Хочу жить и умереть
Шрифт:
Однажды днём, когда Горский находился в банке, Наталья покинула своё убежище, решив собрать чемодан и уехать, куда глаза глядят.
Она вошла в гардеробную, где хранились её вещи. Там же стояли два чемодана, один тот самый, с которым Наталья приехала в Москву. Девушка взяла свой старый чемодан и начала упаковывать вещи…
Когда с этим было закончено, она вошла в спальню и открыла верхний ящик комода, где хранился её паспорт. Наталья решила, что вероятно он лежит в сумочке. Но и там его не оказалось, к тому же
Наталья поняла: ей не уйти от Горского. Если только сбежать в чём мать родила. Но без денег и документов она не доберётся до родного города. Что же делать?
Мысли Натальи путались… Она ощутила себя маленькой девочкой, потерявшейся в страшном лесу. «Довериться Кристине? Но поможет ли она? Что я скажу ей: меня избивает Горский? Он спрятал мой паспорт и отобрал все деньги… Господи, какое унижение!»
За размышлениями Наталья не заметила, как оказалась в столовой перед баром со спиртными напитками.
«Напиться… и забыться…» – решила Наталья, наливая себе скотч.
Через час она лежала на диване мертвецки пьяная.
Горничная вошла в столовую и увидела Наталью, распластавшуюся на диване. Девушка во сне похрапывала. Рядом с ней на полу валялись наполовину пустая бутылка и хрустальный фужер.
– Ещё одна жертва любви… – констатировала горничная, поднимая бутылку и фужер с пола. – Дурёха, ведь это не поможет… Небось, скотч пила крепкий, не разведённый… Не закусывая… Только синяки зажили, теперь желудком будешь маяться.
Андрей Баринов открыл ключом дверь.
– Олеся! – позвал он. – Ты дома?
– Недавно из магазина пришла! – откликнулась девушка с кухни. – Мой руки, будем ужинать.
Андрей послушно вымыл руки и, садясь за стол, поспешил сообщить:
– Я знаю, как подобраться к твоей подруге. Я навёл справки по своим каналам о домашнем персонале Горского. И узнал кое-что интересное…
Андрей намеренно сделал паузу и надкусил сочную котлетку.
Олеся встрепенулась.
– Баринов! Ну что за манера у тебя такая! Говори, не тяни!
Андрей с олимпийским спокойствием проглотил кусочек котлетки и сообщил:
– Горничная Горского, Елизавета Струнина, сорока двух лет отроду, – интереснейшая личность. Работала надзирательницей в женской тюрьме. Не брезговала сексуальными услугами заключённых…
– Лесбиянка?! – удивилась Олеся.
– Угу… – отреагировал Баринов, поедая жареный картофель. – Она самая…
– И что нам это даёт?
– Учись, пока я жив! К Наталье не подобраться, около неё вечно водитель вьётся. Не знаю, может быть, Наталья и выходит одна, скажем, погулять, но я сильно сомневаюсь по этому поводу. Словом, я прижму эту горничную-надзирательницу и заставлю ей передать письмо Наталье. Так, что пиши, что считаешь нужным.
Олеся взвизгнула от восторга.
– Андрюшка! Какой
ты умный!– Я в этом никогда не сомневался. Но в нашей стране для успешной карьеры, увы, одного ума мало.
– Ничего, мы ещё своё наверстаем! – уверенно заявила Олеся.
– Твоими бы устами, да мёд пить!
…Андрей Баринов на некотором расстоянии наблюдал из своей машины за подъездом горничной Струниной. Обычно она выходила рано. У Горского на Рублёвке была уже ровно в восемь утра. По договорённости с хозяином она жила у себя дома, работала с восьми утра до восьми вечера с одним выходным днём в неделю.
И вот названная персона вышла из подъезда и направилась к автобусной остановке. Баринов вышел из автомобиля и поспешил вслед за женщиной.
– Доброе утречко, Елизавета! – бодренько произнёс он.
Женщина остановилась и подозрительно воззрилась на незнакомца.
– Если ты от моей матери, то напрасно теряешь время. Я с этой ведьмой общаться не намерена. Так ей и передай! – Резко сказала Струнина и уже намеревалась продолжить свой путь к остановке.
– Отнюдь! Я пришёл не по наущению вашей матушки! – сказал Андрей и резко схватил горничную за руку.
– Пусти… – прошипела она. – Закричу!
– Не советую. Я хочу поговорить о вашем доблестном прошлом, о тех прекрасных временах, когда вы работали надзирательницей в женской тюрьме. Странно, что ваш работодатель не знает, чем вы там занимались. А то он бы не подпустил вас к своей любовнице. Ведь вы её вожделеете, неправда ли?
Елизавета Струнина побледнела, как полотно.
– Что вы от меня хотите? Денег?
– Я – не шантажист. И прошу вас лишь об одной маленькой услуге, – Андрей извлёк из кармана запечатанный конверт, – передайте это письмо Наталье. Поверьте – это послание от её подруги, а не от бывшего любовника.
Елизавета явно колебалась. Баринов не торопил её, по-прежнему сжимая конверт в руке.
– Хорошо, я передам письмо. А где гарантия, что вы оставите меня в покое?
Баринов усмехнулся.
– Гарантии даёт только патологоанатом при вскрытии в морге. Думаю, что мы продолжим наше приятное знакомство. Поверьте, я не хочу тревожить господина Горского неприятной информацией… – многозначительно произнёс Баринов. – Кстати, как там поживает Наталья?
Елизавета замялась.
– Плохо, – призналась она. – Иногда мне жаль её. Но я не имею право проявлять сострадание. Иначе Горский меня уволит. Девчонка польстилась на богатство, вот теперь и расплачивается. Все мужики – скоты! Неважно с Рублёвки или с Люблино!
Горничная выхватила письмо из рук Баринова и заторопилась на подошедший к остановке автобус.
Елизавета долго колебалась: отдавать ли письмо Наталье или нет? Наконец, когда Горский позавтракал и уехал в офис, она решилась.