Хочу тебя в долг

— Пусто, — вздыхает. — Без подсказок. Только окно ввода.

— Энн Лэнгдон, — мои зубы отбивают барабанную дробь. — Попробуй. Пожалуйста, введи это имя. Энн Лэнгдон.

— Кто? — спрашивают мужчины практически одновременно. — Чего?

— Лэнгдон, — повторяю твердо. — Энн Лэнгдон.

— Тут единственная попытка, — замечает Викинг.

— Амир, — бормочу. — Прошу, пусти. Дай мне ввести. Раз второго шанса не светит, то нужно ввести имя правильно. Без ошибок и без опечаток. Неточности исключены.

— Черт дери, — выдает Ахметов. — Ты уверена?

— Нет, — отвечаю, напрочь теряя дыхание. — У тебя есть вариант получше?

— Давай, зайка, — шепчет Амир, трется щетиной о мою щеку, подносит меня вплотную к столу, опускает рядом. — Вперед. Действуй.

— Серьезно? — кривится Викинг.

— Я ей доверяю.

— А я не особо.

— Ты сам просил идею.

— Охренеть, — хрипит.

Смотрю на дисплей и обмираю. Тридцать секунд. Двадцать девять. Двадцать восемь. Обмираю изнутри.

— Пожалуйста, — выдаю с отчаянием. — Я и сама не знаю, не представляю. Но он так странно улыбался, когда я угадала актрису. То есть не совсем улыбался. Не как Рустаму. Скорее дергался. Подергивался. Будто его врезало током.

Хватит. Больше нет времени объяснять. Давно запущен обратный отсчет.

Энн Лэнгдон.

Я набиваю букву за буквой. По-английски. Жму на «ввод». Только потом осознаю, что в принципе возможен иной порядок. Или иная версия. Да что угодно. Любая дрянь.

Таймер застывает на отметке двенадцать.

Паршивая цифра. Очень паршивая. Шайтан тоже говорил про двенадцать секунд до своей смерти.

Мы переглядываемся. Все. Втроем.

Амир обхватывает меня, забрасывает на плечо, перебрасывает через шею и бросается на выход. Ахметов не отстает.

Секунда за секундой.

Быстрее. Еще. Вперед.

Не чувствую пульс. Не улавливаю бой крови. Не ощущаю собственное тело. Лишь горячие пальцы держат на поверхности. Впиваются, отрезвляют.

Пароль сработал. Вроде бы. Но не факт, что Шайтан вел честную игру. Глупо ожидать честности от убийцы и маньяка, от совершенного больного психа. Возможен любой подвох.

Мы успеваем выбраться. Чудом. Минуем ограждение. А дальше гремит взрыв. Серия взрывов. Один за другим. Комья земли. Жар огня.

Амир опускает меня на землю, накрывает собственным телом.

Земля дрожит. Сотрясается. Трепещет в агонии.

Все кажется таким нереальным. Иллюзорным. Будто мираж накрывает. Туман застилает сознание. Дурман овладевает каждой клеткой разума.

Я на грани отключки. На грани безумия. На грани истинного сумасшествия. На грани нервного срыва. Но жар стальных мускулов укрывает и оберегает от всего.

Ощущение тепла окутывает. Накрывает и заполняет собою.

— Амир, — шепчу куда в грунт. — Я люблю тебя. Люблю…

— Я знаю, — дыхание жжет шею, опаляет макушку. — Я тоже.

— Что? — всхлипываю. — Что — тоже?

Он отстраняется, заставляя меня разрыдаться от столь неожиданного разрыва нашего контакта. Слезы льют градом. Истерика прорывает плотину. Меня трясет и колотит в лихорадке. Знобит, раскалывает на колючие осколки.

— Ч-что? — повторяю. — Т-ты?

— Дико. Одержимо. Бешено.

— Ч-что? — выдаю, точно заведенная.

— Люблю, — выдыхает прямо в мои губы, вгрызается неистовым поцелуем, напрочь крадет кислород и дарит новый воздух. — Люблю. Зайка моя. Зайчишка. Люблю.

А где-то продолжаются взрывы. Снова и снова. Где-то рушится мир. Остаются лишь развалины. Руины.

— Амир, тебя найти не могут, — врывается в нашу реальность Ахметов. — Держи мобилу. Уже мой контакт пробили.

— Что там? — неохотно прерывает поцелуй.

— Черт знает, — отмахивается. — Тебя просят.

Не слышу, какие фразы звучат по ту сторону линии. Зато вижу, как бледнеет лицо моего мужчины. Никогда его таким не видела. Ни сегодня. Ни тогда, в замке. Он держался при самых жестоких пытках. Боль терпел стоически.

А тут…

— Что случилось? — спрашиваю, когда телефон выпадает из его пальцев.

— Дед умер, — еле двигает губами, криво усмехается, скалит клыки. — Сердечный приступ.

Глава 74

Совпадение. Случайность. Судьба.

Я не верю ни во что из этого дерьма. Народ вокруг шепчется по углам. Никто не рискнет подойти и высказать свои догадки лично. Трусливо хвосты поджимают. Старик сам наглотался таблеток. Вот о чем они думают. Выжил из ума, попутал собственные лекарства. А вообще пришло его время. Сколько лет тянул, до упора держался. Почуял, что старый враг загнулся и сам расслабился.

Закономерный исход. Логичный.

Дьявол. Нет. Ни черта подобного. Мой дед погибать не собирался. Он бы еще десяток лет прожил, а то и дольше. Он мечтал увидеть моих наследников. Желал наблюдать за расцветом нашей империи.

Смерть наступила естественным путем. Никаких подозрительных веществ в крови не обнаружено. Передозировки препаратами тоже нет.

Сердце замерло. Вот и все. Возраст сказался.

Проклятье. Не верю. Ни секунды в это не верю. Мой дед был здоров как бык, просто ходить не мог. А сколько боли он перенес, сколько страданий вытерпел, когда ему делали операцию за операцией, и потом, дальше, в период реабилитации.

Его было не сломить. Никогда и ничем. Кремень. Во всех смыслах. И ум у него был острее моего.

Дебил. Я сбросил тот звонок. Не принял важный вызов. Мчал. Боялся опоздать. Отвлечься и пропустить что-то. Я так и не услышал последних слов.

Одно нашел. Сохранил. Спас. Сберег. Другое потерял навечно.

Когда включаю свой мобильный, получаю сообщение с того света. Волю, которую нужно любой ценой исполнить.

«Разломай доску».

Четко. Прямо. Лаконично.

Дед приказывает мне уничтожить «Табула Раса». Разрушить до самого основания. Другого объяснения его словам не нахожу. Послание только подтверждает догадки. Эти ублюдки погубили Кадыра Дудаева. Несгибаемого лидера. Главного авторитета нашего клана. Подонки, скрывающие свои рожи под масками. Сволочи, возомнившие себя кукловодами.