Ход Конём
Шрифт:
— Я поняла… — глухо пробормотала я. — Хватит…
— Не хватит! — рявкнул Рамон. — Ладно, молодые мамаши — они помешаны на здоровье своих детей и имеют право на фобии. Но ты-то в состоянии соображать, правда? Неужели ты думаешь, что для исследования малышни нам обязательно надо их резать? В наше время абсолютное большинство процедур проводятся без вмешательства в организм…
Я почувствовала себя дурой и виновато вздохнула:
— Извини…
Родригес прервал свой монолог, потом почесал затылок и… задумчиво пробормотал:
— Черт! А ведь ты в чем-то права! Мы заигрались в секретность…
— Не поняла?
— Да если
— …начали бы вам помогать! — с облегчением выдохнула я.
— Можно сказать и так… Хотя от некоторых видов 'помощи' я бы, пожалуй, отказался…
— О чем это ты?
— Да так, о своем, о девичьем… — устало усмехнулся полковник. И, увидев на моем лице гримасу недоверия, раздраженно добавил: — Не дергайся: эта фраза не имеет никакого отношения ни к Демоницам, ни к их детям. Так, кое-какие не очень приятные воспоминания…
— Ясно… — буркнула я. Потом разгладила складку на штанах и виновато пробормотала: — Пойду я, наверное… И… извини меня, ладно? Я просто…
— …переживала… — Родригес фыркнул, и, увидев, что я встаю, отрицательно помотал головой: — Не торопись! Раз ты уже тут, ознакомься-ка с одним документом…
Я опустилась обратно в кресло и с интересом пробежала взглядом первый абзац текста, украшенного грифом 'ДСП'…
— Аналитическая записка? От Саши Тишкина?
— Не совсем… — ухмыльнулся Рамон. — Скорее, кое-какие выводы, сделанные на основе полученной от него информации.
Я проглядела еще абзаца четыре и снова не удержалась:
— Рейд? К Циклопам? А Вик уже в курсе?
— Орлова, ты сегодня невыносима! Прежде, чем задавать вопросы, пожалуйста, дочитай текст до конца…
Глава 7. Сеппо Нюканен
…Пальцы, прикоснувшиеся к щеке, были холодными, как лед. А рывок за веко — настолько грубым и бесцеремонным, что рука, повинуясь вбитым в подкорку рефлексам, сжалась в кулак и… не сдвинулась с места даже на миллиметр. Впрочем, удивиться этому он не успел: одновременно с попыткой пошевелиться откуда-то сверху и сзади раздался хриплый и очень низкий рык:
— Он очнулся, босс!
— Отлично… Свободен… — отозвался неведомый 'босс', а следом за этой фразой легонечко зашелестела сдвигающаяся дверь.
Механически отметив, что не услышал звуков шагов уходящего человека, он попробовал открыть глаза и мысленно сжался от ужаса: веко, только что приподнятое врачом, снова опустилось и напрочь отказалось двигаться!
— Последствия стазиса… — буркнули справа-сзади. — Пройдут через пару минут…
'Стазис?' — мысль, появившаяся в голове, была медленной и какой-то тягучей. Настолько, что смысл, вложенный в это слово, он понял только через вечность. А среагировал на него только тогда, когда почувствовал покалывание в кончиках пальцев, першение в горле и легкий, но чертовски неприятный зуд под кожей лица.
— Для чего меня в него по-… - начал, было, он. И замолчал, сообразив, что не узнает тембр своего голоса.
— Жить хотите? — проигнорировав заданный наполовину вопрос, хмыкнул 'босс'.
— Жить?
— Ага…
— А что, есть другие варианты? — ответил Сеппо, и, услышав собственный голос, снова почувствовал себя не в своей тарелке: слова, выговариваемые непослушными губами, звучали так, как будто их произносила… женщина!
— Есть… — усмехнулся его собеседник. — Череда убийств тех, кто
занимал сколько-нибудь значимые посты в руководстве КПС, продолжается: позавчера в Алькирате был убит экс-председатель КПС, господин Джереми Мак-Грегор…— Опять Моисей, сэр? — спросил Нюканен, и, наконец, смог открыть глаза.
Правда, толку от этого оказалось немного: шея шевелиться не хотела, поэтому в поле его зрения оказались только порядком 'размытые' потолочные панели и манипулятор системы жизнеобеспечения медблока.
— Он самый…
— Этот убийца — весьма последовательная и чрезвычайно находчивая личность… — вздохнул Сеппо. И, вспомнив, что так и не ответил на заданный ему вопрос, добавил: — Хочу. В смысле, жить… Вернее, не совсем так: я не хочу умирать так, как умирают жертвы Моисея…
— О-о-о! Вижу, начинаете приходить в себя… — невесть чему обрадовавшись, хохотнул 'босс'. — Это радует…
В отличие от него, Сеппо было не до радости: он моргал, морщил нос, шевелил нижней челюстью и прикасался опухшим и не помещающимся во рту языком к собственным зубам. Ощущения, которые он при этом испытывал, были… странными. Вернее, не так: он их не узнавал. Следовательно, тело, в котором он находился, ему не принадлежало. Или… принадлежало, но над ним поработал очень хороший косметический хирург!
Придя к этому выводу, он заставил себя успокоиться и угрюмо поинтересовался:
— Это что, косметический морфинг, сэр?
— Угу… — отозвался его собеседник. — Он самый…
— Категория, небось, не ниже четвертой?
— Одиннадцатая… — усмехнулся 'босс'. — Как выражается один мой хороший знакомый, вам сделали 'полную замену кузова'…
— Здорово… — хмуро буркнул Сеппо, не испытывавший ни капли радости от потери внешности.
— Вас не удивляет номер категории?
Голова мотнулась сама собой. И в поле зрения Нюканена промелькнуло хрупкое женское плечо! Поэтому собственный ответ он услышал словно через слабенькое поле подавления акустического сигнала:
— Нет, сэр! Если существует восемь гражданских, то еще несколько должны использоваться силовыми структурами. Скажем, в той же ПЗС [55] …
— Вы уже в норме… — не дав ему договорить, хмыкнул 'босс', и Сеппо, почувствовав смену тональности разговора, заставил себя отвлечься от мыслей о новом теле.
55
ПЗС — программа защиты свидетелей.
Первый настоящий вопрос прозвучал секунды через полторы-две:
— Скажите, Сеппо, кем вы видите себя в новом мире?
— Вы забыли добавить 'в будущей жизни', сэр… — криво усмехнулся Нюканен. — Мне впаяли пожизненное, причем без права апелляции…
— Вы — в команде. И это налагает на вас ответственность… — чуть изменившимся голосом произнес 'босс'.
Намек был более чем прозрачен. Однако Сеппо предпочел перестраховаться:
— В том разговоре меня поздравляли с новым назначением. Вы не напомните мне последнюю фразу? [56]
56
Политики такого ранга не могут позволить себе быть забывчивыми. Поэтому проходят процедуру улучшения памяти.