Холод и яд

Мы к тебе едем лечиться, можно?

Варвара Ветрова, 17:18

Ок

Ответила Варя незамедлительно. «Значит, ничего не делает! А говорила, что начнёт готовиться к обществу!» – усмехнулся Артём и, коротко кивнув самому себе, спрятал телефон в карман брюк. Задумчиво потёр костяшки. Сегодняшняя драка никак не шла из головы. Что-то было не так. Хотя и дрались они по-прежнему рьяно, и били одинаково метко. Артём прислушался к себе: его не удовлетворяла картина побитых и ползающих у ног врагов. Надоело. То ли это было настолько обыденным, то ли просто пора было заканчивать это ребячество. В конце концов, они уже выросли. Ещё немного – и разъедутся, уступая место новым бандам.

Артём покосился на Фила и решил ему пока ничего не говорить: зачем, если друг живёт этими драками и бедами?

Автобус затормозил у родной остановки почти на краю города, Фил небрежно толкнул Артёма в плечо и тяжело поднялся. Рука, вцепившаяся в поручни, подрагивала, пока он спускался на землю, стараясь лишний раз не наступать на правую ногу. Артём вылетел из автобуса вслед за ним, и ПАЗик тут же, обдав парней зловонным выхлопным облаком, стартанул прочь.

Откашлявшись, парни с наслаждением вдохнули колючий, жёсткий, январский воздух. Артём с готовностью подставил Филу своё плечо.

– Ничего, сам дойду. Хватило, что нас на остановке за геев приняли, – сердито рыкнул Фил и решительно пошёл вперёд, сильно хромая.

– Ну удачи, – едко хохотнул Артём, обгоняя друга и шагая спиной вперёд.

Фил шёл крайне медленно и хромал слишком сильно, так что Артём начинал переживать, не перелом ли у него там. Фил тоже как будто задумывался об этом, изредка тормозя и ощупывая ногу. Артём сидел на перилах подъезда, с сочувствующей улыбкой глядя на ковыляющего друга. Фил дохромал относительно быстро: Артём проболтал ногами в воздухе всего-то полторы минуты.

А когда друг с тяжёлым выдохом оперся на перила, Артём дружелюбно оскалился:

– Ну что: до Вариной квартиры тоже сам доползёшь? Или проводить?

– Иди в задницу, – сплюнул на снег Фил, но тут же болезненно потёр голеностоп и смягчился: – Ладно. Шутка. Помогай. А то ведь реально триста лет ковылять буду. Ух, падла Илья.

С трудом сдержав язвительный комментарий об истинном виновнике травмы, Артём с готовностью подставил дружеское плечо.

Вместе они доковыляли до квартиры Вари. Лифт в подъезде не работал, пришлось карабкаться на девятый этаж пешком. К концу пути Фил ругался самой отборной нецензурщиной, из которой выходило, что Илью ждёт скорая смерть, лифтёров – увольнение, а дом – снос.

– А Варя вообще! – крикнул он под конец. – Забралась. Почему мэр живёт именно здесь?! Пониже нельзя было? В своём доме там или ещё чего… Я что – скалолаз?

Фил на последнем издыхании слез с Артёма и, пригладив взъерошенные волосы, хотел было нажать кнопку звонка, когда бронированная чёрная дверь распахнулась перед самым носом парней. Артём едва успел отодвинуться. Фил широко улыбнулся.

– Привет, – навалившись на ручку двери, на пороге стояла Варя в неприлично коротком спортивном топе, поверх которого наспех была накинута персиковая олимпийка. Варя улыбнулась, и от этого стало теплее: – Я тоже безумно рада вас видеть. Гладиаторы!

В квартире пахло едой. Голодный желудок Артёма тут же дал о себе знать протяжным воем. Парни чинно разулись около обувной стойки, небрежно скинули куртки на пуф, и только потом прошли в просторную гостиную, откуда доносились невнятные звуки выстрелов и борьбы. По телевизору шёл детектив.

– О боже, Варя, – простонал Фил, бухаясь на диван и хватая со столика пульт, – кто тебе промыл мозги, что ты это смотришь?!

– Положи пульт на место, – жёстко приказала Варя, перекинув длинную толстую косу на грудь. – Мне нравится.

– Да что там может нравиться? – закатил глаза Фил.

Варя грозно грохнула коробкой с лекарствами о журнальный столик. Но тут же испуганно вздрогнула и провела ладошкой по столешнице, убеждаясь, что чёрное стекло не разбилось. Артём насмешливо улыбнулся в сторону, но Варя перехватила его усмешку и, скептически поджав губы, недовольно буркнула:

– Как будто у вас нет аптечки.

