Холодное пламя: Пылай!
Шрифт:
– Твой брат далеко, – начал пояснять Сулим. – Но он нашел способ, как передать подарок.
– Это очень красиво, – кивнул Жулье. – Я не ожидал, что он на такое способен. Цветы выглядят, как настоящие.
– Я слышал про технику шоколадных масел, но тут, видимо, использовалось что-то другое, – пожал плечами Сулим. – Надо будет узнать, да и карамельная радуга… Как он вообще смог срастить разные цвета карамели так четко?
– Ваш ученик превзошел вас, – с усмешкой заметил лекарь и замер на пороге гостинной.
Девочка прошла к столу и поставила самый красивый торт в своей жизни по
– Когда я говорил о том, что он нашел способ, то немного не договорил… – произнес Сулим.
Девочка взглянула на другой конец стола и обнаружила за ним черта. Тот сложил несколько толстых книг, чтобы было удобно сидеть за столом, повязал белый платок под шею, на манер слюнявчика, и уже приготовил вилку с ножом.
Рядом с ним сидел тот самый упырь, в которого швыряла камни Луна. Он так же сидел с белоснежным слюнявчиком и улыбкой до ушей. Демонстрируя белоснежные клыки и не отрывая взгляда от торта, он с придыханием произнес:
– Здра-а-а-а-асть!
Глава 2
– Зачем ты так поступил? – спросила Тук, вращая на руке нить. – Ты ведь мог оставить их в покое. Тех денег, что внесли авансом, хватило бы для оплаты доли наемников.
– Он знал, на что идет. Прекрасно понимал, сколько это стоит и сколько возьмут авансом. Это была преднамеренная ложь, – возразил Рус. – К тому же, я считаю, что мой учитель лекарскому делу знал, о чем говорил.
– О чем ты?
– О плате за труд. Оплата лечения и спасения жизней должна быть дорогой. Не непосильной, а дорогой. Так, чтобы человек мог ее оплатить, но при этом десять раз подумал, прежде чем доводить до такого.
Тук и Рус сидели на удобной лавочке, сплетенной из лозы. После долгих рассуждений и прикидок парень решил выкупить дом, здраво рассудив, что основное место базирования отряда лучше оставить как можно ближе к самому крупному торговому городу.
– А его монета? – спросила Тук. – Разве это не хорошая плата? Тебе ведь нужно к гномам.
– Это? – спросил парень, достав из кармана металлическую монету с четкой сложной чеканкой дракона, выгнувшего спину дугой. – Это он отдал первым делом. Это ценно для меня, а не для него. Он был готов к этой потере. Нужно было взять в плату такое, чтобы им действительно было тяжело.
– И поэтому ты позволил наемникам распускать руки? – недовольно спросила Тук. – Это не плата, а насилие и…
– Ты читала кодекс наемников? – спросил Рус. – Слышала про «Право крови»?
– Нет.
– По уставу мы должны были сообщить в гильдию о том, что заказчик не может оплатить заказ. Тогда бы сюда пригнали другой отряд или нас с предписанием изъять все ценное в уплату. А что ценного осталось у этих крестьян? – спросил Рус, морщась от воспоминаний. – У них даже металла на уплату не наберется. Четыре топора на весь хутор, пять копий. Плуг у них каменный.
– Ну, может…
– Угнали бы баб и мужиков на невольничий рынок и дело с концом, – пояснил Рус. – Оставили бы кривых, больных и старых. Вот и все. А так и они надолго запомнят, как обманывать
гильдию, и целые все остались. Детей же никто не трогал.– Все равно мерзко, – покачала головой Тук.
– А по-твоему, мы должны были просто уйти, забрав то, что дают? – хмыкнул Рус. – Если это все им спустить, то в следующий раз они будут думать не как заплатить, а как обмануть гильдию и наемников.
Тук не стала спорить. Вместо этого она сдвинулась и разлеглась на лавке, положив голову на колени Руса.
– А ты почему «не взял женщиной»? – спросила она.
– Потому что ты ночью перед боем с тем анималистом меня досуха три раза выжала, – хмыкнув, произнес парень. – Да и не было там действительно интересных особ.
– Вот как, – вздохнула девушка, пряча улыбку.
– Да. А почему ты спрашиваешь?
– Так, просто…
Тук открыла небольшую сумку и достала из нее шесть флаконов.
– Первый флакон – обезболивающее, – произнесла она, указав на белую цветовую маркировку. – Если рана большая – сначала этот флакон. Только будьте внимательны. Если хлебнет слишком много – отключится. Опять же, если отрубили ногу или руку – лучше, чтобы вырубился.
– А перевязывать? – спросил Котган, рассматривая цветные флакончики.
– Сначала перевязка, потом зелья, – кивнула ведьма и продолжила: – После обезболивающего кровоостанавливающее. Флакон с серой маркировкой.
Девушка взяла в руки следующий флакон с фиолетовой маркировкой.
– Это заживляющее зелье. Если рана не обширная, не повреждены внутренности в животе, то можно его использовать. Затянет на глазах, – произнесла она, взяв следующий флакон. – Этот красный, если потерял слишком много крови. А вот этот зеленый, если срочно нужно много скорости и выносливости. Действует не больше часа. Потом будешь валяться бревном.
– А черный? – спросил один из наемников, собравшихся вокруг Тук.
– Черный использовать только в том случае, если не знаете: жив человек или мертв. Когда он на грани и едва трепыхается – тоже можно. Это очень сильное зелье с моей силой. Может статься так, что жизнь кому-нибудь спасет.
– И такая сумка будет у каждого? – уточнил Котган, собравший вокруг ведьмы весь отряд.
– Я расчитывала, что у каждого. Я подготовила пока шесть сумок, но если Рус закупит ингредиентов, то будет у каждого.
– Жи-и-и-и-ирно, – протянули наемники.
– А с артефактами слышно чего?
– По поводу артефактов – это вам к Русу, – покачала головой девушка. – Я только стрелу тьмы плести научилась.
– Погоди с артефактами, – отмахнулся Котган. – Ты скажи, какое зелье лить в тебя или Руса, если вы перенапряжетесь, или если сильно ранит вас?
Девушка указала на черное.
– Это. Если с нами случится беда, то вливай это и беги.
– Бежать?
– Произойдет выброс силы. Большой.
Котган кивнул и оглядел наемников.
– Все слышали?
– Все, – хором откликнулись.
– Понятно.
– Не дураки…
Глава отряда снова повернулся к девушке и спросил:
– То дело, конечно, не наше, но спросит хотел. Что за монету Рус с того хутора взял? Мы-то хорошо заработали. Наша доля серебром ушла, а ваша…