Хочу замуж!
Шрифт:
Дождавшись относительной тишины в зале, я мило улыбнулась и сказала:
— А свой следующий номер я хочу посвятить нашему уважаемому гостю Игорю Андреевичу Воруйко! На сцене — Астра Иванова!
Моему шефу удалось вновь занять место за столом и он, ужасно довольный собой, заговорщически подмигнул начальнику отдела культуры. Дескать, знай наших! Мне показалось, будто Игорь Андреевич снова покраснел. Какой застенчивый человек! Совсем не похож на начальника.
Я прониклась к нему ещё большей симпатией и мысленно похвалила себя за свою идею. Ах, цыгане — бедные изгнанники! Мало того, что у них нет своей родины,
Ты — цыган, и я — цыган,
Оба мы — цыгане!
Ты воруешь лошадей,
Я ворую сани!
Ай — дана, дана, дана. Хэй!
Ай — дана, дана, дана. Хэй!
Ай — дана, ай — дана, дана. Хэй!
Ай — дана, дана. Хэй!
Я не только пела, но ещё и пыталась танцевать по-цыгански, и всё же боковым зрением заметила, что так застенчиво красневший в течение вечера Игорь Андреевич Воруйко, вдруг побледнел. От неожиданности я чуть было не забыла слова следующего куплета, но моя верная память меня выручила.
Ты — цыган, и я — цыган,
Оба мы — цыгане!
Ты в карман, и я в карман:
Оба за деньгами!
Ай — дана, дана, дана. Хэй!
Ай — дана, дана, дана. Хэй!
Ай — дана, ай — дана, дана. Хэй!
Ай — дана, дана. Хэй!
Я уже закончила петь, но ещё продолжала плясать на сцене, как вдруг увидела, что Игорь Андреевич Воруйко решительно поднялся из-за стола. На нём почему-то лица не было. Виталий Львович Наливайко тянул начальника отдела культуры за полу пиджака, пытаясь обратно усадить за стол. Но Воруйко оттолкнул беспомощную пьяную руку моего шефа и, даже не удостоив меня взглядом, быстро вышел из зала.
После неожиданного ухода начальника отдела культуры все остальные гости засиживаться тоже не стали. А ведь нас ожидала ещё одна смена блюд и десерт. Сокрушаясь по этому поводу, наш бухгалтер поспешила на кухню ресторана, дабы предупредить, чтоб все неиспользованные продукты, а также уже готовые блюда официанты сложили в пакеты. Ну, не пропадать же теперь добру, верно?
На обратном пути из кухни Светлана Михайловна увидела меня, сидевшую в гордом одиночестве за столиком, и шепнула на ушко, что мне теперь — крышка. Я поинтересовалась, что я сделала не так?
Ответ протрезвевшей Светланы Михайловны не заставил себя ждать. Кто просил меня исполнять песню про цыган с криминальными наклонностями? Ведь они же не все воруют. Вон, господин Воруйко с тех пор, как ушёл со своей прежней должности (а он был вроде как главным начальником над всеми ревизорами города), со всеми тёмными делами напрочь завязал. В сфере культуры уважаемый Игорь Андреевич Воруйко работает по — культурному: при всём желании не придерёшься. И тут на тебе — Дед Мороз объявился в Африке!
Какой-то там рядовой сотрудник какого-то там рядового музея при всём честном народе начинает делать какие-то подозрительные намёки самому начальнику отдела культуры! Ну, кто же так поступает?
Вот, если у тебя есть, к примеру, на Воруйко хороший, надёжный компромат, ты запишись к нему на приём по личному вопросу и договаривайся без свидетелей, сколько душе угодно! Если повезёт,
то получишь деньги. Тут же, не отходя от кассы.Но так поступают умные люди, и у них всё складывается в жизни благополучно. А других просто увольняют с работы. За неимением доказательной базы. Но теперь виноватых искать поздно. Вот так-то!
Ну, а всё остальное вы уже знаете.
47
После приватного разговора со Светланой Михайловной я решила не садиться в заказной автобус, который ожидал сотрудников у входа в ресторан. Мне хотелось побыть немного наедине с собой. Люся Крапивина, прощаясь, поцеловала меня в щёчку и сказала: «Держись!». А наша милая секретарша Анечка не выдержала и расплакалась. Потом легонько обняла меня за плечи и юркнула в автобус. Наверное, ей стало стыдно за свою слабость. Ну, конечно: молодая ещё, необстрелянная. Я-то на добрых шесть лет её старше.
А вот ушлая Светлана Михайловна знала, как нужно вести себя в той или иной ситуации. Сделала вид, будто в упор не видит меня, стоило мне только попасть в опалу к начальству. Ну, да Бог ей судья. Зато порадовал своей заботой наш специалист широкого профиля (плотник, сантехник и электрик в одном лице) — дядя Ваня. Нетрезво ухмыляясь, он похлопал меня по плечу, потом достал из-за пазухи в качестве подарка к празднику 8-е Марта бутылку вина, которую я, не задумываясь, тут же засунула себе в сумку.
Помахав ручкой ещё курившим у автобуса коллегам, я отправилась пешком к себе домой.
Надо сказать, предаваться печали долго я не умею. Даже после самого сильного стресса у меня мозги сами собой начинают настраиваться на хорошее. Вот и после расставания с сотрудниками нашего музея я, как ни стыдно в этом признаться, довольно скоро пришла в себя. Да и как тут не прийти, если все, попадавшиеся мне на пути представители сильной половины человечества, поздравляли меня с Международным женским днём!
А один парень даже подарил цветы. Правда, он еле держался на ногах и размахивал букетом с беззащитными жёлтыми хризантемами, как будто банальным банным веником, но мне всё равно было приятно. К тому же, теперь я могла идти по улицам с загадочным выражением лица. Глядя на меня, можно было вполне подумать, будто я возвращаюсь с романтического свидания. О, ля-ля!
Иду я, значит, бросая по сторонам рассеянные взгляды. За плечами, как всегда, висит моя добрая старушка от китайских последователей традиций синьора Версаче. В одной руке — пакет с моими выходными туфлями на шпильках и турецкой косметичкой, которую в самом начале праздничного вечера каждой из сотрудниц музея подарили наши галантные мужчины. В другой — чуть помятые, но всё равно очень красивые и нежные хризантемы. В общем, настроение — более, чем отличное.
И вдруг, когда я свернула в один не очень хорошо освещённый переулок, кто-то попытался вырвать у меня сумку. Я упала. Но, падая, успела подумать: какой придурок в Международный женский день догадался пойти на ограбление девушки, у которой, к тому же, в руках цветы?! Ну, пэтэушник, погоди!
А в том, что на меня напал пэтэушник — я ничуть не сомневалась. Ведь дураку понятно, что если человек в школе учился хорошо, он не станет потом нарушать закон. Либо будет делать это более изящно, а не так глупо и примитивно, как эта гадкая уличная обезьяна!