Ход пешкой

Лицо вспыхнуло как лампочка. Уши и щеки словно натерли жестким полотенцем.

– Отвернись.

Он хмыкнул, но все-таки уступил. Однако Кассандра не тронулась с места, пока демон не встал к ней спиной.

«Сволочь бездушная».

…Что ж, выбор одежды из вороха совершенно неподходящих вещей, оказывается, может отвлечь от грустных мыслей. Натянув серую блузу со шнуровкой вместо пуговиц, девушка поежилась, когда грубая ткань коснулась еще чувствительной кожи. Штаны оказались великоваты, и пришлось подвязать их веревкой. Но все равно лучше, чем ничего. С обувью дело обстояло сложнее – хотя с размером повезло и в этот раз, ботинки оказались уж очень тяжелыми. Такими если ударишь – синяк месяц не пройдет.

Озадаченный взгляд на ноги, а затем на Риэля, который поглаживал уже взнузданную и готовую к дороге лошадь, навел на интересные мысли… Хм. Снова взгляд на ноги – на этот раз заинтересованный. Затем – испуганный – на Амона. Тот с закрытыми глазами сидел, привалившись спиной к стволу дерева, и просто ждал, пока остальные соберутся. Хотя какие остальные? Только Кэсс. Ведь это она уже битый час шуршала за кустами, облачаясь в приготовленные Шлецом наряды. Вот выглянула из своего укрытия, покусала губу, задумчиво потерла подбородок. В голове быстро сложилась картина последующих действий.

Она подошла почти неслышно, но все же ангел обернулся и посмотрел с недоумением.

– Что?

Демон открыл глаза, иронически поднял бровь.

– Господин, – дрожащим голосом сказала девушка, сцепив руки в замок и подняв их в умоляющем жесте. – Мне сказали, что я расстроила вас, а за этот проступок здесь чуть ли не казнят.

– И? – Андриэль с усмешкой смотрел на рабыню.

Расплачется? Спросит, как загладить вину? Упадет в ноги? Обычная невольница, ничего больше. Его друг не прав – она безнадежна. Но тут левую голень обожгло внезапной и яростной болью. Это Кэсс со всей силы ударила туда тяжелым ботинком. Нога подогнулась, ангел припал на колено, а мятежница размахнулась сцепленными руками и обрушила их на темноволосую голову. Удар соскользнул и пришелся в ухо, но Кэсс не оплошала и, не мешкая, еще раз влепила ангелу ногой. Тот опрокинулся на спину.

– И надо бы тебе извиниться, – прошипела девушка, возвышаясь над поверженным хозяином. – Если здоровьем дорожишь.

Риэль взвился с земли и бросился на обидчицу.

– Девка… – Он уже замахнулся, чтобы как следует врезать ей, но отведенную для удара руку перехватили в воздухе.

Амон напомнил:

– Моя. Дотронешься – убью!

– Тогда накажи ее сам! Она посмела… – Разгневанный господин оттолкнул бросившегося ему на помощь Шлеца. – Дрянь.

– Ничтожество, – парировала с земли рабыня и обернулась к демону: – Давай, ударь! Сволочь бездушная…

Он посмотрел безмятежно, повернулся к разъяренному другу, сказал:

– Пора ехать. Полетишь или верхом?

– Верхом… – болезненно морщась, ответил тот.

– Я так и думал.

Девушка вскрикнула, когда ее вздернули на ноги, стремительно развернули и потащили к лошади. Она думала, демон и правда замыслил расправу, но вот он подсадил ее в седло, а через мгновение и сам устроился рядом, подвинув Кэсс ближе к конской холке.

– А одна я ехать не в состоянии? – стараясь не расплакаться, спросила без вины виноватая.

– Свою состоятельность ты уже доказала. Поэтому сиди и помалкивай, – спокойно ответил он и стегнул коня.

