Хоккейное безумие. От Нагано до Ванкувера

— А сами давление ощущаете?

— Если бы сказал «нет» — покривил бы душой. Ощущаю, и с каждым днем оно будет нарастать. Но знаю по своему опыту игры в Лейк-Плэсиде, Сараево и Калгари: это нормальное состояние. В беседах с великими музыкантами и танцорами я убедился, что перед ответственными выступлениями они испытывают то же самое. Наша главная задача — как можно быстрее, любыми способами, это давление с игроков снять. И, думаю, опыта для этого у нас достаточно.

— Но лично у вас самостоятельного тренерского опыта до сих пор не было. Не волнуетесь по этому поводу?

— Тренировочного процесса как такового в здешней ситуации не будет. Понимание же игры, которое более всего необходимо на таком турнире, думаю, у меня есть. Есть и поддержка такого великого специалиста, как Владимир Владимирович Юрзинов. Я очень благодарен ему за согласие быть рядом со мной на Олимпиаде. К его огромному тренерскому опыту добавлю тот опыт, который успел приобрести сам за годы работы в НХЛ и за долгую спортивную карьеру.

Все эти факторы в совокупности дают нам преимущество над теми, кто обременен стереотипами. Немаловажным окажется и мнение Игоря Ларионова, который будет чувствовать ситуацию изнутри. Хоккей мы все знаем, объяснить игрокам их задачи сможем, никакими тактическими сюрпризами нас не удивить. Поэтому в отсутствии у меня опыта работы главным тренером проблемы не вижу.

— Павел Дацюк несколько лет играл у Владимира Крикунова, который возглавляет сборную Белоруссии. Не воспользуетесь случаем, чтобы разведать секреты первого соперника?

— Вопрос правомерный, но есть у него и другая сторона, которую я хотел бы переадресовать Стеблину (поворачивается к сидящему рядом президенту ФХР). Насколько я знаю, Крикунов — один из тренеров сборной России (в штабе Бориса Михайлова. — Прим. И. Р.). И мне не совсем понятно, как можно получать деньги в ФХР, тренировать сборную Белоруссии и выводить эту команду против российской…

— Что вы испытали, когда увидели своих лейк-плэсидских соперников из сборной США, авторов знаменитого «чуда на льду», зажигающими олимпийский огонь?

— А я в этом и не сомневался. Когда мы в большой компании у меня дома смотрели церемонию открытия и все начали гадать, кто зажжет огонь, я сказал сразу — хоккейная сборная США 80-го года. Мне никто не поверил — думали, что эту честь доверят конькобежцу Эрику Хайдену, завоевавшему пять золотых медалей. Эх, можно было денег нажить… (Улыбается.)

— На чем зиждилась ваша уверенность?

— За неделю до церемонии меня пригласили на телевизионное шоу вместе с той американской сборной. Там предполагалась раздача автографов семьям пожарных, погибших во Всемирном торговом центре, и многое другое.

Во время той программы у меня и возникло предчувствие, кто будет зажигать огонь Олимпиады. Этому, мне кажется, в Америке придавалось символическое значение. Речь о том, что мир спасет команда в широком значении слова.

О том, что мы не должны жить поодиночке, что время объединяться. Ну и конечно, такая кульминация церемонии открытия лишний раз подчеркнула, какое значение придается в Солт-Лейк-Сити хоккейному турниру.

— Как вам, кстати, условия в Олимпийской деревне в сравнении с печально знаменитой тюрьмой в Лейк-Плэсиде?

— По сравнению с Лейк-Плэсидом это пятизвездный отель!

— Все хоккеисты будут жить в деревне?

— А почему вы об этом спрашиваете? Они такие же спортсмены, как и остальные олимпийцы, и будут жить, как все. Там вполне нормальные условия.

— Не боитесь, что исход Олимпиады на территории США решит необъективное судейство энхаэловских арбитров?

— Надеюсь, что такого не случится. Все судьи, которые будут обслуживать турнир, — квалифицированные специалисты, профессионалы. И практика показывает, что в соревнованиях, на которые смотрит весь мир, арбитры не дают повода для упрека в национальных пристрастиях. Вспоминаю решающий матч Кубка Канады-87, когда в момент победного гола Марио Лемье наш арбитр Михаил Галиновский мог зафиксировать офсайд — ситуация там была 50 на 50. Но он в хорошем смысле слова не дрогнул, и мы проиграли. Верю, что и теперь судейство будет честным. Хотя бы потому, что такой великолепный турнир не должен быть испорчен ошибками арбитров.

— Большой лед — наше преимущество?

— Может, у североамериканских команд и нет практики игры на нем, но, поверьте, они в этом направлении работают очень тщательно. После чемпионата мира тренеры, возглавлявшие сборные Канады и США, были приглашены на специальный семинар с участием наставников олимпийских команд. Они в мельчайших деталях рассказывали о специфике такой игры. Да и четыре дня, проведенные потенциальными игроками этих сборных на больших площадках в специально организованных прошлым летом лагерях, говорят о многом.

— Полностью ли залечил травму кисти Павел Буре?

— Он играет постоянно и недавно забил 400-й гол в регулярных чемпионатах. К тому, что его будут бить и пытаться вывести из строя, он готов, как готов и терпеть боль. Мы разговаривали с ним сегодня утром, и он ждет не дождется Олимпиады. Как жду ее, конечно, и я сам.

Пресс-конференции великих спортсменов, а теперь — тренеров и менеджеров сборных в те дни в Солт-Лейк-Сити проходили одна за другой. Особый интерес, что неудивительно, вызвали выступления генерального менеджера сборной Канады, в недавнем прошлом — величайшего игрока в истории страны Уэйна Гретцки. Российским пресс-службам стоит поучиться профессионализму и пунктуальности у канадцев: и во время Матча всех звезд в Лос-Анджелесе, и в Солт-Лейк-Сити встречи с Великим начались минута в минуту. Стало ясно, что российская поговорка «Начальство не опаздывает, начальство задерживается» в данном случае неактуальна. И Гретцки, улыбаясь даже после самых каверзных вопросов, ответил на все до единого. В том числе на мой — о сборной России.

— Все мы помним, как играли русские в 98-м и насколько великолепно проявил себя там Павел Буре. Так вот, сейчас Россия, на мой взгляд, сильнее, чем в Нагано. По совокупности скорости и техники это, возможно, самая талантливая команда на Олимпиаде. То, что она будет одним из главных претендентов на золото, очевидно.

— На прошлой Олимпиаде вы играли сами, теперь будете смотреть на матчи с трибуны. Что труднее?

— Конечно, смотреть. Играя, ты выходишь на лед и стараешься сделать свое дело. Здесь же ответственность неизмеримо выше. Вы не можете представить, как порой хочется выскочить на площадку и все исправить. И вдруг пронзает мысль, что твое время ушло и тебе больше никогда такого счастья не выпадет.

— К дальнейшему участию энхаэловцев в Олимпиадах по-прежнему относитесь положительно?

— Конечно. Скажу честно: до того, как оказался в Нагано, значение и дух Олимпийских игр в жизни спортсмена я недооценивал. Но в Японии пересмотрел прежнюю точку зрения. Раз в четыре года получить возможность на глазах у всего мира сыграть за свою страну — это право у игроков HXЛ отбирать нельзя. На Играх в твоей душе возникает особое чувство, ничуть не менее значимое, чем во время финалов Кубка Стэнли. Я двумя руками за участие энхаэловцев в Олимпиадах. Поэтому у меня и не было ни малейших сомнений, позволить ли словацким игрокам «Финикса» участвовать в матчах предварительного раунда.