Хочу тебя, девочка

— Почему ты такая напряженная? — спросил у Марины, протянув руку и взяв ее ладонь в свою.

Чуть погладив большим пальцем нежную кожу, ощутил, как в груди появляется то чувство, которое было мне незнакомым, но с которым я постепенно учился существовать. Оно делало меня уязвимым, и я пока не мог понять, насколько сильно это меня пугает.

— Не люблю сюрпризы, — откликнулась Марина. — Ни один из них для меня не оканчивался хорошо.

Я вновь потер большим пальцем ее руку и сказал неуверенно:

— Надеюсь, в этот раз тебе все понравится.

Мы вышли из машины, и моя девочка нахмурилась. Потому что поняла, где именно оказалась. Двор, где находился дом, в котором располагалась квартира, переписанная на нее отцом. И которую она продала и уже поняла, что с ней распрощалась. Наверно, довольно странно было осознавать то, что вновь очутилась в этом месте, но… Я надеялся, что Марина воспримет все верно.

— Что это? — спросила девочка, когда я повел ее в сторону подъезда.

— Твоя квартира, — чуть подернул я плечами. — А что?

Мы поднялись на тот этаж, где находилось имущество Марины. То, от которого она отказалась, пытаясь спасти жизнь матери.

— Ничего, — поджала губы девочка. — Я знаю, что это моя квартира. В прошлом…

— Не в прошлом, — отрезал в ответ. — Это твоя квартира. Я выкупил ее для тебя.

Марина посмотрела на меня так, словно я сказал какую-то ахинею. После чего огляделась, как будто рассчитывала увидеть то, что подтвердит ее подозрения о моем сумасшествии.

— Разве я этого хотела? — выдохнула она едва слышно.

— Я просто тебе ее дарю…

Б*я! Наверно, совсем не так я должен был рассказать о том, что выкупил квартиру для Марины и теперь возвращаю ее ей. Но как это нужно было сделать? Я не мог и ума приложить.

— Просто? — вскинула брови девочка. — И не потребуешь платы за сделанное?

Вероятнее всего, я и сам являлся причиной тому, что сейчас этот вопрос был озвучен. Но совсем не желал, чтобы все происходило именно так.

— Не потребую, — сказал, вручая Марине ключи от ее квартиры. — Я покупал ее совсем не для этого.

Некоторое время мы простояли так. Она смотрела впереди себя и ничего не говорила, я — застыл немой статуей рядом. И осознавал в этот момент, что ничего не понимаю в происходящем, хоть и топчу эту Землю пятый десяток лет.

— Спасибо, — едва слышно выдохнула Марина после небольшой паузы. — Спасибо за все, что ты для меня делаешь, — добавила она.

И я, шагая следом за моей девочкой и выдыхая с облегчением, ответил:

— Не стоит благодарить. Это все только для тебя.

Часть 25. Марина

— Вы с отцом были близки?

Услышав этот вопрос Камиля, я замерла с коробкой в руках, которую собиралась погрузить в багажник «Лексуса».

— Почему ты спрашиваешь? — поинтересовалась как можно безразличнее.

— Он оставил эту квартиру тебе, а не твоей матери, — откликнулся Исаев.

Я все же уложила коробку в багажник и, откинув голову назад, задумчиво прищурилась, глядя на приглушенное облаками солнце. Чуть прохладный, еще не прогревшийся до конца утренний воздух растекся по легким, погружая все тело в какую-то блаженную негу.

— Да, мы были очень близки… до определенного момента, — ответила неохотно.

Выпрямившись со вздохом сожаления, я пристально посмотрела на Исаева и сухо добавила:

— А ты хорошо осведомлен.

— Просто хочу знать о тебе больше.

— Но не позволяешь ничего узнать о себе самом, — заметила я, сложив на груди руки.

— А что ты хочешь знать? — передернул плечами Камиль.

— Ну, например, близок ли ты сам со своим отцом…

— Его нет в живых. Как и матери, впрочем.

— О… выдохнула я растерянно. — Извини…

— Ничего, — легко отмахнулся он. — Возможно, будь они живы — я не стал бы тем, кто я есть. А так… мне многого пришлось добиваться самому с ранних лет.

Его слова вызывали немало вопросов. Но спрашивать дальше я не отважилась — совсем не хотелось, чтобы Исаев снова захлопнул передо мной дверь в свою жизнь. Прошлую… и не только.

— Это все, что у вас есть? — спросил Камиль, меняя тему, и выразительно кивнул на немногочисленные пожитки, упакованные в коробки.

— Да, всю мебель я оставила в самой квартире. Мне попросту некуда было ее везти, — развела я руками.

— Ясно, — протянул Исаев. — Тогда поехали.

Сидя с ним рядом на переднем сиденье, я поймала себя на мысли, что снова не знаю, о чем говорить. Грузить взрослого человека пустыми разговорами не хотелось, а сам он… возможно, тоже считал, что ему нечего обсуждать с девчонкой моего возраста. Ничем иным я не могла объяснить того, что он не стремился стать мне ближе и понятнее. За исключением близости физической, конечно.

— Помочь тебе все разобрать? — предложил Камиль, когда мы занесли все коробки с вещами в нашу с мамой прежнюю квартиру.

Я посмотрела на него с удивлением:

— Нет, не нужно, я сама. Уверена, у тебя найдутся дела поважнее в рабочий день.

Он оперся бедром о тумбу, стоявшую в прихожей столько, сколько я себя помню, и, скрестив на груди руки, насмешливо изогнул губы:

— Ну я же все-таки босс. Могу себе позволить прогулять.

— А может, ты просто извращенец, который жаждет порыться в моих вещах? — шутливо заметила я.

— Ты меня раскусила, — поднял он вверх руки.

Я рассмеялась. В моменты, подобные этому, когда мы болтали ни о чем, с Исаевым было удивительно легко. Но вместе с тем… этот мужчина по-прежнему оставался от меня на расстоянии — то ли очерченным им самим, то ли придуманном мною. Я уже не понимала, что из этого правда.

— Поужинаешь со мной вечером? — спросил он, галантно поднося мою руку к губам.

— У тебя дома?

— Нет, я хочу сводить тебя в новый ресторан.

— Не боишься новой порции халапеньо?