Она поторопилась скрыться в полумраке прихожей. Артём проводил худенькую фигурку подруги озадаченным взглядом, пока она не скрылась за поворотом у арки, ведущей в кухню. Не то чтобы Варя всегда радостно порхала вокруг них, побитых и голодных, но сегодня была особенно нервной. «У этих двоих ретроградный Меркурий начался одновременно, что ли? – отчего-то в сознании всплыли заметки астрологов, услышанные в автобусе сегодня о повышенной нервозности знаков в этот период. – Да не, они вроде его в марте обещали. Тьфу, блин! Такими темпами я в инопланетян начну верить. Чушь редкостная». Покачав головой, Артём посмотрел на друга. Фил задрал штанину и теперь осторожно ощупывал голеностоп, словно бы что-то понимал. А потом громко крикнул, в конце едва не сорвавшись на хрип:

– Варвара Олеговна, а у тебя бинт есть спортивный?

– Вам чай или кофе ставить? – аналогичным криком отозвалась Варя, словно бы и не услышала вопроса.

Ответы разошлись. Артём хотел крепкого чёрного чая, Фил хорошего варёного кофе. Варя легко поддержала Артёма, а потом принесла спортивный бинт, стрельнув в Фила неоднозначным взглядом. Он ответил ей обаятельной и дружелюбной улыбкой.

Артём уже второй год наблюдал, как в отношениях друзей вспыхивают странные искры. Сперва они относились друг к другу с подозрением, если не терпеть не могли, а сейчас как-то переглядывались и неловко (что в принципе было несвойственным Филу) улыбались. Оставив Фила колдовать с ногой – всё-таки в растяжениях и ушибах ему не было равных; ещё немного, и он бы стал квалифицированным специалистом травмпункта – Артём прошёл в кухню, откуда тянуло чем-то сладким. Варя стояла над чайником, обняв себя за плечи, и нервно постукивала ногой по полу.

– Кто над чайником стоит – у того он не кипит! – налетел Артём на подругу со спины, обнимая за плечи.

Она забавно подпрыгнула на месте, и обернулась, положив ладонь на грудь:

– Напугал… Никогда больше так не делай.

– Ладно, – улыбнулся Артём и, по-хозяйски развалившись на ближайшем стуле, протянул: – Труси-ишка.

Варя показала Артёму кончик языка и недовольно буркнула, что Фила, как маленького ребёнка, нельзя оставлять одного. Обязательно ведь напакостит. Варю, как примерную дочь, больше всего, разумеется, беспокоило, что он накурит, а расхлёбывать придётся ей. Аргумент Артёма, мол, Варя предупреждала Фила не курить, она сочла недостаточно серьёзным. Недоверчиво мотнув головой, он привстала на носочки и нырнула в посудный шкаф с, кажется, полусотней кружек. «Ветровы их коллекционируют, что ли?» – Артём лениво зевнул и дрогнул, когда Варя стукнула белой кружкой с пиратским флагом по столу. Как-то так повелось, что эта кружка из подаренной Олегу Николаевичу стала исключительно Артёмовой. Варя вернулась к шкафу, выискивая кружку для Фила. Артём проследил за тем, как её пальцы с коротко стриженными ногтями скользят по разным кружкам, исключая одну за другой. Не удержался от подкола:

– Покрасивше выбираешь?

– Да ну тебя, – Варя схватила первую попавшуюся кружку. – Сойдёт. Торт будете?

– Конечно! – гаркнул из комнаты Фил.

Варя закатила глаза и скрылась за серебристой дверцей холодильника, увешанной магнитиками, как новогодняя ёлка шариками. Артём проследовал взглядом с Питера до Владивостока и усмехнулся:

– И чего ты такая добренькая? Нас чаем поишь, тортом кормишь? Даже не выгоняешь… Даже Яна нам так рада не была.

Варя при упоминании матери сладко улыбнулась и передёрнула плечами, золотой медовик в хрустящей коробке плавно опустился на стол:

– Маму проводили в четыре часа в Москву. Вот тортом и обедали. Остался. Папа только успел её отвезти и тут же на работу. А я, прикинь, пешком с последней остановки сюда топала: папе срочно надо было в администрацию, – выложив весь сегодняшний день, Варя вздохнула и неловко запахнула олимпийку: – А мне в одиночку… Не так как-то. Тихо слишком.

Артём рассмеялся:

– А тут клоуны по вызову подвернулись?

– Не по вызову, а без, – рассмеялась Варя в ответ. – Ой, Тёма, ты балбес!