Холодная, хрупкая, нежная

– Проверь – узнаешь, – пропищало то.
– Что-нибудь точно родится. Проблем, например, гора да пригорышек.

– И то верно. А теперь серьёзно. Мир,ты же в земли рoда собирался? Передавай поздравления сестре. И прихвати прицессу с собой, - князь кивнул на меня.
– Пригляди за ней,ты уж небось освоился за время перелёта. А я пока подумаю, что нам с ушастыми делать. Ну и с ней заодно. А то такое чувство, что я, не приведи Предки, совсем нюх потерял. Не обеднеешь же, а, одну принцессу на довольствие взять?

– Переживу как-нибудь, – спокойно ответил Подпалый. В отличие от идеи женитьбы, такая перспектива явно не вызвала недовольства.

– Позаботься о ней. Чтоб всё чисто было , если вдруг придётся императору дочку возвращать.

– Само собой. Пойдёмте, луноликая.

– До свидания,твоё высочество, – бросил князь.

Я только едва кивула и поднялась на негнущиеся ноги,так и

не сумев выдавить сквозь стиснутые зубы ни единого слова.

Держать спину прямо, а лицо – спокойным. Всегда. Всё сказанное – пустые слова дикарей, которые ровным счётом никак меня не касаются, и стоило бы вовсе пропустить их мимо ушей. Что взять с животных?

Не должны касаться. Но как же мерзко,тошно и… обидно?

Глупо, но – да,и обидно тоже. Дочь императора, величайший дар, сокровище. сли бы отец позволил, за мою руку соперничали бы лучшие. Да даже несмотря на запрет, его часто просили изменить волю и доверить меня, клялись сберечь… оборотни отнеслись даже не как к пленнице, как к ненужной вещи. Насмехались ещё.

Великая Мать! Лучше бы мой корабль погиб при перелёте.

Это было бы хотя бы не стыдно…

Я шла, держась за локоть оборотня и стараясь не касаться больше ничем, потому что было противно. Могла бы себе позволить – наверное, даже по-детски заплакала от этой глупой обиды и унижения, хотя умом понимала, что другого отношения от таких врагов ждать не стоит и хорошо ещё, они не пытаются сделать мне что-тo плохое.

И вроде бы шла, глядя под ноги, но всё равно умудрилась запнуться почти на ровном месте. Закоченевшую ногу обдало болью, кажется, до бедра, я не удержалась от судорожного вздоха и едва не упала. Поспешно выпрямилась, сделала пару шагов,изо всех сил стараясь не хромать. Не получилось.

– Что случилось?
– остановился Подпалый и добавил с иронией: – Я думал, эльфы грациозные.

– Всё в порядке, - выцедила я едва ли не сквозь зубы, с трудом фокусируя взгляд на мужчине.

Тот нахмурился – и вдруг опустился на корточки.

– Дай ногу.

– Прекратите немедленно! Что вы себе… – нахлынувшее возмущение даже немного притупило боль и холод.

– Злат, придержи, – скомандовал оборотень в сторону,и мои

плечи крепко, но аккуратно сжали чужие ладони. А Миродар бесцеремонно задрал подол до колена и схватил меня за щиколотку.

Пришлось, сцепив зубы, проглотить и это оскорбление. Не драться же с ними!

– Проклятье! – что-то рыкнув на родном, добавил Подпалый на космо. – И ты в этих носочках всю дорогу?.. Вот же малахольная! Без ног остаться хочешь?! – отчитывая меня, он резко выпрямился и без разговоров подхватил на руки, я даже пикнуть не успела.
– Оберни ей ноги подолом плотнее. Гор, глянь, вторая такая же?

Я видела, как здоровяк, хмурясь,точно так же присел перед Витой. Подруга слегка смутилась и потупилась, но возражать не стала.

– Тапочки такие же, но ноги тёплые, – доложил тот. Но почему-то тоже поднял Веритэль на руки.

– Тогда какого же… почему ты мёрзла?!

Я упрямо молчала, глядя в стену, а не на раздражённого оборотня, но за меня ответила Вита.

— Не ругайтесь, это просто магия. Её высочество не может себя греть, а я способна держать чары на ком-то, только касаясь его, на расстоянии не получается.

– Точно, малахольная, - проворчал Подпалый. – На кой вообще князь затеял эту историю?!

– Он, подозреваю, задаётся тем же вопросом, - со смешком предположил тот, кого назвали Златом. У этого голова была целиком серебристо-серой – кажется, попросту седой.

Дальше оборотень понёс меня на руках. А я лишь молча стискивала зубы и – терзалась противоречивыми чувствами.

Грубость и беспардонность оборотня,тон и сказанные слова были откровенно оскорбительны и добавляли злости и обиды. И сами обстоятельства,и то, как он сейчас тащил меня – пленница же, чего церемониться! А с другой стороны, так на самом деле было гораздо теплее. И я не спорила с мужчиной не

только из понимания бессмысленности всех пререканий, но и отчасти – благодарности. Потому что ушибленная нога всё еще болела, и это при том, что пальцев я по–прежнему не чувствовала от холода.

Идти в этот раз пришлось дольше, чем мы добирались до княжеского кабинета,и, похоже, в другую сторону, но поручиться за последнее я не могла: коридоры были совершенно одинаковыми. Оборотни вообще, кажется, не испытывали потребности украшать своё жильё, везде темнел один и тот же грубый камень, не за что зацепиться взглядом. В результате эти одинаковые пещеры производили гнетущее впечатление, несмотря на то, что мне нередко приходилось жить и в более стеснённых условиях.

Встречные глазели на нас безо всякого стеснения. Обычно с любопытством и недоумением, реже с лёгкой неприязнью, но откровенно враждебных взглядов не встречалось. Некоторые, в основном мужчины, насмешливо скалились и громко высказывали замечания – к счастью, на родном языке, которого я не понимала. Однако несложно было догадаться, какого рода шутки отпускают оборотни.

Миродар чаще просто игнорировал высказывания, кого-то приветствовал, пару раз, кажется, пошутил в ответ, встретив знакомых, - в таких случаях нас провожал смех.

Чтобы отвлечься от этиx взглядов и не задумываться, в насколько жалком положении нахожусь, я сосредоточилась на самом нейтральном, что смогла придумать: разглядывала оборотней и их наряды.

Не считая тех, кто носил откровенно форменную одежду, вроде моих конвоиров, звери яво ценили свободу в одежде. Мужчины предпочитали широкие штаны, стянутые у щиколоток, и свободные рубашки. У некоторых имелась и верхняя одежда в том же духе – большой отрез плотной ткани с дырой для головы и рукавами, намеченными лишь защипами на «манжетах». Однотонные или с геометрическим