Ходящий по улицам

— Всё банально: в его баллоне не хватит воздуха на обратный путь.

— А ты как? Где твой баллон?

— Я без баллона.

— Ты с поверхности?

— Конечно! А бывают люди… — запнувшись, незнакомец с любопытством оглянулся по сторонам, и, хмыкнув, закончил свою мысль несколько иначе: — а ведь бывают и не с поверхности…

— Раз ты с поверхности, можно полюбопытствовать: как же ты сюда спустился, без баллона? Жабры отрастил?

Похлопав ладонью по груди, незнакомец ответил:

— Вот мои баллоны. А вот тут жабры, — он начал оттопыривать ворот костюма, не скрывая наглой ухмылки.

Женщина сдвинула белёсые брови, прищурилась.

— Это шутка?

— Что именно?

Положив нож на стол, Лариса Петровна скрестила руки на груди и кинула недовольный взгляд, способный осадить любого. Напряжение спало, страх улетучился, даже не успев приземлиться. Подобной клоунады она вдоволь насмотрелась на своих уроках.

— Ты мне напоминаешь моего ученика, он тоже любил пошутить. Ежедневно, на каждом моём уроке, он пытался развеселить всю аудиторию, мелко подшучивая надо мной. То на доске что-то напишет, то к стулу прилепит кнопку, то сфотографирует на мобильный телефон и через дебильное приложение, предварительно наложив на фотографию фильтры и свои пубертатные зарисовки, разошлёт всему классу. И это студент — будущий агроном! Специалист, чья задача обеспечить страну сытой жизнью! И я вынуждена его учить, пытаясь не обращать внимания на его насмешки. Как педагогу, мне стыдно за мои мысли, но каждый день меня обуревало желание подбежать к этому говнюку, замахнуться деревянной указкой и врезать ему по губам. Затем затолкать кусок мела ему в глотку и наблюдать, как он будет смеяться, плюясь во все стороны пенистой кровью. Тогда я мечтала о тишине. Но что взять с потерянного поколения? Они вынуждали меня поднимать голос, делать замечания. В первую очередь — это не профессионально, во вторую — проявление слабости. Пришлось непрофессионально скрыть слабость, ударив хама ладонью по губам. Надеюсь ты меня не будешь вынуждать поднимать голос?

— Ого, — удивился незнакомец, — вы были преподавателем?

— Деканом!

— И что стало с тем парнем?

— Не знаю. Сдох наверно, как и многие. А вот если бы учился хорошо, слушал лекции, и не мешал своим сокурсникам, может и набрался бы ума. Оборудовал бы на своей даче что-то похожее на это, — вскинув руки в разные стороны, она очертила круг, намекая на свою квартиру, — да и жил бы себе спокойно, выращивая овощи под землёй.

Незнакомец кинул сочувствующий взгляд.

— И как вы тут одна справляетесь? — спросил он, надеясь хоть как-то разрядить обстановку.

— Замечательно! У меня с такой лёгкостью получается вести хозяйство одной, что я уже мечтаю о приходе глубочайшей депрессии, заставившей меня выйти наружу, израсходовать весь кислород в баллоне и по пути домой захлебнуться. Впрочем, зачем домой? Можно вообще никуда не ходить! Можно сесть на лавочку и склеить ласты! — она дико засмеялась, смутив незнакомца. — Ладно, вижу, тебе не до смеха. Зачем тебя прислал Рыжий?

— Он отправил меня за овощами.

— Вот так просто? Взял, и отправил в “круглосуточный магазин”?

Помявшись, незнакомец ответил:

— Да.

— И что ты принёс мне взамен?

На мгновение мужчина оцепенел, и со стороны могло показаться, что у него нет ответа. Но, потратив секунду на размышления, он ответил:

— Он просил передать, что ваши овощи сгнили.

— Прям так и сказал?

— Я сам видел!

Постукивая тапкам по полу, женщина призадумалась. Вдруг её тело расслабилось. Опали плечи. Руки соскользнули с груди и повисли, словно лишились костей. Замычав, она опустила голову и тут же вскинула её обратно, уставившись на незнакомца.

