Ходячие мертвецы. Падение Губернатора. Часть вторая

Старик все всхлипывал, сидя на земле и обнимая парнишку. Он не обращал внимания на опасность и, похоже, уже не заботился о собственной жизни. Губернатора едва не стошнило от этого зрелища.

Филип подошел к бойцам, в замешательстве стоящим у башни и опустившим оружие. Все они пораженно смотрели на убитого паренька.

– Какого черта с тобой происходит? – спросил Губернатор, приблизившись к первому из стрелков.

– О боже… Я… О боже…

Мужчина в бейсболке с логотипом фирмы «Мэсси Фергюсон» [8] и с длинными баками – все называли его Смитти – однажды болтал с Губернатором, сидя в таверне на Мейн-стрит в Вудбери, и рассказывал ему о том, как отстреливают индеек ко Дню благодарения. Теперь его обветренное, заросшее густой щетиной лицо было бледно как мел, а покрасневшие глаза наполнились слезами.

8

Американский производитель сельскохозяйственной техники.

– Я только что… Я убил мальчишку, – он страдальчески посмотрел на Губернатора. – Я только что убил сына этого человека, как бешеного пса.

Губернатор повернулся и посмотрел на старика – борода, седые виски, в районе шестидесяти, – который стоял на коленях, склонившись над телом сына. По щекам старика текли слезы. Волевой подбородок, напомаженные седые волосы, глубокие морщины вокруг глаз – старик был похож на фермера или сельского работника, но в нем чувствовалась какая-то степенность, и от этого на его слезы невозможно было смотреть. Впрочем, на Губернатора они не произвели никакого впечатления – он лишь разозлился, что никто не убивает этого старого козла. Снова повернувшись к Смитти, Губернатор сказал:

– Слушай меня, слушай, это важно. Ты слушаешь?

Смитти провел тыльной стороной ладони по лицу.

– Д-да, сэр.

– Сколько наших людей этот так называемый «мальчишка» убил из своей чертовой винтовки? А? СКОЛЬКО?

Смитти опустил глаза.

– Ладно… Я понял.

Губернатор положил руку на плечо мужчины и сжал его.

– Гордись, что убил его! – легкий толчок. – Вперед! Не расслабляйся! Это еще не конец!

– Ладно, – кратко кивнул Смитти. – Ладно. – Он посмотрел на винтовку, резко загнал в патронник очередной патрон и добавил хриплым шепотом: – Была не была.

Губернатор вспомнил еще о чем-то и хотел было озвучить свою мысль, когда краем глаза заметил слева от себя какое-то движение. Повернувшись к ближайшему зданию, он увидел четыре силуэта, выскользнувшие из бокового выхода. Сначала Губернатор просто махнул в их сторону рукой и воскликнул:

– Вон! ВОН! ИДУТ…

Но слова застряли у него в горле, когда он вдруг узнал двоих из этой группы.

Высокий, красивый мужчина по имени Рик – самопровозглашенный лидер этой общины, – хромая, торопливо шагал по двору. Его грязный тюремный комбинезон топорщился на животе из-за плотной повязки, наложенной на рану. По бокам от него были женщина и мальчишка лет девяти. Рик помог женщине перешагнуть через гору обломков, словно она была больна. Они лихорадочно метались в дыму, испуганные и оглушенные, как будто стремясь пробиться к дальним воротам в северо-западном углу двора. Следом за ними бежала девушка в потрепанном белом халате, которая держала наготове помповый винчестер.

Узнав Элис, Губернатор вдруг крикнул своим бойцам:

– УБЕЙТЕ ЭТУ ЧЕРТОВУ ПРЕДАТЕЛЬНИЦУ!

В тридцати ярдах к востоку в тени тюремного блока Г пряталась Лилли Коул, которая издалека наблюдала за ходом событий. Первый выстрел автомата прервал временное затишье в битве и заставил ее поежиться. Она подняла пистолет, на мгновение забыв о приближающемся стаде ходячих.

К этому моменту целый батальон живых трупов спустился с холма и единой толпой гниющих паралитиков, неуклюже толкающихся, как скот в загоне, начал ковылять по высокой траве прилегающего к тюрьме луга. Издалека ходячие казались настоящей армией вторжения, войском мертвых центурионов, вышедшим из какого-то дьявольского некрополя. Они тянули вперед руки, натыкались друг на друга, трясли головами, блестели глазами, отражавшими ярко-желтый солнечный свет, – и подходили все ближе к тюремной ограде. С позиции Лилли множество лиц, возрастов, размеров, форм, полов и степеней разложения все еще сливалось в единую массу, но приближение мертвецов уже можно было услышать и почувствовать по запаху. Легкий ветерок доносил до Лилли едкую вонь разлагающейся плоти и непрестанный гул монотонных голосов.

