Холера. Дилогия

– Да крохотное. Потом, как вернусь, обскажу. Благослови лучше на удачу.

– Тебе лучше знать. Заночуй, только там, ради бога. Неча ночью шарахаться. Зашибешься еще.- Умная супруга ловко уложила в котомку все, что может понадобиться для обстоятельного мужского разговору.

– Сама-то к сестре пойдешь?

– Куда ж деваться. Она вот-вот разродиться. Помочь надо.
– Глафира поправила купленное недавно и притязавшее на писк моды цветастое платье. По ее хитрому лицу было совершенно понятно, что она крутит и вертит собственным мужем как хочет, а ее ночная отлучка вовсе не столь уж обязательна, как она то хочет показать. Катьку с собой возьму. Поможет если что скотину обиходить. Марфа здесь одна справится. Пусть потрудится, лентяйка.

Крутобокий мостик, перекинутый местными умельцами через извилистую речушку, хоть и радовал глаз, но со временем стал кряхтеть точно ворчливый старик, прося о ремонте. За мостом потянулась широкая улица с лавкой, кабаком и домом старосты. Архип ускорил шаг и вышел на окраину. Он шел, не смотря по сторонам, а уставившись в бугристую поверхность разбитой дороги.

В голове он все обдумывал ситуацию. Так просто паспорт было не справить. С другой стороны, не денег ведь гость попросил. Чеканка, накладки. Такую красоту и по наследству передать не стыдно. Ох как дорого если покупать, да и не продаст никто. Ну и задал путник задачу. Не хотелось Архипу кланяться крапивному семени, а как иначе паспорт добыть. Здесь не город. Только если новый в волостном правлении выправить. Нет, не откажут выдать. Так это просить, унижаться, да должным остаться. Может можно иначе промыслить. Тут то и вспомнился Андрон.

Как раз днями, когда Архип заезжал в кузницу, заказать треклятый крюк, за тягучим как патока разговором Андрон пожаловался, что молодой работник из переселенцев, которого наняли помогать в кузне скончался. Из скупого на слова кузнеца новости удалось вытянуть не сразу. Месяц назад парень из переселенцев объявился в селе и обосновался при кузне, прельстившись хорошей платой. Не рассчитал своих силенок. Где ему угнаться Андроном. Надорвался. В месяц сгорел слабосилок. Что делать с телом непонятно. Нет, то что хоронить надо это ясно, только за чей же счет?

То так, то эдак раздумывая над своим вроде бы спонтанным решением сходить к кузнецу, Архип пришел к неутешительному выводу: Нет, не только желание раздобыть бумаги вынудило отправиться к ковалю. Судьба ветреной Марфы заботила гораздо больше. Надо было расставить все точки над и.

Сам Андрон основался в селе уже давно и от работы никогда не бегал. Дом его вырос быстро и стал одним из лучших на окраине села. Был кузнец молчалив и суров, как большинство местных мужиков, бывших староверов. После недавней смерти жены он сделался и вовсе нелюдим. Впрочем, мастером он заслуженно считался отменным и слыл не последним человеком. Силушку свою Андрон показал лишь раз, когда вскоре после его приезда устроился ежегодный праздник. В тот год собралась почитай одна из первых многолюдных ярмарок. Какие только гости не пожаловали. Почитай половина купцов из дальних губерний. Товару навезли - видимо-невидимо. А там, где ярмарка там и потеха. В числе прочего были и старинные развлечения: борьба, кулачный бой и перетягивание палки. Много воды утекло с той поры, а эти кузнецовы подвиги односельчане запомнили накрепко тем более, что с тех лет никто не смог повторить этой тройной победы. Словом, уважаемый это был человек. Глава большой семьи, живший по пословице: "Один сын - не сын, два сына - полсына, три сына - сын"

Вечерком Андрон управился в своем хозяйстве и устроился, по привычке, посидеть у дорогого застекленного оконца. Он примостился на огромном самодельном кресле, застеленном толстой войлочной тканью. Простая холщовая рубаха с распахнутым воротом открывала могучую шею, а закатанные по локоть рукава - мускулистые руки. Щедро одарил его господь. Андрон был крепок как мощная глыба, и вдобавок хорош. Настоящий сибирский богатырь. Да и сыны его росли под стать папаше.

