Хочу тебя... наказать!
Шрифт:
Я ведь тогда о стольком мечтала и имена всем нашим будущим детишкам выбрала, и дом в воображении нарисовала… Едва ли не до внуков домечталась, в то время как Ансару хотелось только одного — присунуть член и точка, а потом…
Ну, что вспоминать…
Это в прошлом. Однажды эти события отодвинутся в прошлое настолько, что их горечь не будет играть у меня на языке.
Но я стараюсь изо всех сил не показывать, что иду на свадьбу родителей через силу, хотя встреча с ними мне далась нелегко. Маме я безоговорочно была рада, а вот отец… Было безумно тяжело видеться с тем, кто лелеял твое сердечко и потом раздробил его как кузнец на наковальне огромным молотом.
Встреча не прошла без слез.
Я тоже должна была попросить у него прощения. За то, утаила подробности романа с Ансаром. Или не должна была извиняться за выбор собственного глупого сердца?
Все так сложно…
Но за кое-что я все-таки извинилась: ладно, прошлый роман, но сейчас… Могла ли я сказать? Могла… Стоило ли? До сих пор не уверена.
— Мне жаль вашей дружбы, — просто сказала я. — Жаль, что из-за меня все расстроилось.
— Не вини себя. Ты, Ансар… Я сам… Был слеп! Просто закрывал глаза, ведь были звоночки и были… сомнения. Я кое-что замечал, но как-то тебя спросил, и ты заверила меня, что все хорошо. Я предпочел закрыть глаза и успокоиться, вот так мы все и разломали. Но твоей вины, доченька, здесь меньше всего. Невыносимо видеть, как ты страдаешь… И я тебя очень прошу. Останься… Я больше не потревожу твой покой и стану уважать твой выбор, каким бы он ни был, — заверил меня отец.
Мама за него попросила взглядом: «Пожалуйста, дай ему нам… Дай шанс всем нам…»
Собирать семью после такой долгой разлуки, наверное, будет непросто…
Но потом один-два вечера, проведенные вместе, и возникает ощущение, которое сложно описать словами. Тихая радость и умиротворение плещутся ласковыми волнами у самого сердца, согревая его: все так, как и должно было быть.
Но все-таки у меня остались вопросы, которые я не могла не задать… маме, и мы говорили, пожалуй, впервые, так много. Я пыталась их понять… даже не как родителей, но как женщину и мужчину, которые наломали дров, имели отношения с другими, усердно строили новые отношения, семьи, сочетались браками и разводились.
Но в итоге, имея седины, снова решились сойтись.
— Я была неправа, — отвечает мама. — Жизнь в сытости и спокойствии меня расслабила настолько, что я заскучала. И вместо того, чтобы найти себя в каком-то занятии, решила поддаться на флирт мужчины… Тебе известно, чем это закончилось, и мне до сих пор стыдно за ту сцену, в которой ты меня застукала. Я убедила себя, что не люблю твоего отца, совсем. Плюс он обиделся из-за измены… Совершенно справедливо обиделся. Нам хватило любви к тебе, чтобы не ссориться окончательно, и потом мы усердно отталкивались в разные стороны… Когда я, наконец, поняла, что он — это, пожалуй, лучшее, что со мной было в этой жизни, Родион меня оттолкнул и послал куда подальше. Так я вышла замуж последний раз, а он начал строить роман с Элен… Мой муж оказался слабым на молодые тела, а Элен… просто видела в твоем отце кошелек с ножками и рассчитывала на его состояние… Вот так и наступило окончательное прозрение. Мы, как в той сказке, оказались каждый у своего разбитого корыта… И мы могли бы еще долго-долго искать и находить способы обижать друг друга… — переводит дыхание. — Видишь, до самых седин отталкивали, не в силах простить и сказать «прости» … Знаешь, мне иногда кажется, что чем сильнее мы не в состоянии простить самих себя, тем сильнее обижаемся на кого-то другого….
При этом мама смотрит на меня как-то по-особенному.
— На что это ты намекаешь, мама?
— Лишь на то, что ты дочь своих родителей. Больше ни на что. Со всем остальным ты способна сама разобраться… Я в тебя верю.
