Хогвартские легенды

– Придурок! Да пошёл ты! Тогда уж надо приглашать не Шизоглаза, а Барти Крауча-младшего, а его давным-давно поцеловал дементор, - поморщился Драко.

Он терпеть не мог вспоминать, как его унизили, прилюдно превратив в белого хорька.

– Драко, а помнишь, ты на третьем курсе напугал меня, переодевшись в дементора? Может, и сейчас устроим что-нибудь подобное? – с надеждой сказал Гарри.

– Потти, нынешние дети не видели ни одного дементора. Ты забыл, что они все улетели из Азкабана в неизвестном направлении?

Воцарилось молчание.

– А помнишь, Локхарт притащил в класс целую клетку пикси? – мечтательно спросил Гарри. – Во, они тогда устроили! Невилла повесили на люстру…

– Ты хочешь устроить такой же ужас сейчас? Тогда пикси сорвали урок и переполошили всю школу. Крёстный этого не поймёт, это тебе не добренький дедушка Дамблдор.

Так ни до чего и не додумавшись, они разошлись, весьма недовольные друг другом.

Гарри медленно шёл по подземелью. Где-то раздавалось шарканье и кашель Филча. Совсем молоденькая белая кошечка подбежала к Гарри, понюхала его и побежала назад.

– Кто там, миссис Норрис? – завхоз вышел из какого-то коридора. – А, это вы, профессор Поттер. Не спится? Сколько раз я вас ловил ночью, когда вы были школяром. Пойдём, моя дорогая. Это не нарушитель, это профессор, ему можно шляться по ночам. Громко высморкавшись, Филч поплёлся дальше, ворча: «И чего им не спится? Ходют, ходют. Беспокойство одно».

Кошка ещё раз понюхала мантию Гарри, как будто запоминая его запах, и вприпрыжку помчалась за хозяином.

А на Гарри при виде этой беленькой аккуратной кошечки вдруг нахлынули воспоминания. Именно здесь у входа в подземелье лже-Грюм превратил Малфоя в белого хорька. Он был таким хорошеньким: беленький, чистенький, пушистый, с розовыми ушками и носиком. Честно говоря, зверёк тогда получился таким милым, что когда Грюм начал заклинаниями подкидывать его в воздух и с силой шмякать о мраморный пол, Гарри чуть было не кинулся спасать несчастное животное.

Профессор Поттер прошёл мимо своего класса по ЗОТИ. Потом вернулся и вошёл в тёмный класс. Класс для занятий ЗОТИ был огромным. Перед доской стояли лёгкие школьные парты и стол преподавателя. А перед входом было совершенно свободное пространство для отработки заклинаний.

Гарри зажёг Люмосом огонёк на волшебной палочке и огляделся. Слабый свет внезапно выхватил из темноты старинные потемневшие портреты, развешанные на стенах. Гарри никогда особенно не всматривался, кто на них изображен. А сейчас вдруг до него дошло, что это портреты Основателей Хогвартса. Портреты были сделаны, когда волшебники были уже в зрелом возрасте. Годрик Гриффиндор, черноволосый, одетый в магловский камзол и панталоны до колен, недовольно жмурился от света и зевал. Леди Ровена Райвенкло переместилась к Хельге Хаффлпаф и о чём-то шушукалась. Салазар Слизерин сидел в кресле, читая какую-то книгу при свете нарисованной свечи. Он поднял голову и высокомерно взглянул на Гарри. Гарри поражённо смотрел на портрет. Он кого-то ему напоминал. Кого-то очень знакомого… Светлые длинные волосы, высокомерный, холодный взгляд. Салазар вдруг приветливо улыбнулся Гарри и подмигнул.

«Живые магические портреты… Если портрет упадет, это плохо…» - какие-то бессвязные обрывки мыслей крутились в голове. И почему-то не отступал образ беленькой кошечки Филча.

Он немедленно пошёл в совятню и отправил письмо. Он хотел посоветоваться с хитроумным хозяином Малфой-мэнора.

