Хоккей с мечом (сборник)

– Это он… – хрипло бормочет Ноттингем, отнимая от лица бинокль.

– Что? – спрашивает Гизборн.

Ноттингем прочищает горло:

– Это он, говорю. Капюшон. Теперь я практически уверен. Австралийка не смогла бы весной в Европе отстрелять в подобном темпе серию на изменяемую дистанцию – нужна практика. А Джоан Литтл не приезжала в Германию уже лет пять, судя по отчету. За один пристрелочный день не достигнуть подобной результативности. Нужно, конечно, перепроверить. Сделай повторный запрос.

– Будем брать?

– Не сейчас. Во-первых, нужно дождаться результатов анализа ДНК. Во-вторых, не мог же Локсли явиться сюда без прикрытия. Шервудская бригада где-то рядом. Пусть третья группа начинает прочесывать периметр, а вторая отойдет от раздевалок – чтобы не спугнуть. Локсли никуда не денется. Через десять минут получит свой призовой «Суэггер» [11] , а через час начнутся пистолетные состязания, в которых он тоже заявлен. Глаз с него не спускать!

11

Боб Ли Суэггер ( Bob Lee Swagger) – персонаж произведений Стивена Хантера, легендарный снайпер. По произведениям Хантера было снято несколько фильмов; один из них – «Стрелок» ( Shooter) Антуана Факуа, где роль Суэггера сыграл Марк Уолберг. Этот фильм является культовым среди любителей стрельбы на сверхдальние дистанции.

В картине герой Уолберга производит выстрел на дистанцию свыше 2000 метров с помощью винтовки CheyTac M-200 Intervention, калибра 408. На следующий день после выхода фильма лавина запросов подвесила сайт компании-производителя www.cheytac.com , а 408 стал в США «королевским» калибром.

Указанной в рассказе модификации не существует.

– Ясно, сэр! Будет сделано в лучшем виде!

– А где, кстати, Марион?

– Сказала, что ей скучно, и ушла за сигаретами. Я послал с ней Данко.

– Хорошо.

Результаты сравнительного анализа ДНК пришли примерно через сорок минут, когда соревнования по скоростной стрельбе были в самом разгаре. Совпадение характерных маркеров – девяносто девять процентов. Шариф усмехнулся: пора захлопывать мышеловку.

С пистолетом Джоан… то есть Робин был не столь хорош, поэтому выбыл из состязаний во втором туре. Ноттингема обуял азарт – наступал самый ответственный момент. Неожиданно в кармане зазвонил телефон. Высветился номер Марион.

– Слушаю, – немного раздраженно сказал руководитель операции, наблюдая за Локсли, в маскировочном обличии направлявшимся к раздевалкам.

Гизборн отдал группе «два» приказ о готовности.

– Это хорошо, что слушаешь, – раздался в трубке насмешливый мужской голос. – Узнал?

– Гоут? – опешил Ноттингем.

Бредущая по дорожке австралийка по телефону не разговаривала.

– Он самый. Думаю, что захват спортсменки – не тот результат, которого ты ждешь.

– Где ты? – Шариф закрутил головой по сторонам.

– В Нюрнберге, но не на стрельбище. Камеры – очень удобная штука, инспектор.

Гизборн вопрошающе смотрел на патрона – группа захвата была готова. Австралийка уже подошла к оперативникам вплотную.

«Технический вопрос: что стоит для Бригады подделать голос?» – спросил сам себя Ноттингем и подтверждающее кивнул.

Три быстрые фигуры, одетые в форму обслуживающего персонала, подскочили к девушке и моментально скрутили.

– Напрасно! – рассмеялся голос в трубке. – Кстати, ты не подумал, откуда у меня номер нашей общей знакомой? Она у меня в гостях… Я тебе дам сорок восемь часов. Можешь поискать меня, можешь допросить австралийку, проверить ее подноготную… А через сорок восемь часов я пришлю тебе Марион – по кускам. Если только не отпустишь Скэтлока. Тогда наша дама вернется к тебе невредимой, даю слово.

– Ты не сделаешь этого!

– Я? Нет, конечно. Это сделает монах Тук – она сейчас с ним. У нашего камбоджийского знакомого извращенное чувство юмора, а в друзьях как раз числится захваченный вами ирландец. Даже я остерегаюсь вставать на пути у дружбы.

– Это нечестно! – совсем по-детски возмутился Ноттингем.

– Подожди, дай секунду подумать. Мы в шахматы играем или в поддавки? Размен фигур, а, сэр? Решение за вами.

– Как я могу…

– Нет, связи и переговоров не будет. Отпустишь Уилла Скарлетта – я узнаю. Можешь наблюдение на него повесить, нечего ныть. А я слово сдержу: мне и самому Марион больше нравится живой и здоровой. Ладно, спокойной ночи желать не буду. И телефон можешь не отслеживать…

* * *

Nokia Oroиздал короткое бульканье и погрузился на дно кружки с пивом.

– Это, между прочим, был мой любимый телефон, – тихо сказала Марион.

– Подарок от него? Я ревную, – усмехнулся Робин.

Марион затянулась сигаретой и выпустила струйку дыма к потолку. Фургон тряхнуло, и утонувший телефон звякнул о стенки кружки. За окном проносились идущие по соседним полосам автобана легковушки.

– Ладно, Эм, не дуйся. Куплю тебе новый, еще лучше…

– Он не пойдет на сделку – раскусит твой блеф.

– Откуда ты знаешь, может, и не блеф?

– Робби, неужели ты превратился в подонка? Как с той дрянью, что под кожу вкалываешь: хлоп – и новая личина?

– А чего ему не пойти на сделку? Я не террорист, просто бандит. Скэтлок наверняка сдаст меня…

– Гос-с-споди, как вы мне все надоели, кто бы только знал! – Марион закрыла глаза и откинулась на сидении. Столбик сигаретного пепла упал на ворс коврового покрытия. – Скажи мне, только честно, зачем тебе это? Ну, хорошо: играл в войну, но понял однажды, что все солдатики – живые. Пришел домой – а дома нет. Но вместо того, чтобы налаживать свою жизнь, зачем вновь упиваться играми?

Робин молчал, улыбка исчезла с его лица.

Марион продолжала:

– Зачем тебе всё это? Ладно, я понимаю Ноттингема – он по карьерной лестнице карабкается. Борется за правое дело, большим человеком стал, это греет его эго. Но ты, Робби, какого черта? Умный, красивый, талантливый… И специально мажешься грязью, как будто не можешь отвыкнуть от маскировки. Вернись с войны!

Гоут еще немного помолчал, глядя в зеленые глаза напротив, затем все-таки ответил:

– Так ведь война никуда не делась. Линии фронта нет. Воюют все – со всеми. За прибыль. Кстати, хочу спросить. Почему ты была не с умным, красивым и талантливым, а с карьеристом и потенциально большим человеком?

Марион грустно улыбнулась, губы задрожали:

– А что мне было делать? Ты оставил на мое попечение больного отца, сам пошел исполнять патриотический долг… А у меня в результате долгов только прибавилось. Может, надо было найти лепрекона и выбить у него на допросе признание, где он спрятал золото? А сейчас я устала от ваших игр! Идите все к чёрту!

Робин погладил Марион по щеке, вытер скатившуюся слезу.

– Ну, хочешь, я вколю себе «айч-пи» и превращусь в лепрекона?