Ходок-6

Скрат* задумался. На общий сбор он пришёл в надежде получить долгожданное повышение. Конечно, опростоволосившийся гетман и его первый подчиненный догадывались, что последует наказание, но не расправа же. Юноша предполагал, что его кандидатуру в конце — концов утвердят. Поединков он не боялся ибо был уверен в себе и своих силах.

Однако получилось иначе. Панамериканцы всегда точили зуб на славских алатарей. Даже в ордене некромантов вековая ненависть сохранилась. Их и так было больше, а тут ещё подвернулся прекрасный момент, чтобы добить чудом выжившего соперника.

— Лучше отступи, тогда мы утвердим тебя единственным алатарем Славской Империи, — подал голос мужчина в маске Койота.

Скраб сообразил, что ему бросили кость, в виде завуалированной сделки. Славяне всегда имели по два алатаря. Теперь же парню предлагали предать интересы родного отделения, согласиться на сокращение и стать, по сути, марионеткой американских кураторов.

Подохнуть в качестве альтернативы Лепрекона устраивало мало. Он уже почти согласился, как вдалеке раздался устрашающий вой, от которого кровь застыла в жилах. Присутствовавшие черноризцы обернулись и увидели, что вокруг каменного лика пылала алая пентаграмма.

Следует сказать, что из-за двух поражений Беара, новопризванный бог подрастерял былое могущество. Вий удалился из реального мира и копил силы, требуя больше и больше жертв. Это так же послужило одной из причин нынешней опалы.

Гигантская голова ожила. Морда воспарила над озером и обрела прозрачность. Серая масса вокруг идола покрылась волнами. На грязевой поверхности разразился натуральный шторм. Давление шакти нарастало, а Вий по-прежнему не отвечал на «запросы» паствы.

Наконец, громадное око распахнулось и длинный язык выстрелил из зубастой пасти. Отросток обхватил Беара и стоявшего рядом с ним Скрата и притянул поближе. Безобразный рот чавкнул, и двое несчастных исчезли в бездонном зеве. После своеобразной трапезы вакханалия вокруг божественного лика постепенно затихла.

— Ну что ж. По — моему, воля бога прямо говорит, что нам нужно избрать алатарей из пришедших на сборы людей. Славской Империи не повезло, — снова высказался Койот, когда события вошли в привычную колею.

— Согласен. Пусть начнутся поединки, — провозгласил Глас, получив одобрительные кивки от остальных «масочников».

Свита подле руководителей пришла в движение. Из неё выдвинулись претенденты на обретение могущества и власти. О судьбе неудачников никто не переживал, а между тем зря, по крайней мере, одного из них не следовало сбрасывать со счетов.

* Circulis justitiae*- круг справедливости, латынь;

* Виновен- латынь, в дальнейшем для удобства читателей фразы будут переведены «автоматически»;

* Скрат Леприкон — палатарь Темного Ковена, более подробной книге Ходок-3.

Глава 28. Безумец.

Безумие дремлет в каждом из нас, главное не давать ему пищу.

Сбрендивший психиатр.

Где они очутились, Скрат так и не понял. Повсюду вздымались облака пара и неспешно текли лавовые потоки. Случайно или нет, но их выбросило на громадный каменный выступ. Иначе незваные гости сразу бы поджарились.

Место ощущалось чуждым всему живому. А ещё изрядно напрягал спутник. Беар так и не пришёл в сознание. Мало того, гетман постепенно преображался. Частички огненного шакти собирались отовсюду и проникали внутрь бессознательного человека. На щеках наросла щетина, а на лбу появились два крупных уплотнения. Под кожей неспешно ходили желваки. Конечности дрожали, туловище перекраивалось.

