Ход волхва

— Ты же сам их заряжал, — откликнулась Яна, бледная до такой степени, что цвет её кожи едва не сравнялся с цветом волос.

— Мало ли, вдруг пропустил, — Никита снова поднял руку, глядя на стрелки циферблата. Прошло пять минут, пространственная ткань Изнанки начала поддаваться внешнему воздействию.

— Группа захвата ко мне! — резко приказал волхв. — Резерву быть наготове.

Тревожные импульсы сигнальных пирамидок участились, астрал возмущённо взвихрился непонятными выплесками чужеродной энергии. Никита понял, что пора встречать гостей. Он мысленно позвал Дуарха и Ульмаха, и через пару ударов сердца стоял вместе с бойцами посреди запущенной и затянутой мерцающими гнилушными огоньками стенами камеры, где сейчас, в Яви… никого не было. Висконти и Маккартура несколько часов назад перевели в старый тюремный корпус, а вместо них осталась одежда, пропитанная личной аурой. Ловушка примитивная, но необходимая для того, чтобы Сегрейв не почувствовала подвоха и навелась именно на энергию дружка Аморуччи.

По знаку Никиты все разошлись по сторонам, оставляя свободной середину помещения, причём, каждый из бойцов занял место у сигнальной пирамиды, образуя такую же конфигурацию.

Изнанка вспучилась и лопнула, образуя неровную дыру с протуберанцами неприятных кислотных цветов. Из неё появилась женщина в обтягивающем фигуру чёрном комбинезоне. Она шагнула вперёд и сразу же ушла в сторону, чтобы дать дорогу двум таким же фигурам. Прорыв с жадным чавканьем сжался и исчез.

Баронесса замерла, увидев посторонних, что для неё стало сюрпризом. Красивое когда-то лицо с нитями появившихся морщин исказилось от гнева и досады. Никита поразился её реакции. Она тут же выхватила кинжал из ножен, висевших на правом бедре, что-то крикнула и взмахнула им, резко приседая на одно колено.

В это же мгновение перед двумя «подводниками», как их мысленно окрестил Никита, с рёвом вырос Зверь с густой лоснящейся шерстью. Он махнул своей лапищей, сметая с пути опешивших от столь грубой преграды врагов. Тяжело переваливаясь, Велесов слуга направился к ним, чтобы выпотрошить добычу, в которой текла горячая и живая кровь. Зверь чувствовал её и жаждал полакомиться. В это же мгновение на плече волхва, почуяв связь с животным, болезненно зажглось тавро.

Позиция баронессы насторожила Никиту, и он рванулся к ней, преодолевая сгустившееся пространство Изнанки. Но расторопнее всех оказался Барс. Он был ближе всех к Стефании, чем и воспользовался. Тяжёлый ботинок обрушился на руку женщины, выбивая кинжал из сжатой ладони. Баронесса закричала от боли и упала спиной на пол, но тут же перекатилась в сторону, выхватывая какой-то очередной амулет.

Пространство вокруг неё снова забурлило и вспучилось, но только для того, чтобы выпустить четвёрку Гончих, возглавляемых Вожаком. Он привёл с собой Серого, Милку и её сынка, молодого дерзкого Злюку. С жутким рычанием адские твари вцепились в руки и ноги женщины, не давая ей не то что провести ритуал возвращения в Явь, но и пошевелиться. Баронесса снова закричала, но уже тоскливо и протяжно, понимая, что игра проиграна. Тем временем Зверь добрался до помощников баронессы и разорвал их пополам. Густая кровь, которую Велесов слуга не успевал слизывать, вытекала на грязный и захламлённый пол, и подобно ртутным шарикам, раскатывалась по камере.

— Берём! — прохрипел Никита, глядя на высыхающее лицо Сегрейв. Он понимал, что женщину, которой уже далеко за пятьдесят, может в любой момент поглотить Изнанка. — Вожак, возвращайся домой!

Гончий расцепил железные челюсти, грозно рыкнул, мотнул куцым хвостом, и припав носом к полу, начал искать щель в пространстве. Остальные, дождавшись, когда он просто растворился в серой полутьме, прыгнули за ним.

«Призраки» моментально оказались возле лежащей баронессы с обнажёнными клинками, которые раскалились холодным белым пламенем. Яна накинула «невод», чтобы наёмница не могла пошевелиться, а Никита выкрикнул демонов. Мечущиеся от высасывающей их силы энергии, они подхватили людей и рванули прочь, через инфернальную тропку прямиком в Явь. Вышвырнув их из непроницаемой воронки на бетонный пол, тут же умчались в Ледяные Пустоши зализывать астральные раны.

