Хоббит, который слишком много знал

Оберик задумчиво пожевал губами:

— Герой, говоришь? Халфлинг-герой… гм… У меня уже есть шесть героев… Как их может быть больше? И почему этот Хэмфаст появился в бестиарии, а не в Круге Призвания?

— Не могу знать, великий, — ответил Ясенгард, сделав непроницаемое лицо, как у людских воинов, когда они играют в свои строевые игры, которые почему-то так любят.

— Еще бы ты мог знать… Значит, герой… Полет, неуязвимость… Где, кстати, этот Хэмфаст?

Ясенгард скосил глаза в мою сторону, скорчив страшное лицо, но я, не дожидаясь приказа, вступил в поле зрения Оберика.

— Приветствую тебя, почтенный Оберик, — сказал я.

Ясенгард немедленно ущипнул меня за задницу, незаметно для Оберика, но очень больно для меня. Я непроизвольно подпрыгнул на месте.

— Великий Оберик, — поправил меня Оберик, казалось, не заметивший этой маленькой комедии.

— Великий Оберик, — повторил я.

Оберик помолчал, выжидающе глядя на меня, он ждал от меня каких-то ритуальных жестов. Ясенгард испуганно пыхтел над ухом, наконец Оберик глубоко вздохнул и произнес:

— Хорошо. Хэмфаст. Я рад приветствовать тебя на моей службе, и я жду тебя в Торвелле. Ясенгард! Назначаю тебя бургомистром Сакред Вейла, нового командира гарнизона подберешь из своих ветеранов, по выполнении доложишь. Объяснишь Хэмфасту дорогу в Торвелл, выдашь все необходимое. А в остальном… Разбирайся с документами, входи в курс дела, через… гм… через шесть дней доложишь о вступлении в должность. Вопросы?

— Великий Оберик, Хэмфасту надо выдать оружие и доспехи.

— Он что, явился к вам без оружия?

— Так точно, только кинжал.

— А ты уверен, что он действительно герой?

— Разве обычный халфлинг может взлетать в воздух?

— Гм… ладно, выдай ему какое-нибудь оружие. И не какое-нибудь, а самое лучшее! А насчет того — герой не герой, — я лично разберусь, и, если ты ошибся, Ясенгард, пеняй на себя! Еще вопросы?

— Никак нет, великий Оберик! — отчеканил Ясенгард, и иллюзорное лицо исчезло.

— Фухх… — выдохнул Ясенгард, отирая со лба обильно выступивший пот. — Кажись, пронесло. Так, Хэмфаст, значит, теперь ты на службе. До тех пор пока ты не покинул город, я твой начальник. Еще тебе может отдавать приказы… Дебол или Живрон… пожалуй, Дебол… Командиром гарнизона я назначу Дебола, это будет твой непосредственный начальник. Подойдешь к нему, получишь оружие, снаряжение, провизию и прочее. Вечером приходи ко мне, отметим все эти события. Знаешь, где я живу? Ничего, тебе объяснят. Куда, хотел бы я знать, эти два бойца подевались? Ладно, пойдем поищем, хоть и не пристало бургомистру и герою такими делами лично заниматься, но что делать?

И мы пошли искать запропастившихся охранников. А я подумал, что, похоже, главным движущим мотивом для Ясенгарда было вовсе не желание сделать хорошее дело, применив к месту мои таланты. Главное для него было занять место бургомистра, и если бы он не рассчитывал, что все произойдет так, как произошло, то не исключено, что пришлось бы мне отбиваться не только от Васкеса и Гвалиура, но и от Ясенгарда. Наверное, так всегда бывает, и в основе самых хороших поступков всегда лежит что-то низменное и эгоистичное. Я раньше думал, что у хоббитов все по-другому, но… А может, все дело в том, что халфлинги — это не хоббиты?

