«Хочется взять все замечательное, что в силах воспринять, и хранить его...»: Письма Э.М. Райса В.Ф. Маркову (1955-1978)

А) Где и когда «Центрифуга» выходила? Журнал она или не журнал? И, если возможно, сколько вышло номеров, от какого года до какого, если можно, с указанием, кто редактор — все, что нужно для библиографической заметки.

Б) Вы, кажется, где-то как-то написали, что Кузмин умер в депортации. Могли ли бы Вы мне указать точно: где, в каком номере и на какой странице Вы это напечатали?

Где-то Г. Иванов написал о том, что Зенкевич написал «Дикую Порфиру» по указаниям и под руководством Гумилева. Где? Когда?

Скобка — вот еще книжка, которую непременно следовало бы сфотокопировать. По редким дошедшим до меня отрывкам, она изумительна — единственное хорошее, что написал Зенкевич.

Г) Что-то кто-то когда-то напечатал, что лучший из нынешних советских поэтов — Кирсанов (в советской печати или в книжке?). Если случайно Вы это отметили, то, пожалуйста, сообщите.

Есть еще немало такого же рода вопросов. Но не хочу злоупотреблять Вашей любезностью. Если бы Вы мне ответили хоть на эти, то и то было бы Вам большое спасибо…

Д) Да, еще один. Вы ведь специалист по Хлебникову, или никто другой. В одном из ранних изданий «От двух до пяти» Чуковский, кажется, нашел, что Хлебников дал ему идею этой книжки [191] . Ни одного такого издания этой книжки в Париже нет. Так что, если можете, попрошу Вас сообщить мне год издания и которое оно (первое, второе, пятое, что ли?), страницу, где об этом сказано, а еще лучше и текст его.

Не обессудьте, что морочу Вам голову нудным педантизмом. Такова жизнь. Моя жена не без яда назвала его «администрацией в литературе». Но что поделаешь. Университетские зубры ничего в литературе, кроме административной волокиты, не понимают. Заранее Вас благодарю.

191

Судя по всему, Райс так запомнил рассуждение самого Маркова: «Не каждый ли ребенок — природный футурист? Многочисленные примеры из книги К. Чуковского “От двух до пяти” прекрасно подтверждают это. Словообразования вроде “кустыня” (вместо “пустыня”) как будто взяты из Хлебникова, который тоже хотел смыслового соответствия слова описываемому предмету. Мальчик, становящийся ногами на часы, чтобы дать смысл выражению “стоять на часах”, совершает хлебниковскую “реализацию тропа”. Детские новообразования “не хочу идемить в столовую” или “я отмухиваюсь” по своей технике то же, что неологизм Хлебникова» (Марков В. О Хлебникове: Попытка апологии и сопротивления//Грани. 1954. № 22. С. 137).

Сердечный привет Лидии Ивановне и наилучшие пожелания Вам обоим на наступивший 1966 год. Жена просит Вам кланяться.

Искренне Вам преданный Э. Райс

Е. RAIS 3 rue des Ecoles Paris 5е

29

Париж 28-II <1966 г.>

Дорогой Владимир Федорович.

Поскольку гора не идет к Магомету, я решил, на всякий случай, без Вашего одобрения или не одобрения изготовить и выслать Вам ксерографический снимок со страниц, занятых одностишиями Пиллата, в составе сборника его избранных сочинений — единственного, который мне удалось получить. В Париже этих стихов нет.

В книжке около 500 страниц, так что всю ее снимать не имело смысла, да и было бы не по карману. Я и заснял только могущие Вас заинтересовать 6 страниц с заглавным листом, для того чтобы могли цитировать.

На самом деле у него одностиший раза в 3 больше. Но многие из лучших сюда вошли.

Единственный в Париже человек, у которого полный сборник одностиший есть, Basil Munteanu, автор замечательной «Panorama de la litterature roumaine» (существует и английское издание) — которую и Вам всячески рекомендую.

