Ходок

— Интересно.

— Куда уж интереснее, — очнулся тот, что в халате.

Он достал из кармана халата серебряный крест на цепочке и положил на стол.

— Этот?

— Да, — неуверенно сказал Ник, — вроде, он.

Человек в халате хмыкнул, достал отвёртку и принялся ковырять крест. Через некоторое время что-то внутри щелкнуло, крышка отскочила, обнажив внутренности, микросхемы и провода.

— Генератор импульсов нужной частоты, — торжественным голосом объявил он, — на человека почти не действует, а на тварей производит неизгладимое впечатление. Дурить аборигенов умеют отлично. То, что у него на руке было, я пока не изучал, но думаю, что там всё ещё интереснее.

— Вот что крест животворящий делает, — добавил Илья.

— Короче, — продолжил Ник, — в этот раз он тоже с нами напросился, мы не стали возражать, пригодится. Хотя Румын что-то такое подозревал. После всех приключений, когда мы, еле живые, стояли на базе, собираясь искать нужный кабинет, святоша этот ствол из порток достал, и всем руки вверх скомандовал. А для убедительности выстрелил два раза, парней ранил, потом повёл нас в какой-то подвальчик, где окно было, что-то с ним делал, да только ничего у него не выходило, а тут вдруг окно открылось, а дальше вы всё знаете.

— Дела, — сказал Колесов.

— Что делать-то мне теперь? — спросил Ник.

— Можете отправиться домой, вас официально нет в природе, вы пропали без вести десять лет назад, теперь придётся долго обивать пороги и доказывать, что вы — это вы.

— А что с родственниками?

— Ваша мама ещё жива, проживает по прежнему адресу, недавно вышла на пенсию, думаю, она будет рада вас видеть.

— А вы не поможете мне легализоваться?

— А чем вы намерены заниматься дальше? — не к месту спросил Колесов.

— Не знаю, — честно ответил Ник, — что-нибудь придумаю.

— Предлагаю остаться с нами.

— Это как?

— По роду деятельности нашей конторы нам требуются люди, умеющие обращаться с оружием и ходить в рейды по опасным местам. В силу некоторых причин, услугами профессиональных военных мы пользуемся редко. Вы нам отлично подходите. Кроме того, вы уже прикоснулись к тайне, и теперь вам придётся подписать кучу бумаг о неразглашении, пусть это будет не зря.

— Что нужно делать? — спросил Ник, мысль остаться при любимом занятии ему понравилась.

— Думаю, для начала, стоит разговорить хранителя, — решительно сказал майор, — сейчас только вызову нужного человечка, и начнём.

Илья при этих словах как-то загадочно усмехнулся, видимо знал, о каком человечке речь.

Глава двадцать четвёртая

— Какого беса было меня дёргать? Сказал же, занят я! — возмущался огромный мужик с бородой и наголо бритым черепом, одетый в камуфляжные штаны и серую рубаху-косоворотку, которая, казалось, вот-вот разойдётся по швам на его могучей фигуре.

— Скажи нам, Витя, — ехидно поинтересовался Колесов, — от каких именно важных дел мы тебя оторвали? Брагу хлебать вёдрами? Или селянок трахать?

— Из той деревни, — добавил Илья, — лет через двадцать можно будет призывников в гренадёрскую роту набирать.

— Это неважно, — ответил гигант, но смутился, от него, и правда, разило спиртным, — скучно мне, поговорить и то не с кем, парни все в разъездах, а со мной только этот белобрысый с ушами.

Витя показал ладонями примерный размер ушей упомянутого белобрысого.

— Вот и развлекись, нужно человека допросить, желательно, чтобы жив остался.

— Легко, — заявил Витя и пристально посмотрел на Ника, проследив за его взглядом, Колесов сделал отрицательный жест рукой.

— Нет, не его, тот пациент сейчас в другом месте, а он, — майор кивнул на ходока, — переводчиком будет.

— Добро, — гигант выдохнул облако сивушного аромата, — ведите.

Все они, за исключением того мужика в белом халате, спустились по узкой железной лестнице вниз на пять пролётов, открыли такую же железную дверь, за которой на стуле сидел хранитель, связанный по рукам и ногам. Подтащив поближе приземистый столик из нержавейки, Витя разложил на нём инструмент палача: иглы, щипцы, какие-то зажимы для пальцев, паяльник, который пока не включили.

— Вот такая инквизиция тебя ждёт, святой отец, — прокомментировал он свои действия.

— Инквизиция очень редко применяла пытки, — заметил Илья, — а пациент, всё равно, по-русски не говорит.

— Задавайте вопросы, — предложил Ник, — я переведу.

— Не спеши, — остановил его Витя, закрепляя связанные руки хранителя над столом, — сейчас я его приготовлю к употреблению.

Витя быстро приспособил специальные зажимы на кончики пальцев хранителя, после чего провернул болты на три оборота. Хранитель как-то резко вздрогнул.

— Да ты, прямо, прирождённый садист, — прокомментировал его действия Ник.

— Ни в коем случае, — покачал головой великан, — заплечное ремесло вообще садистов не терпит, боль, испытываемая пациентом, — это средство, но никак не цель всего процесса. Пытают у нас всегда с одной целью, — снять с человека информацию. Вообще, пытка — процесс очень непростой, иногда попадаются совсем упёртые люди, а если перегнуть палку, то пациент просто сойдёт с ума и уж точно ничего никому не расскажет.

— Я понял тебя, — сказал ему Ник, — а может, лучше сыворотка правды?

— Михаил Ильич, как у нас с сывороткой правды? — с усмешкой спросил Витя, — есть ещё или закончилась?

— Вышла вся, — в тон ему ответил Колесов, — завтра возьму канистру и схожу в управление, пусть отольют литра три.

— Понял вас, задавайте уже вопросы.

— Как вас зовут? — спросил Колесов. Ник перевёл.

— Викентий, — отозвался хранитель, — это моё настоящее имя.

— Викентий, вы состоите в обществе так называемых хранителей?

— Да, — резко ответил он.

— Как давно вы попали в указанный мир?

Молчание, поворот болта, вскрик.

— Не нужно! Я пытался посчитать, десять, нет, одиннадцать месяцев.

— Какова была ваша задача?

— Разработка программы детского образования с привлечением церкви.

— Церковь полностью вам подчинена?

— Нет, но это и не нужно, часть церковных иерархов напрямую работает на нас, этого достаточно.

— Когда произошёл катаклизм?

— Их было несколько, — хранитель скривился, — какой именно вас интересует?