Лепрекон всегда дорожил собственной шкурой. Такие перетрубации вызвали немалые опасения. Парень вгляделся в «шефа» ещё раз и принял решение. Рука сама собой скользнула за отворот сапога. Там вокруг голени оплелелось, как змея, лезвие любимого серпа. Приносить на собрание оружие было строжайше запрещено, однако Скрат нашёл выход. Его боевая коса семи страданий давным- давно превратилась в могучий почти разумный артефакт, вместилище одного из самых зловещих астральных демонов, жнеца посмертных мук.

С тех самых пор, как юноша осуществил давнюю месть и прикончил Барта Каменного*, связь с потусторонней сущностью постоянно крепла. Тварь проложила между собой и призывателем особого рода канал, через который их энергетики переплетались.

Лепрекон превратился во всамделешнего жреца смерти. Он месяцами пропадал в Лоске, охотясь на практиков различных инфосфер. За неполные четыре года парень прирезал несколько тысяч идущих по пути возвышения.

Среди них попадались всякие: сильные, слабые, умелые и не очень. Секрет заключался в том, что серп вытягивал из жертв крупицы божественного металла, каким-то непостижимым образом в момент смерти призывая личные карты умерших. Наверное, и даже наверняка, это были проделки демона, с которым установилось подобие телепатической связи. Даже сейчас жнец посылал волны желания «пожрать». Также иномировая жуть обрела свободу и могла ненадолго появляться в реальном мире.

Руки привычно придали нужную форму податливому железу. Из другого сапога Скрат извлёк рукоять, сделанную волшебного рога. Слегка поднатужившись, он соединил две части, и направил в оружие толику своего шакти.

Боевой серп сразу окутался чёрной дымкой, а пальцы приятно защекотало. Любой другой, кто сунул бы ладонь в это марево, пострадал до костей. Лепрекону же эманации истинной смерти стали нипочём. Парень не просто убивал. Он лишал жертв посмертия, разрывал души и скармливал их демону. На тяжкий грех Скрат наплевал. Личный профит стоял на первом месте. На то, чтобы достичь стадии пика Единого тела, у него ушло в десятки раз меньше времени, чем у большинства людей. Более того, своим злодеяниям парень нашёл ещё одно оправдание.

По какой-то неизвестной причине демон внутри боевой косы зашевелился. Из острия косовища ударил луч тьмы, и на одиноком камне возникла полупрозрачная фигура: красивая темноволосая девушка с неестественно вывернутой шеей. Одета покойница была в погребальный саван, а босые ноги невесомо парили над неровной поверхностью выступа. Пальцы пуруши* заканчивались увесистыми когтями. Через миг ногти-сабли ещё больше удлинились и указали в направлении слышавшегося вдалеке шума: то ли боя, то ли местного буйства стихий.

— Моя любимая снова проголодалась? — после материализации призрака во взгляде Лепрекона появился явный отблеск безумия, — Не переживай, я накормлю тебя. Прийдет час, и ты станешь, как раньше. Заживём лучше прежнего, словно и не было ничего. Мы ведь созданы друг для друга. Я так люблю тебя, Вилена.

Утративший ясность ума Скрат попытался приобнять прозрачную фигуру. Однако объятий не вышло. Ладони провались сквозь вязкий, почти как кисель, силуэт.

— Ничего, когда-то ты была и вовсе незрима, а теперь обрела хотя бы плотность, — некрасивое, в ритуальных татуировках и шрамах лицо скривилось, а костлявые пальцы скользнули за пазуху, сжав чёрную, как ночь, пластину на кожаном шнурке.

— Скоро, совсем скоро ты вновь будешь со мной, — прошептали губы-пиявки, — И я, наконец, овладею тобой. После чего у нас будет дитя. Плод нашей любви, преодолевшей саму смерть, о котором мы так мечтали.

Убивая людей и разрушая их карты, юноша жертвовал толику заемной силы в малюсенькую чёрную капельку. Ее выдал жнец посмертных мук. Где-то там, в небытие, демон отыскал частичку души собственноручно задушеной парнем невесты. А дальше, постепенно сходившему с ума юноше, пришла мысль оживить Вилену, путём восстановления ее личной карты.