Хоккейное безумие. От Нагано до Ванкувера

Вячеслав Колосков, в прошлом — начальник Управления хоккея Госкомспорта СССР:

— Сразу же хочу оговориться, что выражаю исключительно личное мнение, построенное на собственных болельщицких впечатлениях. Чтобы дать реальную оценку, нужно быть внутри команды. Тем не менее к хоккею, которому отдал пять лет работы в качестве руководителя, по-прежнему неравнодушен и чрезвычайно переживаю то, что произошло с командой. Мне показалось, что для нашей сборной главным было не завоевать золотые медали, а обыграть Канаду и США. Доказать Северной Америке и тамошним энхаэловцам, что мы сильнее их. И это как раз удалось. В матче с канадцами мы показали блестящий хоккей, какого, пожалуй, не видели с 1972 года. И вдруг — элементарно, по-любительски проиграли финнам.

— Почему?

— Не знаю, чем команда занималась два дня между этими матчами. Но было очевидно, что она не катит, не бежит. Это говорит о том, что что-то случилось. Сколько бы ни было стремления, страсти, патриотизма — если ноги не бегут, ничего не сделаешь. А вот с чехами настрой уже был. Но не было командной игры. В то время как у обоих финалистов — и финнов, и шведов — коллективная игра является главным козырем.

— У вас есть претензии к игрокам?

— Ни в коем случае не обвинял бы их в том, что кто-то где-то себя пощадил. Сколько ушибов, переломов было у этих ребят, сколько раз они бросались под шайбу! А то, что не добились результата… Это Олимпийские игры. Если Юлию Чепалову отделило от золота на дистанции 30 километров чуть более секунды, почему в хоккее должно быть по-другому? Какие-то невидимые внешнему миру детали, о которых могут знать и судить только тренеры и игроки, определяют конечный результат. Поэтому соглашусь с мнением, которое во время телемоста Турин — Москва — Санкт-Петербург высказал Никита Михалков: «Если спортсмен занял 11-е место и его отделило от первого несколько секунд — это тоже подвиг». Поэтому я категорически против обвинений хоккеистов в том, что они не выкладывались до конца. Допускаю, что бились они не за Россию, а за собственный имидж, за то, чтобы вернуться героями в Америку. Но бились же!

— Как вы оцениваете четвертое место?

— Как неудачное, конечно. В Турин поехала звездная команда, и она должна была стать чемпионом Олимпийских игр. О другом даже думать было нельзя, глядя на такой состав.

— Эксперимент с генеральным менеджером, роль которого сыграл Павел Буре, по-вашему, сработал?

— Нельзя сказать, что Буре все решения принимал единолично — он советовался и с главным тренером, и со многими другими людьми. Вряд ли можно найти игроков сильнее тех, что собрались в Турине. В ущерб себе не стали бы действовать ни Буре, ни Крикунов. Первый — хотя бы потому, что от результата Игр-2006 зависели его перспективы как управленца. Второй — потому что судьба дала ему, может быть, единственный шанс проявить себя в такой команде на таком уровне. Поэтому о каких-то «блатных» делах тут, убежден, говорить не приходится.

— Какие ошибки и кем, полагаете, были допущены?

— Не хочу вдаваться в тактику, скажу о другом. В матче с финнами у нас первые полтора периода на площадке был один Овечкин. Бился, сражался, колупался, лез на соперников и на ворота. Самый молодой игрок в команде оказался самым заряженным на победу! При том, что были у нас куда более опытные люди, которым полагалось бы повести партнеров за собой, — Ковалев, Яшин.

Я не один год имел прямое отношение к хоккею и прекрасно знаю, как строились наши великие команды прошлого. В них всегда находился игрок, который на льду был главнее старшего тренера. В мое время таким был Фетисов. Он заставлял всех в первую очередь собственным примером бороться до конца. До Фетисова ту же роль играли два Бориса — Майоров и Михайлов. Все они вытаскивали команду из ситуаций, которые казались безнадежными. Так вот у сегодняшней сборной такого лидера не нашлось. Овечкин в силу возраста не может сказать остальным: «Делай, как я». Он может только делать сам. Если бы у нас нашелся Овечкин постарше — вполне возможно, и результат был бы другим.

А вот самые важные фрагменты из интервью Крикунова моему коллеге Павлу Стрижевскому.

— К сожалению, свой финал хоккеисты, похоже, сыграли с Канадой, — сказал главный тренер. — Не было ни движения, ни сил. Наверное, поэтому мы и не смогли взломать финскую оборону.

— В чем еще причины неудачи?

— Нам не хватило Малкина, из-за дисквалификации которого одно звено у нас, по сути, развалилось. Очень пригодился бы и Королюк, но так получилось, что в полуфинале у нас не было ни одного, ни другого.

— Сушинский с Харитоновым без Малкина ничего не показали.

— А в этом матче никто ничего не показал! Скажите мне, кто показал? Кто? Только Паша Дацюк немножко за счет техники да Овечкин. Два человека. А остальные, начиная с вратаря, никто ничего не сделал. Ни защитники, ни нападающие. И все четыре звена пропустили по голу.

— Ковальчук на Олимпиаде для вас большое разочарование?

— Нет, он так играет всегда. Я же его знаю.

— Но в HXЛ он забивает по 40 голов за сезон.

— Потому что там другая лига, другой хоккей. Здесь, на больших площадках, и работать надо больше. Да и в НХЛ — разве вы не видели, какой у него там показатель полезности?

— Создалось впечатление, что нашей команде не хватило эмоций.

— Да ничего сегодня команде не хватило! Но мы и во втором перерыве еще надеялись, что игру можно спасти. Честно скажу, после второго гола была мысль поменять Набокова. Но подумали-подумали, и не стали.

— Не было у игроков состояния эйфории после Канады?

— Нет-нет, проблемы не из-за эйфории. В полуфинале была просто нехватка физических сил.

— Два четырехминутных удаления Ковальчука и Каспарайтиса в концовке третьего периода — признаки бессилия?

— Это было чистой воды хулиганство.

— Наша сборная могла выиграть Олимпиаду?

— Могла. Если бы канадцы попались нам в полуфинале.

— Вы не чувствовали, что игроки паникуют?

— Паники вроде не было. Но для того, чтобы взломать такую оборону, как у финнов, надо было обыгрывать их «один в один». Нас же обыгрывали: вспомните, Вишневского «сделали» так, что он вообще в угол улетел. А мы не могли.

— Если вернуть все назад, что-то сделали бы по-другому?

— Вряд ли. Не вижу, где мы могли бы поступить иначе.

— Можно ли сказать, что и полуфинал, и матч за бронзу мы проиграли тактически?

— Скорее всего, так. Игроки не поняли, чего мы от них требовали.

— В трех матчах сборная уступала в счете и ни разу не смогла отыграться. Видите ли в этом закономерность и почему команде не хватило того характера, который был у нее на чемпионате мира в Австрии?