Хохмачи

Когда взметнулись, голову сломя.

Не озираясь, все еще бежали,

Как хлыст, бывает, напугал коня.

Эпилог

Был инструмент иной, но столь же грозный:

Метлу познали шутников бока.

С тех пор усвоил точно люд колхозный:

Последним празднует, чья тяжелей метла!

Новые веяния

Пролог

У каждого свой в жизни символ веры:

Одни склоняют голову когда

К начальству важному их приглашают в сферы,

Иные ценят результат труда!

И прежде чем за молоток схватиться,

Другой рукою плотно гвоздь зажать,

Такие успевают помолиться,

Чтоб после ничего не исправлять.

«Атеисты»

Ещё мальцом Ерёма в атеисты

По воле окружающих попал.

Как барабанщик был тогда неистов,

А также в горн сигналы подавал.

То звёздочку носил он октябрёнка,

То галстук грел ярчайшим кумачом.

Была того же плана работёнка

В бригаде комсомольской с кирпичом.

Фома не отставал. Он как приятель

В тимуровцах прославиться успел:

Где ягоды росли, был на подхвате –

Горсть рвал в ведро, а две – попутно ел.

На стройке вёл учёт в соревнованье –

В блокнотик результаты заносил.

О чём докладывал задорно на собранье

И с жаром свою речь произносил.

Бывало, шли обратно при наградах.

Ерёма нёс ударника значок.

Карьера

Фома ж печатал шаг как на парадах

С иным прицелом на такой почет.

Путевку льготную не жаль для активиста.

Тем более – талон на дефицит!

И стала речь изящна и цветиста,

Когда Фома с трибуны говорит.

Но кончилась «эпоха говорильни» –

Построить коммунизм не удалось.

Казалось бы – пропагандиста крылья

Пора в чулан – повесить там на гвоздь.

Да не такой характер у партийцев,

Кто шел в ячейку выгоду искать.

При новой власти этих граждан лица

Опять в президиумах принялись мелькать.

Приспособленец

Ерёма смену отстояв с зубилом,

Пошел домой, перекрестясь на звон,

Где запах ладана курился над кадилом

И православные сошлись со всех сторон.

Вечерней службы тоже не чураясь,

Зашел и он под сень «Златых ворот»,

А там, заслуг давнишних не стесняясь,

Стоит Фома и даже свечку жжет!

«Был атеистом, – заявил он другу. –

Теперь в ином мне слава и почет.

И нас таких полным-полно повсюду.

Ведь, совесть не поставишь на учёт.

Честь смолоду

О том, что вечного на свете не бывает,

Еще Шекспир со сцены утверждал.

И снег весной под солнышком растает,

И – долг в бумажнике, вчера, что только брал.

Тем более, не уцелеть вовеки

Тому, кто ходит, бегает, лежит.

Одна душа бессмертна в человеке,

Коль незапятнанной её он сохранит!

Недопенсионеры

Фома не скуп на проявленье веры.

И перекрестится, чтоб клятву закрепить.

А в остальном – как чистый лист фанеры –

Напишут что, так будет и твердить.

Услышал как-то доброе известье,

Мол, стали дольше жить по всей Руси

И те, имеет кто своё поместье,

И люд из обывательской смеси.

А потому был рад себе намерить

Судьбу длиннее, чем вчера желал.

Осталось только правильность проверить

Того, что диктор браво утверждал.

Помолодевший стаж

Ерёма тоже слышал передачу

Про жизни рост – в своей родной стране,

Но не отвлёкся и на суп горячий,

Дослушать, чтоб и в курсе быть вполне.

А дальше вывод был под стать отравы:

Живём, коль, дольше, то пора менять

И срок, когда на пенсию по праву

В рабочем можно коллективе провожать!

Не стать моложе ветеранам новым,

Наоборот – старее вид лица,

Но если сказано официально слово –

Конец ознакомительного фрагмента.