Долго любоваться на яркий закат кузнецу не пришлось. К несказанному удивлению своему увидел он, как к дому приближается Архип.

Андрон удовлетворенно усмехнулся: "Недурно, что соседушка пришел поговорить. Пожалуй, довольно времени, чтобы привести себя в порядок и пару раз махнуть веником разгоняя пыль по углам горницы."

– Доброго вечера желаю хозяину сего дома.
– Архип поклонился, исполняя обычай.

– Давай, проходи.
– Кузнец, не любивший всяких там церемоний, наморщил лоб, силясь измыслить подобающую ситуации фразу. Он хотел было сказать: "Пирогами угостить не смогу, но кое-что вкусненькое найдется", только задумался: "А к месту ли это будет?" И промолчал. Тут физиономия хозяина приняла озабоченное выражение.
– Впрочем, пока не сядем за стол, может и не стоит рот открывать. Все эти изменения на лице, отражавшие внутренний монолог происходили безмолвно и несомненно вызвали бы удивление у незнакомого с кузнецом человека.

Мужики прошли в большую комнату, убранную с некоей претензией. Почти всю стену занимал бок беленой русской печи. В центре стоял круглый деревянный стол, застеленный ситцевой скатертью. В углу, казалось, врос в пол массивный шкаф для посуды. По стенам были расставлены несколько деревянных стульев.

За самоваром завели мужики "сурьезный" разговор. Оба любили взвар и не отказывали себе в удовольствии отведать весьма душистый напиток. К месту поставленный в неурочное время самовар оказался как нельзя кстати. Вот на таких мужиках славных своей смышленостью и неугомонным предприимчивым характером и держалась Сибирь.

Не зная, с чего начать, Архип наморщил лоб. Наконец, чувствуя, что от кузнеца лишнего слова не дождешься, завел:

– Сынки, то твои дома?

– Старшие пока с посиделок не явились, а младшой у соседей с товарищами на сеновале.

– Я вот, что узнать хотел.
– Архип, не умея говорить на эти темы, замялся.
– Миколка то твой... Эта... Гуляет, значится с Марфой моей. Глафира на днях углядела. Милуются, значит. Как бы непутевая девка тяжелой не стала.

– Когда сватов слать?
– Это была радость. Андрон дни считал до появления в доме молодой хозяйки. Будь его воля, вчера бы уже обвенчал старшего, да тот едва в возраст взошел.
– Пусть женится, раз гуляет. Тут думать нечего. Понравилась девка - так бери ее за себя.
– От нежданного счастья Андрон впал в многословие.

– Может до осени со свадьбой подождать?
– Архип был уже и сам не рад, что завел этот разговор. От переживаний он даже забыл, что хотел навестить кузнеца чтобы поговорить о паспорте. Чего это он вдруг сразу завел разговор о Марфе? Черт видать за язык дернул.

– Сейчас.
– Кузнец ухватился за удачу всеми лапами. Безбабий быт довел его уже до ручки. Он бы и сам привел в дом "молодуху", только после смерти жены должен был срок пройти. По деревенским обычаям года три, лучше четыре.

– Шли.
– На крайний случай переговорю с жинкой, чтобы ни в какую раньше осени не соглашалась.
– Решил про себя Архип.

Дальше разговор сам собой потух. Мужики прихлебывали чай и размышляли о своем. Минут через десять Архип встрепенулся

– Ну раз теперь мы почти свойственники, расскажи ты мне остались ли у тебя работниковы вещи или ты их в полицию отдал.

– Все тут.
– Андрон извлек из сеней объемистый мешок и водрузил на стол, затем подумав, подошел к шкафу. Открыл дверцу и присовокупил к мешку согнутые несколько раз с протертыми сгибами бумажки.

– А давай, дорогой свойственник, выпьем, а потом и о приданом потолкуем.
– Оглядев плохо прибранную горенку с заметенной по углам пылью, отец невесты понял, что до осени не дотянуть. Раз уж Андрона так приперло, не грех попытаться уменьшить количество отдаваемых за дочерью в приданое вещей.

Словно из воздуха будущий кузнецов свойственник извлек две объемистые бутыли. Тут же на столе появилась добрая закуска, извлеченная из той же, кажись, бездонной котомки. Видя такое дело, Андрон стал покладистей и сделал первую уступку. Переговоры грозили затянуться до утра.