Хокин

Мейс протянул руки и Идесс его подхватила.

— Хочешь подержать своего внука?

Азагот уставился на извивающегося малыша, его сердцебиение ускорилось, а во рту пересохло. Даже ладони начали потеть. Ребенок — самое невинное существо, появившееся в его владениях, а Азагот был самим злом. Его руки… Его руки творили то, что ребенку никогда не понять, и никогда не находились в такой близости от такой чистоты.

— Я не могу. — Азагот сделал несколько шагов назад, надеясь, что его паника не так явна. — Я его уроню.

Лиллиана встала, от беспокойства её прекрасные глаза потемнели.

— Милый, что с тобой?

— Ничего, — ответил он, не прекращая пятиться. — У меня просто есть дела. Обязанности. Мне нужно идти. — Азагота не заботило, что он выглядел, как идиот. Ему нужно убраться отсюда. — Идесс, я… Еще увидимся.

Он не стал дожидаться ответа и переместился в свой кабинет. Сердце грохотало, дыхание обжигало горло. Что, черт возьми, с ним происходит?

Дрожащими руками он налил себе двойную порцию текилы из бара у дальней стены, осушил и налил еще. Когда Азагот поднес вторую рюмку к губам, заметил мерцающий огонек на коммуникационной панели. Он проверил сообщение от Джим Боба — одного из своих небесных шпионов — и удалил его. Его не интересовали низшие сплетни о таинственном авторе новой серии комиксов, выдававшей много секретов Ада и Рая. Нет, Азагот плевать на все это хотел. Все, что его сейчас заботило, это как взять эмоции под контроль и привести свою жизнь в порядок. Он не знал, как справиться со своими живыми эмоциями, но знал, что поделать со всем остальным. К сожалению, это означало, что ему придется обратиться в Совет Мемитимов, но по какой-то причине те, кто попал в Совет, его ненавидели.

Тысячи лет он избегал этой сферы, позволяя Совету управлять Мемитимами в той недальновидной, глупой манере, на какую был способен. Но этим дням настал конец. Азагот не участвовал в качестве родителя, и как результат, его дети страдали.

Послышался стук в дверь и в кабинет вошел помощник Азагота — Зубал.

— Мой господин, Мариелла здесь.

— Как чертовски вовремя, — прорычал он. — Пусть зайдет.

В кабинет вошла высокая элегантная брюнетка, фиолетовое бархатное платье колыхалось вокруг ног, обутых в туфли, украшенных драгоценными камнями, на высоких каблуках. Ее светло-коричневые крылья были широко расправлены, как будто она ожидала схватку. Не то, чтобы схватки в Шеул-Гра были беспрецедентными.

Азагот презирал ангелов. Во всяком случае, большинство. Но худшими из худших были те, кто совали свой небесный нос в его владения. О, они выказывали уважение его власти и статусу, ну а внутренне считали его подлецом. В частности Мариелла считала его самым низшим существом, и вот уже три столетия была его личной связью с Небесами.

Азагот её ненавидел.

Он смотрел на неё, пока она, читала лекцию касаемо его обязанностей по отношению к Мемитимам. Вот только дело в том, что Мирелла никогда не была Мемитимом, не была в Совете и даже никогда в посольстве не работала. Она могла читать нотации по любой теме, но Мемитимов касаться не имела права.

— И в заключении, — закончила она, — тебе не повезло.

Азагот в миллионный раз подумал о том, чтобы бросить её в туннель за стенной панелью и дать миллионам демонских душ поиграть с ней. Пять минут в Чистилище стерли бы это самодовольство с её лица. Но это не принесло бы Азаготу желаемое.

«Будь цивилизованным».

— Я не прошу заканчивать программу с Мемитимами, — процедил он. — Нужны изменения.

— Нет.

— Проклятье. Дай мне поговорить с кем-нибудь из чертового Совета.