Все попытки Кассандры выстроить между собой и своим спутником ледяную стену пошли крахом. Глупое сердце суматошно билось от одного только осознания его близости. Почему? Да что в нем такого?! Зачем посадил с собой? Заботится? Не хочет, чтобы снова сбежала? А может… да брось, глупая! Приди в себя.

Амон спокойно выпрямился, даже не подозревая, в каком состоянии находится сейчас его жертва, или подозревая, но не обращая внимания. Одна его рука тяжело лежала на ее талии, и от горячей ладони бежали жгучие токи по всему телу. Может, ему доставляет удовольствие так ехать? Нет. Девушка запретила себе об этом думать. Демоны бесчувственные и жестокие создания.

– Как ты нашел меня? – спросила она, потому что не могла ехать молча – слишком много вопросов мельтешило в голове, раздражая любопытство.

Впрочем, чем больше она узнает, тем больше шансов…

Хозяин хмыкнул, словно рабыня спросила глупость.

– Ты принадлежишь мне. Стоит тебе произнести мое имя, и я знаю, где ты. А как я, по-твоему, успел тебя спасти в той деревне? – Кэсс непроизвольно впилась ногтями в широкое мужское запястье, стараясь подавить ярость – в памяти сразу же всплыл подслушанный у ручья разговор. – Успокойся.

Равнодушно отданный приказ заставил на мгновение напрячься, но все же усилием воли пленница вынудила себя ослабить хватку. Однако еще труднее оказалось подавить в себе неукротимое желание погладить то место, куда только что с наслаждением вонзались ногти.

– И ты читаешь все мои мысли? – делано спокойно спросила она.

– Пока не все. – Он сказал это без досады, но с чувством легкого сожаления. – Некоторые твои мысли очень яркие – особенно если ты сосредотачиваешься только на них. А если смотришь в глаза, я почти наверняка прочитаю то, о чем ты думаешь. Но если отвернешься, как сейчас, что-то может ускользнуть.

– Зачем ты это вспоминаешь? – через некоторое время спросил Амон. – Шлец болтун.

– Вы не способны любить, да? Ты не умеешь чувствовать, испытывать… нежность. – Она запнулась на последнем слове.

Тишина. Ну да, разве хозяин может снизойти до разговора с рабыней? И так уже столько времени на нее потратил…

– Я никогда не любил, – после долгого молчания ответил демон. – Это человеческое чувство. Мне оно чуждо.

– А сколько тебе лет?

– Это важно? – В низком голосе звучало удивление, словно у его обладателя никогда не интересовались возрастом.

Кэсс молчала, не зная, как правильно ответить. На вид ему около тридцати, но вдруг она ошибается?

– Полторы тысячи.

– С-с-сколько?! – Девушка резко обернулась и едва не вывалилась из седла. Забыв про все, она всматривалась в молодое лицо, и в глазах поселилась такая паника, что ее спутник против воли улыбнулся.

– Мы живем по пять-шесть тысяч лет, человечка.

– Охренеть! – с чувством сказала рабыня и нахмурилась, когда руки хозяина сжались сильнее.

– Не ругайся на языке того мира – раздражает. Говори на нашем языке.

– В каком смысле? Разве… – Она задумалась и спросила: – А откуда я знаю ваш язык?

– Заклинание, – последовал короткий ответ и следом едкое замечание: – Что-то ты стала очень смелой, болтаешь постоянно.

– Сейчас догадаюсь – тебя это раздражает?

В ответ демон повернул ее спиной к себе и пришпорил лошадь.

* * *

Она пятилась, пока не уткнулась лопатками в ствол дерева. Амон подходил медленно. Убьет… но прежде покалечит. За что? За Андриэля? Тот сам виноват, она ничего страшного ему не сделала. Нет, нет… В руках демона тускло отсвечивали сталью два совершенно разных, но при этом одинаково пугающих меча. В правой – тяжелый, с широким клинком и вытравленными на нем узорами загадочных рун. В левой – узкий, легкий и даже изящный. Оба клинка сейчас смотрели в землю, но вряд ли это надолго.