Хоккейное безумие. От Нагано до Ванкувера
Шрифт:
— Какой, например?
— Ну вот сегодня он выдал номер. Мы привезли с собой икру и даем ее ребятам на завтрак. Так Дарюс потихоньку залепил все лицо пластырем, подходит ко мне и заявляет: «Посмотри, как меня обсыпало от твоей икры!»
— То есть Каспарайтиса можно назвать лидерам команды?
— Одним из них. Он, если можно так сказать, веселый лидер. А, допустим, Паша Буре — лидер серьезный: подойдет, что-то скажет, настроит психологически.
— А что привнес в команду Федоров?
— Он в ней равный среди равных. Являясь суперзвездой, не выделяет себя на фоне остальных, что уже свидетельствует о его большой культуре. И он, и Буре оказались
К нашему разговору присоединился администратор и помощник генерального менеджера сборной Алексей Панфилов.
— Все говорят, что такой сплоченной, объединенной одной целью команды у России уже давно не было. Это так? — спросил я его.
— Да. И еще меня поразило, какими замечательными людьми все они оказались. Один только факт, как Буре на пресс- конференции сказал, что у него в сборной не один брат, а 22, чего стоит. Удивительно, как Юрзинову удалось такую команду подобрать. Видимо, он руководствовался не только игровыми, но и чисто человеческими качествами ребят. Нет ни одного игрока, у которого было бы отрицательное биополе. Думаю, что и во времена Тихонова или Тарасова такого коллектива не было. Вы же видели — они зубами вырвали победу у финнов, потом — у чехов. Интересно, что никто из них не хочет считать и тем более называть себя лидером, для них главное — коллектив. И отношение к делу. Никто не заставляет их ничего делать. После тренировок все садятся на велотренажер и работают, работают, работают. Снять бы фильм об этой команде и потом показывать в детских спортивных школах — как профессионалы живут, какие они, какой тренер Юрзинов, как грамотно он выбрал тактику отношений с игроками.
— А как выглядят на этом фоне соперники российской сборной?
— Очень некрасиво ведут себя чехи. Отличились они и перед матчем с нами. Было объявлено, что хозяева площадки — чехи, и, значит, они выбирают цвет формы и скамейки. Так они выбрали ту «фартовую» скамейку, на которой сидели в предыдущем матче с Казахстаном. А она находится далеко от нашей раздевалки. Ведь еще перед началом турнира все участники заключили соглашение, что форму «хозяева» действительно выбирают, но на скамейку садятся ту, которая ближе к их раздевалке. Мы уже вынесли клюшки, поставили воду, а за две минуты до начала предматчевой разминки прибежали японцы: у вас, мол, другая скамейка. Неприятно все это.
— Какова процедура проведения допинг-контроля?
— В групповом турнире один человек от команды сдает анализ, начиная с четвертьфинала — два. В первом матче жребий выпал Валере Буре, во втором — Юшкевичу, а вчера — Коваленко. Может случиться, что один игрок будет выбран дважды или даже трижды — по теории вероятности. Игры так выматывают ребят, что процедура каждый раз надолго затягивается. Буре-младшему потребовалось минут 40, Юшкевичу — 30. Кстати, когда Юшкевич сдавал анализ, с финской стороны это делал Эса Тикканен. Там предлагают напитки: безалкогольное пиво, воду или соки. Спрашивают Тикканена: «Что вы будете?» — «Я — только водку!» — «Водки нет». — «Ну, тогда я буду три часа здесь сидеть». А вчера сдавал Ружичка, и у него получилось все очень быстро — минуты за 3. У Коваленко же дело затянулось до двух часов ночи. Он выпил 11 бутылок пива — никакого толка. Пришлось его с охранниками из допинг-службы перевозить в деревню, где есть специальная комната в поликлинике — чтобы человек не оставался без надзора. И Андрей там просидел до двух часов ночи, пока наконец не были соблюдены все формальности.
Еще ряд интересных деталей о жизни сборной уже после Нагано рассказал мне Касатонов.
— Для многих стало откровением то, каким командным человеком оказался Федоров, у которого раньше была репутация индивидуалиста, — заметил я.
— Мы рады, что не ошиблись, решив дать ему возможность выступить на Олимпиаде. Общеизвестен хоккейный талант Сергея. Но этот парень еще и суперпрофессионален! Особенно это проявилось на проводившихся нами собраниях пятерок. Их звено всегда задерживалось на них дольше остальных, они разбирали все до последних мелочей. Сергея было просто не остановить. Он и сам, наверное, не ожидал, что в команде будут такие отношения. И когда Игры завершились, Федоров подошел к Юрзинову и Стеблину и поблагодарил их за эти прожитые с командой прекрасные недели.