Никите хватило несколько секунд, что открыть все каналы для поступающей извне энергии, и как только он почувствовал в себе возможность не только шевелиться, но и отдавать Силу, встал на колени перед едва дышащей Стеллиной. Необходимо было нащупать центральный канал в её аурном контуре и начать напитывать его энергией. Неважно, какой: водной, огненной, или земной. Сейчас стоял вопрос выживания ватиканской агентессы. Ромка, Немец, Туман и Винт мгновенно сообразили, что нужно делать, и, оттащив обессиленных, опустошённых «призраков» и чародейку в сторону, окружили тело Стефании Сегрейв. Получив мощную подпитку, она дёрнулась, как после удара током, потом её выгнуло от мириада уколов, лицо налилось румянцем, и даже морщинки куда-то исчезли.

— Достаточно! — приказал Никита и опустился задом на пол, глядя на баронессу. — Как бы плохо даме не стало.

Переизбыток маны, которую сейчас получила Стефания, мог сыграть плохую роль. Остатки негативной энергии Изнанки ещё пытались сопротивляться и закупорить каналы, но золотисто-жёлтые потоки постепенно выдавливали их наружу, заставляя раствориться в пространстве Яви.

— Мы её спасли? — раздался дрожащий голос Яны, пришедшей в себя. К ней бросился Роман и крепко обнял, щедро делясь своей Силой.

— Будет жить, — ответил капитан Севостьянов, с удовольствием защёлкивая на запястьях баронессы наручники. Кивнул своему напарнику: — Помоги поднять.

Они легко вздёрнули на ноги баронессу, которая до сих пор не могла поверить, что попалась в руки русских. В её глазах стояло разочарование и злость.

— Вы в порядке, мадам? — легонько похлопал её по щекам Севостьянов, сугубо ради того, чтобы привести в чувство. И едва не поплатился пальцами, в которые Стефания попыталась вцепиться зубами.

— Brutto figlio di puttana bastardo![2] — выкрикнула она с невероятной экспрессией, сверкая взглядом серых глаз с золотисто-синими крапинками на радужке.

В молодости баронесса была невероятно красивой, глядя на неё, подумал Никита, как и все итальянки, которых боги одарили внешностью и фигурой. В густых волосах цвета воронова крыла едва-едва просвечивали серебристые нити, придавая женщине шарм. Почему итальянка? А раскололся Матео Висконти, признался, что Стеллина в девичестве носила фамилию Лето. Стефания Лето вышла замуж в двадцать пять лет за швейцарского богача Энцо Сегрейва, оказавшегося связанным с английской разведкой. Только вот он не знал, что красавица-жена давно завербована ватиканской «Опус деи» и активно работает под прикрытием религиозного движения. А «Опус деи» работает только на себя, и никогда — ни на кого. Никто никогда не умудрился и не смог использовать ватиканские спецслужбы в своих целях. Это они всегда используют всех.

— В порядке, если ругается! — расплылся в улыбке капитан.

— Она тебя сукиным сыном обозвала, — усмехнулся Никита. — Причём, уродливым.

— Ну и ладно, переживём. Главное, птичка теперь в наших руках.

— Нужно проверить, есть ли у неё амулеты или ещё какая холера, — предупредил Никита. — Яна, возьмёшь на себя роль надзирательницы?

— Конечно, — чародейка мило улыбнулась, но взгляд её не сулил ничего хорошего для пленницы.

Баронесса окончательно пришла в себя и, кажется, поняла, о чём разговаривают русские. Возможно, она даже понимала разговорную речь, освоенную с помощью лингво-мага, но проверить это не представлялось возможным. Более того, Стефания разразилась каскадом английских и итальянских ругательств, что совсем не красило женщину такой внешности.

Никита резко хлопнул её по лбу, раскрывая «сонный» скрипт точечным ударом. Баронесса мгновенно закатила глаза и стала оседать на пол, но контрразведчики успели подхватить её.

— Несите её в камеру, — приказал он «призракам». — Яна, пока эта склочная дама спит, досконально проверь всю одежду на наличие закладок. Если надо, раздевай. Я хочу убедиться, что на теле нет никаких сюрпризов в виде рунической татуировки.

— Я поняла, — кивнула девушка. — Сколько времени она будет спать?