— И то верно! — на её лице читалось горькое поражение, с которым она не желала мириться. — Промазала с ингредиентами — запорола “Байкал”. Вот и вянут овощи быстро. Но я уже всё исправила. Будет лучше! Во всяком случае, я на это надеюсь. А что я могу поделать? Здесь у меня не моя кафедра, где полки трещат под весом самых лучших удобрений. И у меня нет под рукой аммофоса, аммиачной селитры или хлористого калия. Здесь у меня только то, что я сама добыла и вырастила!

— Я вас ни в чём не упрекаю, — успокоил незнакомец, — наоборот — я сейчас прибываю в лёгком шоке. В хорошем смысле!

— Молодой человек, как вас зовут?

— Слава.

— Слава, раз уже ты пришёл, и потратил мой бензин на сброс воды в шлюзе, а как ты понимаешь — это не дешёвое удовольствие, я вправе потребовать от тебя составить мне компанию. Или тебя ждут?

— Ну, меня ждут… — он заглянул женщине за спину, окидывая жадным взглядом стол, — … но я останусь, минут на десять. Да и отдохнуть будет не лишним перед всплытием.

Всё это время Слава смотрел не только на стол. Окружающий быт был необычным и совсем непривычным. Впервые за три года он испытал чувство уюта, спокойствия и безопасности. Висевшие на стенах картины радовали глаз. Магнитофон, запитанный от пирамиды из аккумуляторов, крутил диски. Ворчал кот. Славе захотелось превратиться в лёгкий дымок безответственности и рассеяться по всей квартире. Чуть на кухне. Чуть в комнате. Чутка возле полок с вещами из прошлого. Замереть, наслаждаясь моментом.

— Спасибо! — сухо поблагодарила хозяйка за проявленное внимание и указала на раковину возле плиты. — Умойся, помой руки. Ласты оставь у двери. Полотенце висит на холодильнике. Сейчас принесу тебе халат.

— Зачем?

— А ты гидрокостюм собираешься снимать?

Задумавшись, Слава ничего не ответил.

— Так и думала. А я не люблю, когда за столом мужчины сидят в мокрых вещах. Особенно, когда под ними появляется лужа. Подожди секундочку, я сейчас.

Покинув кухню, хозяйка скользнула в конец коридора и через считанные секунды вернулась, держа в руках блекло-розовый пушистый халат: чистый и сухой.

— Надевай.

Надев халат, Слава повязал не менее пушистый ремень и обнаружил на своей груди изображение гигантской ромашки, чьи серые растрёпанные лепестки тянулись аж до самой спины.

— Ну вот! — воскликнула Лариса Петрова. — Совсем другой вид! Давай-давай, хватит себя рассматривать. Мой руки, умывайся и к столу.

Стянув перчатки, Слава наполнил ладони водой. Поднеся лицо к крохотному озеру, дно которого было выложено из сморщенной блеклой кожи, спросил:

— У вас есть баллоны?

— А как, по-твоему, я выхожу наружу?

— Не знаю… — он умыл лицо, — …возможно, закидываете себе под язык одно из ваших растений и, как ни в чём не бывало, дышите под водой, свернув губы трубочкой, — и снова набрал воду в ладони.

— Ты можешь быстрее умываться, я вообще-то воду экономлю.

— А где вы заправляете баллоны?

— Мне их Илья заправляет, раз в месяц, — Лариса Петровна поймала на себе мужской взгляд полного непонимания. — Рыжий, — пояснила она.

Выключив воду, Слава собирался подойти к столу, но его вежливо попросили набрать чайник и поставить на плиту. Между делом, он полюбопытствовал:

— Я подумал, что его зовут Антон, разве нет?

— Нет.

Плоды природы, изрубленные на мелкие куски, отправились в миску принимать вид салата.

Набравшись смелости, котяра вынырнул из-под стола и, задрав хвост трубой, подбежал к Славе. Потёрся о ноги. Сел на засаленный пол. И взглядом несчастного бродяги посмотрел на мужчину.

Почесав рыжего за ухом, Слава услышал (даже можно сказать — почувствовал) мурлыканье, напомнившее стрекот мотора, гнавший ржавую тачку за горизонт.