Появление Рика Граймса с семьей и Элис отвлекло Лилли, которую захлестнула волна адреналина, подпитанного гневом и паникой. Она перестала следить за жутким наступлением мертвецов и схватила Остина за руку.

– Смотри! – она дернула его к себе, чтобы он увидел перестрелку. – Смотри, кто там! Боже, Остин, ДАВАЙ ЖЕ!

Они побежали по растрескавшемуся цементу баскетбольной площадки с оружием наперевес. Прямо перед ними, ярдах в двадцати впереди, полдюжины бойцов обстреливало убегающую семью.

– Вперед! Не останавливайтесь! БЕГИТЕ! – крикнула Элис, обращаясь к Рику, и несколько раз выстрелила.

Скрипя зубами от напряжения, Лилли бросилась в самую гущу битвы. У нее на глазах Элис отчаянно пыталась прикрыть отступление семьи Граймсов, но вскоре упала. Одна пуля прошила ей голень, а другая ударила ей в плечо. Земля ушла из-под ног, и Элис упала.

Лилли увидела, как Губернатор подошел к медсестре.

Окровавленная Элис взглянула на него, заметила трех бойцов, которые уже бежали к ней, держа ее на мушке, и яростно выплюнула:

– ДА БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ!

Она выстрелила еще раз и попала в живот одному из людей Губернатора.

– ДОЛБАНАЯ СТЕРВА!

Губернатор подскочил к ней и пинком выбил винтовку у нее из рук.

Лилли подбежала с другой стороны, держа «Ремингтон» наготове, и прицелилась в лежащую на земле медсестру. Она встретилась глазами с Элис, и та выдержала ее взгляд. С секунду девушки молча смотрели друг на друга. Лилли с трудом узнавала в поверженной медсестре бывшую подругу. В конце концов Элис плюнула в Лилли кровавой слюной, и Лилли почувствовала, как внутри нее, словно спичка, вспыхнула ярость.

Краем глаза она видела, как семья Граймсов убегает к воротам. Раздался выстрел – и пуля ударилась в землю прямо рядом с ботинком Рика.

Однорукий Губернатор повернулся к медсестре и взвел курок пистолета TEC-9, зацепив его за ремень. Раздался щелчок. Губернатор оскалился и шумно вдохнул. Отвернувшись, Элис закрыла глаза. Она подготовилась к смерти. Губернатор прицелился ей в голову и тихо прохрипел:

– …предательница…

Раздался единственный выстрел TEC-9. Лилли вздрогнула. Голова Элис взорвалась мириадами влажных розоватых частиц, как осколочная граната.

– Сними их, – спокойно произнес Губернатор, обращаясь к Лилли, но она его не расслышала.

– Что? – она отвела глаза от тела медсестры. – Что вы сказали?

– Я сказал, сними к чертям этих мерзавцев! – проревел Губернатор и махнул пистолетом в сторону убегающей семьи. – СЕЙЧАС ЖЕ!

Лилли опустилась на колени, заняв удобную для стрельбы позицию, напрягла плечи, глубоко вдохнула и навела ствол винтовки на три фигуры в отдалении. От свободы их отделяло двадцать пять ярдов.

За следующие полторы секунды, прежде чем Лилли посмотрела в прицел, краем глаза она заметила сразу несколько вещей, из-за которых ее мозг тут же забил тревогу. Другие солдаты армии Губернатора повернулись к ограде. Некоторые испуганно попятились. По другую сторону поваленных заборов к тюрьме приближалось цунами ходячих мертвецов.

До первой линии стада оставалось ярдов пятьдесят. Ходячие напоминали чудовищный хор дерганых монстров в изодранной одежде – истлевших костюмах, грязных, заляпанных желчью платьях и висящих клочьями джинсовых комбинезонах. Все они не сводили желтовато-белых глаз со свежего мяса, которое бегало по территории тюрьмы. В облаке пыли и порохового дыма распространялась жуткая вонь, которая туманом ложилась на окрестные земли. Нестройная симфония мертвых голосов превратилась в безумный и неровный марш, и мертвецы теперь шагали под страшные звуки своих неумолимых стонов.