Но как человек он оказался свиньей, как, впрочем, мне уже говорили и как я, кажись, Вам писал: на 2 моих письма он не ответил, а когда я раздобыл его телефон, то после долгих расспросов, кто мне его телефонный номер сообщил (а я должен был обещать этого человека не выдавать), заявил, что сейчас занят и чтобы я ему позвонил в другой раз.

С тех пор прошло месяца 2–3, но я ему больше не звонил, потому что понимаю, что с ним все равно каши не сваришь. Он из таковских.

Так что пока высылаю Вам эти 6 страничек. Авось пригодятся. Буду искать дальше. Авось, в конце концов, удастся поймать Лошака.

Теперь другое: С.Ю. Прегель получила из Москвы письмо от какого-то юноши [192] , по ее словам, будто из вольнодумных, который пишет диссертацию о Хлебникове и просил ее сообщить ему имеющиеся на его счет за границей материалы. Она обратилась ко мне. Я подумал о Вас и предложил ей к Вам обратиться, благо она с Вами знакома. Но она почему-то замялась и попросила меня спросить Вашего разрешения, чтобы сообщить московскому юноше Ваш калифорнийский адрес.

Она Ваш адрес имеет, но, по-видимому из деликатности, не хочет его сообщать без Вашего на то согласия. И я на Вас никакого давления в этом вопросе оказывать не хочу — поступите, как сочтете удобным, хотя я и не вижу никаких оснований для отказа московскому радетелю Хлебникова. Лично мне думается, что самый выбор такого сюжета там — уже требует некоторого мужества. А если бы диссертация удалась — это было бы и успехом свободы в России вообще.

192

Вероятно, имеется в виду Александр Ефимович Парнис.

Ваше решение — лучше сообщите мне, раз уже С.Ю. Прегель не решилась прямо обратиться к Вам.

Наконец — какие новости у Вас с фотокопиями? С «Форель пробивает лед» Кузмина? Что же касается Бобышева и Айги — присылайте, я уж для них время выкрою, чтобы Вам их поскорее вернуть. Были бы хорошие стихи, а время найдется.

Точно так же Вы у меня раздразнили аппетит Вашим парижским Леоном Заком. Сосватайте нас, пожалуйста. Я, м. б., этого самого Зака смогу напечатать. Если он захочет, конечно. Но пииты обычно поломаются-поломаются и все-таки захотят.

Тут сейчас обретается И.С. Зильберштейн — основатель и «хозяин» «Литературного наследства». Сам на себя не похож и еще меньше на свою фамилию. Моложавый — на вид ему лет 40, хотя он кряхтит о своих 60, не по-московски сдержанно элегантен и не по-советски безукоризненно воспитан. Зато нервы — сущая спичка, и все время на всех огрызается. Удастся ли его тут поймать «всерьез и надолго» — пока не знаю, уж очень он тут нарасхват, гл<авным> обр<азом> у снобов, раздражающих и его отнятием у него драгоценного времени попусту.

А пока мы, прочие, страдаем.

В случае удачи — буду Вас держать в курсе дела. Извините, что в прошлом письме чересчур заморочил Вам голову «научными» вопросами для диссертации.

Сейчас, похоже, что она перестраивается в магистерскую из докторской. Но это должен решить Мазон, правда, не один (тогда никаких шансов на успех бы не было), а в составе какой-то там комиссии, на которую, м. б., удастся произвести впечатление «трудами» — я им их и напихал, сколько влезет, и «аттестациями», отзывами обо мне знакомых славистов.

Знаю, что Вам, из калифорнийского далека, м. б., не легко будет составить обо мне конкретный отзыв, который бы мог на здешних церберов произвести впечатление.

Если бы Вы сочли, что Вам возможно мне такой «отзыв» выдать, то Вы, верно, понимаете, что ему следует быть посильно «похвальным».

А м. б., лучше дать им Ваш адрес и на Вас сослаться? В этом случае, конечно, мне необходимо Ваше согласие.

Пиллатовская ксерография уходит той же почтой, что и это письмо, и тоже самолетом. Но отдельно, потому что по здешним правилам так дешевле!