— Азагот, тысячи лет назад ты со всем согласился. Ты кровью подписал контракт. И сейчас, когда Мемитимов стало меньше, нужно еще строже соблюдать все правила.

— О, да к черту все это, — рявкнул Азагот. — Дело не в недостатке Мемитимов.

— Ты перестал их порождать, так ведь?

Глупый вопрос, потому что она знала ответ.

— Ты же знаешь, что это так, с тех пор, как я пару лет назад взял в жены Лиллиану. Но вряд ли прошло достаточно времени, чтобы пострадало количество Мемитимов.

Она покачала головой.

— Воспроизводство начало снижаться столетия назад, — заметила она, и это прозвучало так, будто Азагот собирал своих детей на конвейере. — Мы за год получили семьдесят два Мемитима. В то время как популяция людей растет и нуждается в большем количестве защитников, ты мало их предоставляешь. Начал отказываться от присылаемых к тебе женщин. Раньше ты был таким… плодовитым.

Раньше он верил в то, чем занимался, был молодым, глупым и озабоченным. О, и злым. Очень злым. А потом, во времена промышленной революции, Азагот начал становиться угрюмее и сердитее. Стал мятежником. И получал громадное удовольствие, отказываясь от ангелов, которых посылали в его постель.

В конце концов, он всегда оставлял дело Мемитимов Совету. До недавнего времени. До того… как женился на Лиллиане. Он заполнил владения своими детьми и начал их узнавать. А ещё он потерял тех, кто погиб, защищая своих праймори. И только в этом году погибло еще трое детей, отдавших свои жизни в ужасных человеческих условиях.

О, да, пришло время внести кое-какие поправки в это дерьмо, и Азагот перестал стоять в стороне.

— Послушай сюда, — прорычал он, прижимая её к двери, через которую собирался вытолкнуть из своего кабинета. — По некоторым темам есть место для переговоров. У меня есть требования. По ним переговоров не будет.

— Например, забирать твоих отпрысков из человеческого мира и приводить сюда? Или вытащить твою дочь Сюзанну из программы Мемитимов?

— Да и да. Мои дети должны расти здесь. А Сюзанна, несмотря на то, что приставлена к праймори, не создана для такой жизни.

— Это решать Совету Мемитимов. Не тебе.

От убийственного желания ощутить кровь ангела запульсировали клыки.

— Она моя дочь!

— Она — небесный инструмент, созданный тобой для определенной цели. — Рот Миреллы скривился в отвращении, как будто она представила себя в кровати с Азаготом. — Ты отказался от всех прав на отцовство в тот момент, когда твое семя попало внутрь ее матери. Тебе повезло, что мы позволили открыть Шеул-Гра для твоих взрослых отпрысков. Ты не контролируешь несовершеннолетних.

Холодный, клокочущий гнев застыл в жилах. Азагот не любил, когда ему отказывали.

— Пришлите ко мне члена Совета, — прорычал он. — С тобой разговор закончен.

Мирелла бесстрашно вздёрнула подбородок, вот только нижняя губа у неё дрожала. Отлично. Она задрожит вся, если Азагот не получит то, что хочет.

— Члены Совета не уполномочены вести с тобой переговоры.

— Пришлите сюда кого-нибудь из Совета! — прорычал он, терпение подходило к концу. — Сегодня же.

— Я посмотрю, что можно сделать.

Удовлетворенный таким ответом — пока — Азагот отпустил ангела. Но если в ближайшее время Азагот не увидит здесь члена Совета Мемитимов, Небеса ощутят на себе своего рода ад.

* * *

Лиллиана осушила бокал вина, как будто на его дне находилась инструкция с объяснением поведения ее супруга. Той не оказалось.

— Это было странно? — спросила Идесс, наполняя свой бокал. — Потому что мне все показалось таковым.

Лиллиана вздохнула.

— Это было странно. Прости, Идесс. В последнее время он в дурном настроении.