11

Я сижу за столом в доме Ясенгарда. Золта, его солдатка, только что принесла вторую перемену блюд. Мы пьем вино, едим жареную оленину с тушеной репой, все хорошо, но в то же время мы немного смущены. Ясенгард очень доволен, что стал бургомистром, в Арданусе это самое высшее положение, доступное простому смертному, выше бургомистра только хозяин. Золта довольна, что теперь Ясенгард перестал быть солдатом, а это значит, что и она перестала быть солдаткой, теперь eй нечего бояться, что ее муж однажды уйдет навсегда по приказу великого Оберика. Тьфу, Моргот, я даже в мыслях начинаю вставлять перед именем «Оберик» слово «великий»! Что в нем великого, если вдуматься? Могущественный эльфийский волшебник, обладающий артефактами и большими знаниями, подчинивший себе четверть Аркануса, ну и что с того? Уриэль, открывший врата в мир высшей магии, на мой взгляд, куда больше заслуживает титула «великий».

Дебол доволен, что он теперь не простой сотник, а командир гарнизона. Не так круто, как бургомистр, но даже это невероятная удача для солдата-халфлинга. Живрон рад, что с двумя его друзьями одновременно произошли такие радостные события, а если он и надеялся занять место Ясенгарда, доставшееся Деболу, то умело это скрывает. Я тоже должен быть рад — тому, что мой статус героя официально подтвержден и какой-нибудь придурок, облеченный властью, теперь не потащит меня на алтарь. Вот только все понимают, что сейчас в Сакред Вейле происходит что-то такое, что никогда здесь не происходило, и оттого всем как-то не по себе. И именно поэтому мы так много пьем и так старательно убеждаем себя, что все очень хорошо и правильно, нам радостно и весело, но веселье выходит какое-то натужное.

Сегодняшний день, если можно назвать днем промежуток времени, не обозначенный ни восходом, ни закатом, выдался суматошным. Едва мы разыскали в соборе Васкеса и Гвалиура и Ясенгард велел им оповестить кого надо, началось такое… Ясенгард закрылся в малом кабинете, по коридору взад-вперед сновали халфлинги, каждый спешил засвидетельствовать почтение новому бургомистру, и каждый что-то просил. Уменьшить налоги, выдать кредит, добавить вакансии… Все просьбы сводились к одному — к банальному «дай денег». Я не присутствовал при этом, Васкес сразу потащил меня в гарнизон, но Ясенгард рассказывает об этом так эмоционально… и довольно нервно, надо сказать.

Едва мы пришли в гарнизон и Васкес доложил кому надо о том, что произошло в соборе, суматоха поднялась и среди солдат. Они прекратили тренировки с мечами и пращами, собрались группами по трое-пятеро и оживленно обсуждали, что теперь будет и как оно теперь повернется. Общее мнение сходилось на том, что Ясенгард в роли бургомистра будет лучше Буридана, хотя никто не мог толком объяснить, что в этом городе зависит от бургомистра, если все определяется законами, а то, что в законе не определено, единолично решает великий Оберик.

Я был чужим в этом обществе, меня сторонились, никто не торопился выдать мне оружие, снаряжение и все прочее, как велел Оберик. Когда я уже был готов возвращаться в бестиарий, где, по крайней мере, есть где поспать, обо мне наконец вспомнили. Я получил на складе короткий и практически бесполезный меч, зачарованный не вполне понятным и, скорее всего, не слишком эффективным заклинанием, кольчугу в один слой, примитивный шлем-шишак, легкий круглый щит из кожи и дерева, пращу с набором стальных шариков. Интересно, что местные халфлинги почитают пращу выше лука и даже накладывают заклинания на это примитивное оружие. Я привык считать, что праща не идет ни в какое сравнение с добротно сделанным луком, но здесь полагают иначе. Надо заметить: местные луки столь примитивны, что настоящему хоббиту нельзя смотреть на них без содрогания. И еще говорят, дескать, в твоем мире хоббиты живут в дикости и варварстве! Вам бы такое варварство!

Как бы то ни было, я получил воинское снаряжение, халфлинг-кладовщик сказал, что это оружие не вполне достойно героя, но лучшего у него нет, мне выдали подорожную, по предъявлении которой меня должны были бесплатно кормить и пускать на ночлег. Когда все было подготовлено к путешествию, Дебол и пригласил меня к Ясенгарду, на дружескую вечеринку, как он выразился.

Мы сидим, едим, пьем, радуемся, но что-то неуловимое и неопределенное гложет душу, подсказывая, что нельзя в этой жизни вечно радоваться, рано или поздно приходит время печали. Но это не означает, что не следует веселиться, ведь, избегая веселья, нельзя избежать печали, когда настанет ее время.