***
Несмотря на опасения, все во мне радуется возвращению. Знакомые места, гул, воздух… Оооо… Все такое родное,
искрящееся и полное жизни!Встреча с подругой, небольшой кутеж в хорошо знакомой компании… Даже встреча с Ярославом, с которым ничего не вышло, заставляет улыбнуться… Однако он зовет меня на работу, и я обещаю подумать над этим.
Жизнь возвращается в меня по капле. Поэтому к свадьбе родителей я начинаю относиться все более благосклонно.
Поэтому на самой церемонии я искренне радуюсь за своих любимых стариков, уже без червоточинки в сердце.
Гостей перевалило за сотню…
Вот так «скромная свадебка» вышла!
Молодоженов окружают многочисленные поздравляющие, и внезапно среди них я замечаю высокого мужчину. У него красивое восточное лицо, которое могло бы красоваться на обложке журнала, немного волнистые темные волосы… Он держится спокойно и уверенно. Женщины, даже постарше, липнут к нему взглядами.
Это убийственное обаяние притягивает женский пол, даже когда сам его обладатель просто скромно ждет своей очереди с букетом и подарком в руках.
Я не знала, что Ансар тоже приглашен на свадьбу.
Отец тоже удивился, но мама… не очень.
Ага, вот и нашли того, кто пригласил Ансара.
Я, стоя рядом с родителями, чувствую неловкость и холодок, повисшую между мужчинами.
— Поздравляю, Родион. От души… — прикладывает руку к сердцу Ансар. — Ты был мне, как старший брат, когда моего не стало, и я был тебе благодарен всегда. Но полностью оценил нашу дружбу лишь тогда, когда ее не стало. Лишь тогда, когда мы начали взвешивать наши поступки выгодой. На выгоду и партнерство с тобой мне не приходится жаловаться, но все-таки я скучаю по старым временам. Сейчас я искренне рад за тебя…
— Родион, — тихо шепчет мама, толкнув его локтем в бок. — Скажи что-нибудь…
— Скажу.
Я чувствую, что отцу тоже не хватает Ансара, и пусть в их дружбе папа всегда был тем, кто опекает, кто больше печется… Но таковы отношения людей, внезапно понимаю я: мы разные по своей сути.
Есть отдающие, есть принимающие.
Это два звена одной цепи, и иначе не бывает…
Иногда это кажется несправедливым, но потом картинка меняется, и видишь самую суть.
Единственное, что удерживает отца от безоговорочного принятия извинений Ансара, это я… Вот так… Отцу тоже не хватает этих дружеских отношений, но он не может шагнуть в них без оглядки на мое разбитое сердечко и, теперь я уверена, больше не будет поступать опрометчиво.
Я сжимаю плечо папы:
— Со мной все будет хорошо. Мы просто живем дальше… Никаких обид.
— Это правда? — разворачивается он.
— У меня больше нет сил обижаться. Я просто хочу видеть своих родителей счастливыми сегодня, — обнимаю отца.
Он пускает слезу, я — тоже…
Глаза на мокром месте… Сначала от чувств, потом — уже от счастья и облегчения — отпустить, чтобы стало легче.
Мужчины пожимают друг другу руки, потом крепко-крепко обнимаются. Мама сияет. Ох, она ведь действительно любит отца, понимаю это именно сейчас, когда она так рада, что отец восстановил отношения со мной, помирился с другом… Когда любишь, радуешься всему хорошему, что случается с тем, кого любишь…
— С твоей женой я уже знаком, — говорит Ансар и неожиданно добавляет. — Познакомишь меня со своей дочерью? Стала совсем взрослой.
Наконец, он смотрит на меня.
Он, что, серьезно?
— Всегда хотел попросить познакомить меня с ней, но… духу не хватало, знаешь ли? — усмехается Ансар, продолжая поедать меня глазами. — Красавица. Надеюсь, она свободна?
Мы все опешили от такого поворота… Особенно я.
Что за цирк, захотелось сначала возмутиться!
Делает вид, что ничего не было? Ха… Хорошо же ты устроился, гад, но потом…