Холодное сердце

— Ты, грязный ублюдок! Когда-нибудь, слышал, что нужно почаще выбрасывать мусор из ведра? — завизжала Нила.

Я широко улыбнулся.

Она нашла использованный презерватив.

— Я клянусь, Дарси, ты — собака!

Гав, гав.

Я вздохнул, расслабился на диване, оглядел комнату и заметил, как ужасно смотрелись рождественские украшения. У меня была елка, но елочные игрушки лежали в коробке под деревом. Светящийся Санта, снеговики и другие новогодние персонажи были все в углу комнаты. Я купил их, потому что они были на батарейках. Это означало, что не будет ни проводов, ни огромного счета за электричество. Но я был таким ленивым, что даже не расставил их по комнате. Я любил Рождество, это был мой любимый праздник. Но заниматься украшением — это было не мое.

Думаю, вы могли бы сказать, что я был ленивым ублюдком.

Я вздохнул, закрыл глаза и слегка усмехнулся, когда Нила вышла из моей спальни и пошла по коридору на кухню.

— Дарси! — защебетал Эйнштейн.

— Заткнись, глупое животное.

Я открыл было рот, чтобы сказать Ниле оставить Эйнштейна в покое, но оказалось, что моя птица может спокойно постоять за себя.

— Иди на хрен, Нила.

Я расхохотался.

Он было прекрасно приучен к использованию выражений в идеальных ситуациях.

— Я ненавижу эту птицу!

Я люблю эту птицу.

На моем лице была широкая улыбка, когда Нила ворвалась обратно в гостиную. Она стояла в дверях, уперев руки в бедра.

— Прикажи ему заткнуться!

Я усмехнулся:

— Я не могу. Он не знает, что означает это слово. Он только повторяет то, что запомнил, вот и все.

— Это все? Ты научил попугая говорить мне «идти на хрен»!?

Я расхохотался:

— Да.

Нила посмотрела на меня исподлобья.

— Ты невыносим, ты это знаешь? Я думала, что не могу вытерпеть больше, чем уже вытерпела. Но ты вновь доказал, что я не права.

Ага, то, как она пялилась на мой живот, определённо, означало, что она не могла «вытерпеть меня».

— Тогда уходи. Дверь вон там. Я в любом случае не хочу, чтобы ты находилась здесь.

Нила фыркнула.

— Я сама не хочу быть здесь, милый мой. Как только я найду куклу, то счастливо отправлюсь домой, а ты сможешь продолжить проводить полуголую субботу со своим попугаем.

Ох, злючка.

— Я могу походить перед тобой голым прямо сейчас. Если, конечно, ты хочешь превратить сегодняшний день в «голую» субботу.

— Пощади меня, — сказала Нила. — Я не хочу, чтобы от твоего голого вида меня начало тошнить еще больше.

Ее тошнило от вида моего тело?

— О, так вот что значил тот взгляд на твоем лице? — размышлял я.

Нила выпрямилась.

— Что еще за взгляд?

— Ты продолжаешь пялиться на мой живот, штаны и на грудь. Я, должно быть, очень отталкивающий, что ты и дальше так на меня смотришь, — сказал я с сарказмом.

Нила сглотнула.

— Я не смотрела…

— Не хорошо лгать, девочка Нила. Ты должна знать это лучше всех, — перебил я ее.

Высказывание про ложь вернуло меня к нашему детству. Каждый раз, когда я подшучивал над Нилой и меня ловили, я выдумывал ложь и всю вину перекладывал на нее, и с тех самых времен она ненавидит ложь и лжецов. Я всегда наслаждался, указывая на ее ложь или ее попытку солгать.

Взгляд на ее лице был бесценным.

Нила закрыла рот, набрала побольше воздуха в легкие, затряслась от гнева и взглянула на меня.

— Я не вру, и перестань называть меня так!

Никогда.

Я усмехнулся.

— Разве ты не собиралась свалить?

Нила зарычала.

— Я уйду после того, как найду куклу.

Я подмигнул.

— Хорошей охоты.

Нила потратила два часа на поиски куклы. После первого часа или около того, слушая ее жалобы и проклятия, я пошел на кухню и позавтракал. Я приготовил яичницу, бекон, сосиски и пудинг и слопал свой небольшой перекус. Я спросил Нилу, не хочет ли она, чтобы я приготовил ей завтрак, но она просто сказала мне, чтобы я убирался к черту. Поэтому еду я приготовил только себе. Но в конечном итоге она пришла на кухню, когда проголодалась. Она не сдалась, и по ее словам устроила себе мини-перерыв, чтобы поесть хлопья, и вернулась к поиску.

После завтрака я почувствовал сонливость. Большое количество еды всегда нагоняло сон, но в основном я был уставшим. Ведь ночью я почти не спал. Поэтому, когда я вернулся в гостиную, то устроился на диване, закрыл глаза и задремал. Я открыл глаза, когда услышал громкий хлопок, а затем защебетал Эйнштейн. Я сел прямо и потер свое лицо ото сна. Я не был уверен, как долго спал, поэтому глянул на часы на стене в гостиной и покачал головой. Было почти пять вечера. Я хотел поспать еще, но раздраженные крики Нилы и щебет Эйнштейна пробудили меня.

Мне не хотелось вставать с дивана после того, как я проснулся. Мне было удобно, и когда дом провалился в тишину, я закрыл глаза. Но я открыл их, когда услышал вздох Нилы, а потом визг от восторга.

Кукла была у нее.

Я не знал точно, но почему-то был уверен в этом.

Как, черт возьми, она нашла ее? Она же была спрятана на чердаке.

Подождите.

— Ты поднялась на долбаный чердак? — закричал я.

Тишина.

Нила была опасной, когда издавала много шума, но она была смертельно опасной, когда молчала.

Я встал с дивана и медленно подошел к двери гостиной. Когда дошел до дверного проема, я собирался позвать Нилу по имени, когда она вдруг бросилась мимо меня с розовой коробкой под рукой. Она побежала к моей входной двери. Ее проделка была быстрой, но я не позволил бы ей уйти.

Не в этот раз.

Я побежал за Нилой и врезался в ее спину, когда она только открыла входную дверь. Я хмыкнул, когда она дернулась и повалила нас обоих на пол. Она была невысокого роста, но не была легкой как перышко, поэтому, когда она упала мне на живот, то выбила весь воздух из меня.

Я снял с себя Нилу и застонал от боли. Я зашипел, когда что-то ледяное ударило по моим ногам. Я отодвинулся от парадной двери и посмотрел, что было таким холодным и причиняло боль, когда касалось меня. То, что я увидел, заставило меня выпучить глаза в ужасе.

— Боже Дарси! Тебе не стоило врезаться в меня. O, мой бог!

Да. О, мой бог.

— Дарси, что это такое? — прошептала Нила.

Я уставился на стену из снега и шесть футов в высоту передо мной и облизал свои губы.

Я моргнул, а затем сглотнул.