— Кто придумал эти собрания и как конкретно они проходили?
— Идея принадлежала Юрзинову. К каждому собранию готовилась специальная видеокассета с записью игры того или иного звена. И игроки вместе с тренерами проводили тщательнейший разбор и анализ увиденного, определяли ошибки и недостатки, сообща решали, как их исправить. Кстати, Юрзинов стремился к тому, чтобы у каждой пятерки обязательно был свой стиль.
Тут вот еще о чем нужно сказать. Традиционно успехи нашего хоккея базировались помимо всего прочего на фундаментальной совместной подготовке: начиная с лета команды проводили двухмесячные тренировочные сборы, на которых отрабатывались все аспекты техники и тактики, повышались физические кондиции. Плюс хоккеисты годами вместе играли. Теперь же ребята впервые собрались все вместе лишь накануне соревнований. И чтобы решить стоявшие перед ними задачи, надо было переходить на совершенно иные отношения в команде. Одним из проявлений этих новых отношений и стали собрания, о которых я рассказал.
— Насколько вы, Билялетдинов, Третьяк, то есть люди, игравшие или работавшие в HXЛ, были согласны с юрзиновской тактикой игры в четыре полных звена с примерно равным количествам игрового времени? За океаном же принципы совершенно иные.
— Всю ответственность за результат на себя берет главный тренер. Мы могли быть и не согласны в чем-то с ним, но Юрзинов принимал решение — и оказывалось, что он был прав. Если бы эта система не сработала, то тогда можно было бы предпринять что-то другое. Но она себя полностью оправдывала. К тому же, помимо всего прочего, эта система помогала поддерживать дружескую атмосферу в команде: все играли, у всех было хорошее настроение, потому что никто не чувствовал себя туристом. Плюс турнир был очень тяжелым, и если бы основная нагрузка легла на первые два звена, то к решающим матчам они могли бы выдохнуться. Поэтому считаю, что решение Юрзинова было абсолютно верным.
— Как, кстати, велась эта совместная тренерская работа? Каким, например, было распределение обязанностей?
— Все мы, кроме Третьяка, жили в Олимпийской деревне в одном номере. И после матчей там начинался свой хоккей: просмотр своей игры, затем просмотр игры следующего соперника — чтобы на собрании команды можно было конкретно говорить о тактических нюансах. Билялетдинов и Воробьев опекали каждый по две пятерки, а Юрзинов корректировал их работу, все замыкалось на нем. Во время разбора он выслушивал наши мнения, делал выводы и на собрании говорил то, что считает нужным.
В Нагано он последним ложился и первым вставал — и так изо дня в день. Мы, трое молодых, уже валились с ног, а он все сидел и что-то писал. Это — уникальная личность с невероятной работоспособностью. Человек старой закалки.
18 февраля.
Россия — Белоруссия — 4:1 (1:0, 1:0, 2:1) Россия: Шталенков; Гусаров — Д. Миронов, Каменский — Жамнов — П. Буре; Б. Миронов — Каспарайтис, Федоров — Яшин — Коваленко; Житник — Юшкевич, Зелепукин — Титов — Морозов; Кравчук — Гончар, В. Буре — Немчинов — Кривокрасов.
Голы:
1- й период. Каменский (Яшин), 19:00 (1:0).
2- й период. Коваленко (Федоров, Яшин), 1:31 (2:0).
3- й период. П. Буре, 2:38 (3:0). Морозов (Зелепукин, Каспарайтис), 3:19 (4:0). Еркович (Хмыль, Рощин), 4:18 (4:1).
Нагано. Четвертьфинал. Aqua Wing. 4628 зрителей.
Сказать, что белорусы всерьез рассчитывали победить россиян, было бы явным преувеличением. Например, стало известно, что примерно полтора десятка хоккеистов этой команды имели авиабилеты домой уже на 19 февраля. «Правильнее сказать, что они были заказаны, но не куплены», — уточнил после матча форвард сборной Белоруссии и канадского «Фредериктона» Алексей Ложкин. И подтвердил еще одно предположение: что белорусская команда больше желала встретиться с чехами, чем с нашими. Форвард ярославского «Торпедо» Андрей Скабелка говорил, что матч со своими — а белорусы считают россиян своими — меньше способствует наивысшему боевому настрою, нежели противостояние с хоккеистами других стран.