Люциус Малфой выкрутился и после этой последней войны. Да и судить его было не за что. В финальной битве он не участвовал, палочек у него и его семьи не было. Это именно он нашёл своего умирающего друга Северуса в Визжащей хижине, портключом перетащил его в Малфой-мэнор и выходил. Гарри, который во всеуслышание объявил Снейпа героем и добился его полного оправдания и награждения орденом Мерлина первой степени, не мог допустить, чтобы семейство Малфоев подверглось гонениям. Поэтому, Люциус, заплатив огромный штраф, был помилован, его грехи Аврорат просто забыл. Со временем неприязнь, которую Поттер питал к Люциусу и Драко, сгладилась. Да и Драко как-то повзрослел и изменился к лучшему. А в Малфой-мэноре Гарри и Северус всегда гостили на зимние и весенние каникулы.

*

– Сегодня мы не будем заниматься заклинаниями. Я предлагаю вам всмотреться в портреты Основателей Хогвартса и описать их. Это прекрасная тренировка внимательности. Каждый факультет описывает портрет своего Основателя, - объявил Гарри на уроке у третьего курса. – Можете спокойно вставать и подходить к портретам.

Сам он сел за стол и углубился в чтение толстенного фолианта по модификациям лечебных заклинаний.

Ребята неожиданно увлеклись. Даже слизеринцам понравилось вглядываться в портрет Салазара, отмечая какие-то незаметные на первый взгляд подробности.

Гарри потом с удовольствием читал пергаменты учеников. Хаффлаповцы рассмотрели на портрете Хельги какие-то корешки у неё на столе и опознали их как корни горечавки змеиной, редчайшего растения, применяющегося в зельях для усиления способностей мага к предсказаниям. Даже сейчас в теплицах профессора Стебль росло всего четыре кустика горечавки.

Райвенкловцы увидели за окном у леди Ровены звёздное небо и определили созвездия.

Слизеринцы углядели в углу портрета какую-то корзинку и утверждали, что там сидит детёныш василиска.

– Смотри, крышка корзинки иногда чуть-чуть приоткрывается, и видны его фиолетовые глазки, - шептали они друг другу.

В конце урока, собрав пергаменты, Гарри отпустил учеников. Итак, дело сделано, ребятишки внимательно запомнили, как выглядят Основатели школы. Осталось сделать следующий шаг.

*

– Сегодня мы будем изучать различные виды щитовых чар, - спокойно сказал Гарри на следующем уроке у слизеринцев и райвекловцев.

– Зачем нам это знать? – капризно спросил негласный лидер змеек Джеральд Гринграсс.

Он чем-то напоминал Гарри Драко Малфоя на первых курсах. Такой же красивый и страшно вредный. И говорит, так же аристократически растягивая слова.

– Вы должны уметь защитить себя при опасности.

– У меня есть артефакты, которые отразят любое опасное заклятье, - презрительно пожал плечами Джеральд. – Пусть те, кто не в состоянии купить себе магическую защиту, и изучают всякую ерунду. Мне неинтересно на ваших уроках.

– Не от всякого заклятья можно защититься артефактами, - возразил ему Гарри. – Да и артефакты тянут магическую силу из своего владельца. Мистер Гринграсс, или вы будете делать то, что приказываю я, или покиньте класс. Это касается всех.

Джеральд встал и начал демонстративно собирать тетради. Несколько человек последовали его примеру, в том числе и три райвенкловца. Это уже был неприкрытый бунт.

Внезапно портрет Салазара Слизерина с грохотом упал со стены. Он лежал изображением вниз. Из-под портрета вдруг раздался шорох, он зашевелился, и из-под него вылез моложавый мужчина, одетый в дорогущую тёмно-зеленую мантию, расшитую серебряными змеями. Безупречная осанка, высокомерный вид. Платиновая грива шелковистых волос спускалась до поясницы. В одной руке он держал волшебную палочку, в другой плетёную корзинку, в которой кто-то тихо шипел. Это был вылитый Салазар Слизерин с портрета.

– Позор! – мужчина окинул холодным взглядом замерших учеников и поставил корзинку на парту. – Студенты моего факультета отказываются узнавать что-нибудь новое! Ты слышишь, Шихар-Шен?

Из корзинки раздалось разъярённое шипение.

– Мы знаем всё, чему он нас может научить, - пискнул Джеральд.

– Мистер Гринграсс, извольте с уважением говорить о вашем преподавателе! Не «он», а профессор Поттер. И откуда вы знаете, чему он хочет вас научить? Вы же перебиваете его, не давая ему слова сказать! Где ваши манеры? Вы ведёте себя, как быдло!