое, сразу не разберешься.

Я направил на мантикору заклятие постижения правды. Стыдно признаться, но других заклинаний низшей магии я до сих пор не знаю — не удосужился выучить. Ясно, что постигать правду в ответах мантикоры бессмысленно — она не дает вообще никаких ответов, но сейчас мне не важно, какое заклинание налагать. Смотрим на ману… Похоже на какой-то усилитель. Фильтр маны между мной и ею… Повторное наложение… Да тут, пожалуй, не только усилитель, но и приемная антенна! Дистанционное управление, проще говоря. Куда ориентирована антенна? Точно не определить, но похоже, что никуда, при такой чувствительности ориентация не нужна. Значит, кто-то ею управляет…

А как насчет обратной связи? Сейчас она явно ничего не передает, я бы заметил, но в прошлом… Ага, вот и оно! Около восьми месяцев назад, ранней весной. Чужое прикосновение к долговременной памяти, чье-то магическое щупальце грубо и бесцеремонно роется в воспоминаниях, не обращая внимания на то, какую боль оно причиняет мантикоре. И приказ: оставаться на месте до особого распоряжения, быть в спячке, но наблюдать, при обнаружении чужого присутствия… гм… дать сигнал… Почему я его не заметил? Понятно почему — передача, в отличие от приема, идет по узкому лучу. Ну-ка, посмотрим, куда направлен этот луч… На вершину кургана. Какого-то конкретного или ближайшего? Ближайшего. Тоже полезная информация. Надо прогуляться до ближайшего кургана, когда я закончу с мантикорой.

Что здесь еще интересного? Встречи с разумными существами… Все до единой закончились смертью разумных и последующим пожиранием их тел. Значит, с хозяином эта тварь общалась только по магической связи. Кстати… как я раньше этого не заметил! Способность к магической связи не присуща мантикоре изначально, это работает какой-то артефакт… конечно! Вот он, ошейник, практически не заметный под львиной гривой. Посмотрим, посмотрим… Сторожевое заклинание… бабах!

Моргот разодрал бы этих магов во все щели десять раз без смазки! Ничего не скажешь, хорошее заклинание. Если бы я не ввел в себя функцию автоматического повышения здоровья, осталась бы от меня горсть золы. А мантикору жалко.

Я попытался вытереть с лица остатки мантикоры, но не преуспел в этом. А одежду теперь вообще не отмыть. Ладно, пока сойдет и так, а к Нехаллении вернусь голым, благо что она теперь моя жена и это ее не шокирует. Я выругался еще раз, ликвидировал ненужные более заклинания и переместился к ближайшему кургану.

7

Курган. Обитель загадочных умертвий, про которых неизвестно почти ничего. Нематериальные твари, способные к психическому внушению, но не умеющие пробить заклинанием простейший магический щит. Несмотря на нематериальность, уязвимы для обычного оружия. Служат тьме, хотя точно неизвестно, как именно. Судя по всему, разумны, хотя вопрос о степени разумности остается открытым. Уже несколько столетий умертвия не выходили на поверхность земли, и только Оранжевая книга не позволяет сомневаться в их реальности.

Я до предела напряг магическое зрение, вглядываясь в основание земляного холма, но никаких умертвий не обнаружил. Есть какие-то подземные ходы, из которых ощутимо тянет волшебной силой, но ничего живого или псевдоживого там нет. Теперь посмотрим, что творится на вершине.

Так и есть — артефакт. Да какой мощный! Локальное повышение фона ощущается даже за пятьсот футов. Кто же его заряжал? И каким образом, хотел бы я знать? Впрочем… Точно, он не нуждается в подзарядке, под курганом ощущается какой-то древний источник маны, похоже, что артефакт черпает магическую энергию прямо из-под земли. Изящно. Неизвестные маги, устроившие все это безобразие, несомненно, несут зло и не имеют права продолжать существование, но все равно я восхищаюсь тем, как оригинально они решили технические проблемы. Организовав сотовую связь с узлами на вершинах курганов, они убили сразу трех зайцев: обеспечили большой радиус действия связи, получили в свое распоряжение дармовой источник энергии и решили проблему, защиты артефактов от несанкционированного доступа. В самом деле, если кто-нибудь отчаянный сунется в Могильные Пустоши, разве полезет он на вершину одного из курганов, от которых исходит древнее зло?

Минут пять я вглядывался в силовую нить, связывающую вершину кургана с подземельем. То ли внизу вообще нет ничего живого, то ли оно пребывает в той же неестественной спячке, что и мантикора, которую я пробудил своим приближением. Как бы то ни было, это может подождать, сейчас самое важное — то, что притаилось на вершине.

Я медленно двинулся вверх по скользкому склону, распространяя вокруг себя отвратительный запах сгоревшей мантикоры. Я не хотел использовать заклинания ни для того, чтобы переместиться на вершину в мгновение ока, ни для того, чтобы истребить гадкую вонь. В первом случае магия могла оказаться опасной — лучше медленно приближаться к неизвестному, чем вдруг оказаться в самом сердце магической ловушки. Во втором случае, как говорят хазги, овчинка не стоит выделки. Запах хоть и мерзок, но дело не стоит того, чтобы тратить время, подбирая заклинания.

В общем, я мало-помалу поднимался к вершине и вскоре смог различить артефакт обычным зрением. Это был длинный шест (посох?), воткнутый футах в трех от мерцающего камня, венчающего вершину кургана. Но это только внешний облик, истинная суть любого артефакта скрыта внутри, нельзя делать выводы о ее природе, не подойдя к исследуемому артефакту вплотную.

Я подошел вплотную к шесту, и это действительно оказался шест. Но не из дерева, а, похоже, из кости, если только в нашем мире может существовать кость без малого десяти футов в длину. Наверху шест заканчивался округлым куском янтаря размером с детскую голову, причем не было видно никаких следов того, что скрепляло кость и янтарь, казалось, будто янтарь вплавлен в кость или вырос на ней, как какой-то чудовищный плод.