Хочу тебя навсегда

Впервые слышала, чтобы Старицкий о ком-то отзывался с таким благоговейным ужасом.

– Обычно у таких злобных мужиков лысина и недотрах, вот и срываются на окружающих, – тоном бывалого психолога ответила я. – Ну, ничего, на каждого тигра есть своя укротительница.

– Ха-ха, удачи! – рассмеялся Артем.

Мы поболтали еще минут десять и попрощались. Завтра мне предстоял ответственный день. Нужно было прийти в "Линию права" во всеоружии. Я по обыкновению планировала подсадить на свой крючок большую часть мужского коллектива, а потом напропалую пользоваться этим.

Еще в тринадцать лет я поняла простую истину: быть женщиной – само по себе привилегия. Женщина может рассчитывать на помощь, снисхождение и поблажки, если умеет грамотно контактировать с мужчинами.

Природа наградила меня привлекательной внешностью, и мне не стоило больших усилий понравиться противоположному полу. Прикинуться слабой, восхититься его силой, мило улыбнуться, проявить заинтересованность – в обычной жизни этого было достаточно для того, чтобы не платить за выпивку, не таскать тяжелые пакеты с продуктами и не слишком напрягаться по учебе.

И в школе, и в институте у меня всегда были прекрасные отношения с парнями. Плохо ко мне относились только те, кого мне приходилось откровенно отшивать. Таких было немного, потому что с основной массой своих знакомых я играла в игру под названием "притяни-оттолкни".

Суть заключалась в том, чтобы поддерживать с парнями "дружеские" отношения, при этом не исключая возможности чего-то большего, но в то же время не подпуская их слишком близко.

Если поцелуй, то только в щеку. Если проводил, то только до подъезда. Если совместный прием пищи, то только днем. Это помогало сохранять нужную дистанцию, не переходя границ допустимого. Если парень начинал слишком давить, я отстранялась, давая понять, что он меня отпугивает. А когда он давал заднюю, я милостливо прощала его, позволяя нашим отношениям вернуться на прежний уровень.

Конечно, эта схема работала не всегда и не со всеми, но в целом позволила обзавестись широком кругом знакомых мужчин, которые хорошо ко мне относились и всегда были готовы прийти на помощь.

Единственным из всех моих знакомых, с кем я не играла в игру "притяни-оттолкни", был Старицкий. На то существовало несколько причин. Во-первых, Артем относился к категории парней, которые видят таких , как я, насквозь. Он был циником до мозга костей, а с ними плохо работают все эти охи-вздохи и ужимки. Если циник видит, что ему ничего не светит, он сливается. Быстро и без раздумий.

Во-вторых, мы с Артемом, благодаря нетривиальной истории нашего знакомства, сразу считали друг друга. Я быстро поняла, что он бессовестный бабник. А до него сразу дошло, что я хитрожопая стерва. Наверное, именно поэтому мы и подружились. Два сапога – пара, как говорится.

В первый рабочий день, несмотря на мои наполеоновские планы по приданию своему внешнему виду обольстительности, я бесстыдно проспала. Разлепила глаза лишь за сорок минут до того, как должна была быть в офисе.

Одним из моих немногочисленных недостатков была непунктуальность. Я опаздывала абсолютно всегда и везде: на пары, на эпиляцию, на празднования дней рождения друзей. Даже на самолет один раз опоздала. Обидно было до жути.

Вскочив с кровати, я пулей рванула в ванную и по-быстрому привела себя в порядок: расчесалась, почистила зубы, умылась. Затем понеслась в гардеробную, где стала в панике перебирать свои вещи. Одежды у меня было навалом, а надеть как всегда было нечего.

Раздвигая плотно висящие вешалки, я скользила взглядом по дизайнерским блузкам, модным юбкам и стильным кардиганам, но мне ничего не нравилось. Объективно времени на длительные сборы у меня не было, но я решила проигнорировать этот факт. В конце концов, лучше опоздать и прийти красивой, чем заявиться вовремя, но не пойми в чем.

Спустя десять минут нервных копошений и скептических цоканий, я наконец облачилась в короткое обтягивающее платье на тонких бретельках, а сверху накинула массивный пиджак, чтобы образ не смотрелся слишком вызывающе. Затем я обула туфли на высоченных шпильках и вышла в коридор.

Что касается макияжа, то с ним я справилась в два счета: нанесла на ресницы немного туши и подчеркнула губы красной помадой. Этих нехитрых манипуляций было достаточно для того, чтобы моя и без того милая мордашка стала совершенством.

15

Бросив беглый взгляд за окно, я с неудовольствием заметила, что небо затянуто темными тучами и, наверное, вот-вот ливанет дождь. Сунулась в шкаф в поисках зонта, но его там не обнаружилось. Полезла в комод – тоже безрезультатно. Негодник как сквозь землю провалился.

Решив, что обойдусь без зонта, я схватила маленькую черную сумку и выбежала из квартиры, на ходу вызывая такси. Когда я оказалась на улице, мои голые ноги тут же покрылись мурашками. Для сентября температура была аномально низкая, и я пожалела, что не оделась теплее.

Стоя под козырьком у подъезда, я обнимала себя за плечи и пыталась унять пробирающую тело дрожь. Грубые порывы ветра бесцеремонно хлыстали меня по лицу моими же волосами, и я тихо материла куда-то запропастившееся такси.

За пару минут до того, как машина наконец подъехала, начался дождь, и на улице стало еще холоднее. Вода с небес лилась с поразительной скоростью и напором, словно из душа, так что, добираясь до такси, я успела нешуточно промокнуть.

Оказавшись на заднем сиденье теплого автомобиля, я принялась жаловаться водителю на то, что страшно опаздываю и, всхлипывая, попросила его ехать побыстрее. Мне повезло: таксист оказался на редкость шустрый, лихо объехал все пробки и доставил меня к офису "Линии права" практически вовремя.

– А вы не могли бы развернуться и остановить машину прям у входа? – спросила я, глянув в окно. – А то пока дорогу буду переходить, вымокну насквозь.

– Могу, конечно, но ближайший разворот только через полтора километра, – ответил он, тыкая пальцем в навигатор.

– Эх, это долго, – простонала я, открывая дверь машины.

– Девушка, вот, возьмите, – сочувственно сказал водитель, доставая из бардачка какой-то журнал. – Вы его козырьком к голове приложите, так вода хоть на лицо не попадет.

– Спасибо, – кивнула я, готовясь выйти под проливной дождь.

Стоило моей ноге опуститься на землю, как я тут же поняла, что угодила в лужу. В туфлю проникла холодная влага, и я брезгливо поморщилась. Опустив глаза, я стала искать место, куда можно поставить вторую ногу, но вода была повсюду, хоть плыви. Я чертыхнулась и вышла из автомобиля, осознав, что теперь уже в обеих туфлях сыро.

Прикрываясь журналом, я стала продираться сквозь ливень, который шел стеной. За считанные секунды я промокла до нитки, и только в мой мозг проникла мысль о том, что хуже уже быть не может, как жизнь доказала мне обратное.