Хочешь, я буду твоей тайной?

– Идем тогда, не тормози. Задержимся - за простой с нас же и сдерут. Что это за кадр вообще был? Ни разу не видел.

– Да шишка, с верхушки. "Принеси то, не знаю, что," - передразнил "шишку" проверяющий.

Не обращая больше внимания на Райана, мужчины двинулись дальше.

***

Видимо, простой конвейера продлился слишком долго. Потому что вечерний паек оказался урезанным, а Надзиратель злым.

Райана сегодня настроение Надзирателя волновало мало. Он то и дело тайком ощупывал карман, в котором лежал заветный камушек. Умом понимал, что ценности в этой безделице - никакой. Но душу грела мысль, что теперь у него есть что-то свое. Пусть бесполезное, но принадлежащее ему одному сокровище. Было страшно, все-таки, он едва не попался, но Райан рискнул: раз проверка уже прошла, камушек можно и подобрать.

В поселении было на удивление тихо. Те, кто остался, почувствовали угнетенное настроение вернувшихся со смены, и предпочли не высовываться. Райан, хоть в животе и бурчало, свою пайку есть не стал. Он молодой, глазастый, работает споро, так что завтра его снова выберут. Надзиратель ценил мальчишку и старался брать на смены почаще. А вот бабку Видану уже несколько дней не берут, а сегодняшний кашель вообще ставил крест на надеждах поработать в ближайшее время. А как ей выздороветь, если есть нечего?

– Ой, не надо, малек, сам ешь, - бабка даже привстать навстречу Райану толком не сумела. Лежала в углу, сотрясаясь от кашля. Сухой такой кашель, плохой.

Райан поморщился. С таким кашлем долго не живут.

– А коли сам понимаешь, что не жилец я, так чего пайком разбрасываешься?
– строго одернула его бабка.

Удивительное дело: с Виданой не нужно было мучаться, пытаясь выговорить непослушные слова. Она понимала Райана, казалось, вовсе без слов. Но на вопросы только посмеивалась хитро и заявляла: "Поживешь с мое, и не такому научишься. Это жизненный опыт, деточка." Как бы там ни было, но пока Райан болел, Видана за ним присматривала, а теперь его черед.

– Сядь, - бабка похлопала морщинистой рукой рядом с собой.

Райан послушно устроился, где указано, поджав под себя ноги и приготовившись слушать. Ясно же, что сейчас будет "сказание" - так старуха называла свои байки.

– На бреге безлюдном лема растет,

Цветок ее душам прозренье дает.

Забвения ветер по зарослям свищет,

Потерявший себя цветок тот не сыщет.

Где в каменном сердце загадка живет,

Для друга ребенок надежду найдет.

Видана декламировала нараспев, прикрыв глаза и покачивая из стороны в сторону седой патлатой головой на тонкой сморщенной шее.

– Д-дуррацкий сст-тишок, - фыркнул Райан. Его каждый ребенок знает. Райан тоже знал, даже повторял иногда про себя, представляя в мечтах, что у него есть друг. Настоящий, которого он забыл, как забыл прошлую жизнь до свалки, но который не забыл его, Райана, и однажды найдет и принесет ему цветок лемы. А потом появились сны, и мечты мальчишки изменились.

– Я бы не советовала отрицать то, чего не понимаешь, - Видана хитро прищурилась.
– А вдруг, это не стишок дурацкий, а ты недостаточно догадлив, чтобы понять скрытый в нем смысл?

Райан снова фыркнул. Как же, нашла дурака, смысл в детском стишке искать. Может, еще и сам цветок поискать?

– Эх, молодежь, никакой в вас романтики. А я в твои годы не такой недоверчивой была...
– глаза старухи, и без того мутные, подернулись дымкой. На долгую минуту она замолчала. Потом тряхнула головой и полезла в груду тряпья, служившую ей постелью.
– Вот. Когда-то я нашла его для друга. Но так и не успела отдать. А теперь... теперь уже поздно, отдавать некому. Так что держи ты. Ты ведь тоже мой друг, верно?

Райан кивнул, сглотнув подступивший к горлу комок. В дрожащих старческих пальцах был зажат цветок. Толстый, короткий стебелек, с голубоватым пушистым налетом, семь круглых мясистых лепестков цвета свежей крови. Небольшой и невзрачный, он, на удивление, выглядел свежесорванным. Ну, может, и завял, но совсем чуть-чуть.

***

Они пришли ночью. Серые тени в облегающих комбинезонах. "Патруль," - перешептывались обитатели свалки, жавшиеся к своим жилищам и кутающиеся, кто во что гаразд, силясь хоть как-то спастись от промозглого холода. Не слышалось привычных окриков и тычков, каковыми любили награждать людей охранники. Пришельцы были молчаливы, действовали слаженно, пугая этим еще больше.

– Кого мы ищем?

Райан стоял далеко от патрульных, однако, четко слышал, о чем они говорили. Влажный ночной воздух далеко разносил каждое слово.

– Не знаю, но телепат он сильный, хоть и неумелый. Следы вмешательства даже не попытался скрыть.

– Эй!
– Этот голос не мог принадлежать патрульному, потому как был явно девчачий, да и прозвучал совсем близко, прямо за спиной.

Райан оглянулся. Позади никого. Показалось, что тень мелькнула, но в ночном тумане поди разбери.

– Они тебя ищут, - продолжил голос, поняв, что удалось привлечь внимание Райана.
– Нужно уходить.

– Т-ты кккк...
– от волнения, он не сумел выговорить даже короткое слово.

– Тайна, - ответила невидимая собеседница и заливисто рассмеялась.

Райан возмущенно заозирался: нельзя же так внимание к себе привлекать. Да и вообще, что за тайны?

– Ну, как хочешь... Думала, ты не будешь возражать, - голос обиделся.

Против чего Райан должен возражать? Он совсем запутался.

– Хорошо, давай сначала, - примирительно согласился голос.
– Хочешь, я буду твоей тайной?

Бред. Зачем Райану какая-то тайна? Не до нее сейчас: патрульные, убедившись, что никто из обитателей поселения не проспал их появление, неспешно двинулись от человека к человеку. Внезапно один из пришельцев встал, как вкопанный, и вскинул руку. Остальные тоже замерли.

– Он где-то поблизости, - отрывисто доложил серый. Патрульный странно поводил головой из стороны в сторону, будто прислушиваясь. При этом он медленно поворачивался вокруг своей оси. В сторону Райана. Еще немного, и взгляд патрульного упрется в мальчишку. Что тогда произойдет, Райан понятия не имел, но в том, что ничего хорошего, уверен был, как никогда. Он чувствовал недобрый взгляд, рыщущий над поселением, точно прожектор. И этот взгляд-прожектор искал его, Райана.

Внезапно бабка Видана, которую, несмотря на болезнь, тоже выгнали наружу, закашлялась и захрипела. Патрульный дернулся и, резко пошатнувшись, обернулся к ней.

– Пора!
– крикнул голос, и Райан, не соображая, что делает, кинулся наутек.

Все отвлеклись на бабку Видану, и побег мальчишки остался незамеченным. Он юркнул в тени за контейнерами, помчался, петляя, будто сбрендивший бот, стараясь держаться поближе к крупным обломкам. Впереди неясно, а потом все отчетливее, маячил силуэт. Девчонка. Не выше самого Райана, тонкая и хрупкая. Волосы длиннющие, почти до колен, золотистые. Про цвет Райан уже сам додумал: в ночной темноте, да в тумане, поди разбери. Но беглец был уверен, что они именно такие, как у девушки из его снов.